Верховная Рада 16 июля приняла т.н. "МВФовский" пакет законов, без которых Международный валютный фонд отказывается выделять властям Украины новые кредиты. Депутаты до последнего не соглашались поддержать инициативы, записанные в меморандуме между МВФ, Кабинетом министров Украины (КМУ) и Национальным банком. Достаточно сказать, что 2 из 5 принятых законопроектов трижды вносились на рассмотрение в сессионный зал - и трижды народные избранники возвращали их КМУ на доработку. Более того, поначалу они вообще не хотели браться за рассмотрение инициатив, на которых настаивает МВФ. Три раза на протяжении сессионных дней 2-3 июня резонансные законопроекты не удавалось хотя бы включить в повестку дня. Но, осознав безвыходность ситуации (денег в украинском госбюджете нет и никто, кроме Фонда, их не дает), украинские парламентарии все же дали "зеленый свет" МВФ-новшествам. Итак, что же конкретно они поддержали и как это отразится на гражданах? Попробуем разобраться. Коррупция – наше все? 2 из 5 законопроектов имеют антикоррупционную направленность. Почему на их принятии настаивал МВФ? Потому что там прекрасно понимают: дырявое ведро невозможно наполнить. Любые налоговые новации не дадут прирост доходной части госбюджета, любые внешние займы не станут стимулом для развития экономики – деньги украдут. Точно так же, как это делалось до сих пор. Поэтому решить задачу преодоления бюджетного дефицита в Украине не получится в отрыве от антикоррупционной терапии. Однако эффективность прописанного лекарства вызывает сомнения. Так, принятый законопроект №2879 об изменениях в закон "О борьбе с коррупцией" предусматривает, что теперь украинские госслужащие обязаны декларировать не только имущество, принадлежащее им непосредственно. В соответствии с законопроектом надо будет также указывать имущество и активы, записанные на дальних родственников – например, троюродную сестру двоюродного брата. При условии, что, допустим, прокурор или судья ездит на джипе "мерседес", формально записанным на эту сестру. В свою очередь, Национальному антикоррупционному бюро вменили в обязанность заниматься расследованием несоответствий между подаваемыми декларациями и фактическим положением дел. Очень похоже, что таким образом вместо преодоления коррупции все опять сведется к нескончаемой борьбе пчел с медом. Или с ветряными мельницами. Потому как само по себе признание факта пользования имуществом, к которому формально прокурор, губернатор, мэр, судья, министр не имеет отношения – не несет последствий. Так уж повелось, что у всех у них есть очень удачливые в бизнесе родственники-предприниматели, с доходов которых и покупаются яхты, самолеты, виллы на самых дорогих курортах мира. Другое дело, что ранее по рекомендациям Группы государств по противодействию коррупции GRECO была введена норма о декларировании чиновниками не своих доходов, а расходов. Однако при В.Януковиче вступление в силу этого положения долгое время переносили, а затем и просто отменили. И сменивший его президент Петр Порошенко, заявляющий о нулевой толерантности к коррупции, за год правления даже не сделал попытки вернуть эту норму. Как раз потому, что она является гораздо более эффективным инструментом борьбы со взяточниками-коррупционерами. Покупку лимузина, стоящего сотню годовых зарплат, надо было бы как-то пояснить. И далее вопрос уже только в том, есть ли в самом обществе и власти, как его зеркальном отражении, реальное желание что-то поменять в стране. Потому как объяснение экс-главы Киевского апелляционного суда Антона Чернушенко о том, что обнаруженные у него талоны на 14 тонн бензина ему подарил друг, а сам он даже не знал что это – понравились, дескать, красивые фантики, - в принципе можно и засчитать. Точно также, как и поверить, что судьи и прокуроры – любимцы Фортуны и поэтому постоянно выигрывают в различные лотереи. Например, судья Окружного административного суда Киева Елена Соколова указала получение 1,4 млн грн. в 2014 г. в качестве выигрышей. Внушительные суммы, по данным СМИ, задекларировали как выигрыши и призы и ее коллеги: например семья судьи Павла Вовка выиграла 400 тыс. грн. А судье Высшего хозяйственного суда Украины Геннадию Кравчуку в прошлом году просто так добрые люди подарили 1,4 млн грн. И этот судья не отбывает срок – ни у кого не возникло вопросов, кто и почему решил сделать судье щедрый подарок. Именно поэтому декларирование еще и имущества дальних родственников и связанных лиц, а также того, которое якобы взято в аренду – само по себе ничего не решит. Хотя на самом деле нет ничего сложного в том, чтобы доказать преступное происхождение подобных доходов. Выиграл – где, когда, кто организатор лотереи? Выплата денег по выигрышу сопровождается документальным оформлением – предъяви квитанции. Теща удачливый бизнесмен? Расскажи, какой у нее бизнес, представь выписку из налоговой о движении средств по счетам ее фирмы. Потому как если теща владелец крупной водочной корпорации, например, – не вопрос. Можно позволить себе и яхту, и элитную недвижимость за границей. Но если оказывается, что весь бизнес тещи – это пивной ларек у вокзала, или фирма "Рога и копыта", которая вообще не ведет коммерческой деятельности, - тогда разговор с ее "бедным родственником" у силовиков должен быть совсем иным. В этой связи также сомнительным представляется и принятый 16 июля законопроект №2138а о внесении изменения в ст.87 Бюджетного кодекса Украины о финансировании политических партий. Изменения предусматривают выделение на эти цели средств из госбюджета. Опять же цель декларируется благая: чтобы партийные боссы не продавали места в проходной части избирательных списков на выборах. Тогда, дескать, во власть перестанут попадать персонажи со сложным прошлым, сколотившие состояние на воровстве бюджетных средств, а нередко и на обычном бандитизме. Между тем законодательные изменения не дают ответ на один простой вопрос: а что мешает партбоссам в будущем по-прежнему торговать политическим брендом, одновременно получая деньги из госбюджета? Как известно, денег много не бывает. И вряд ли на парламентских выборах кто-то из игроков откажется от возможности дополнительно заработать несколько десятков миллионов долларов – только потому, что он при этом получил еще и некую гораздо более скромную сумму из госбюджета. Сага о Нефтегазе Главная угроза стабильности украинских госфинансов уже не первый год исходит от НАК "Нефтегаз Украины". Еще 3 декабря 2014 г. премьер Арсений Яценюк заявлял, что дефицит бюджета "Нефтегаза" больше дефицита госбюджета Украины. По его данным, в первом случае это было 103 млрд грн., во втором – 68 млрд грн. Такие показатели не вызывают удивления, если принять во внимание высказывание главы правления "Нефтегаза" Андрея Коболева на одном из брифингов. По его словам, суть деятельности "Нефтегаза" сводится к тому, чтобы купить газ подороже и потом перепродать подешевле. Причем опубликованный в начале июня финплан на 2015 г. не предусматривает серьезного сокращения дефицита. Ожидается, что он составит 91,3 млрд грн., а чистый убыток 85 млрд грн. Стоит отметить, что еще в 2013 г. убыток "Нефтегаза" составил каких-то скромных (в сравнении с ожидаемым в т.г.) 12,521 млрд грн. Поэтому можно согласиться с экспертами, утверждающими, что компания паразитирует на бюджетных потоках. Очевидно, что такого же мнения придерживаются и в МВФ. Однако предложенный Фондом рецепт напоминает ситуацию, когда пациенту с острой гангреной конечностей лечащий врач прописывает аспирин. Принятый по настоянию МВФ законопроект №2956 – один из двух, встретивших наибольше сопротивление депутатского корпуса Рады. Он предусматривает отмену моратория на принудительное взыскание имущества предприятий теплокоммунэнерго (ТКЭ), имеющих просроченную задолженность перед "Нефтегазом". Смысл закона понятен – простимулировать должников рассчитаться за полученный ресурс. Однако улучшить финансовое положение госхолдинга это не поможет. В пояснительной записке к законопроекту указывается, что просроченная задолженность предприятий ТКЭ и теплоэлектроцентралей (ТЭЦ), подлежащая взысканию, составляет 1,5 млрд грн. Напомним, что чистый убыток "Нефтегаза" в текущем году ожидается 85 млрд грн., а дефицит бюджета – 91,3 млрд грн. Сопоставим эти цифры с той суммой, которую принятый закон позволит взыскать, и удивимся: а из-за чего вообще был весь этот сыр-бор? Почему именно на принятии этого закона особо настаивал Фонд? Согласно сообщению "Нефтегаза", по состоянию на 14 июля общий долг потребителей перед компанией составил 21,9 млрд грн. Из них 1,971 млрд грн. составил долг промышленных предприятий. Это на 30% больше той суммы, которую позволяет взыскать резонансный МВФовский закон. И кстати, газ промпотребителям вообще запрещено отпускать без предоплаты. На этот счет есть постановления Кабинета министров Украины и Национальной комиссии регулирования энергетики. Поэтому задолженности у промпредприятий не должно быть как таковой. Ее наличие указывает на должностные злоупотребления со стороны руководства "Нефтегаза", за счет компании беспроцентно прокредитовавшего чей-то бизнес. Тем не менее, никто за эти злоупотребления не понес ответственности. Поэтому в случае с "Нефтегазом" не стоит особо уповать на силу каких-то запретительных законов. Для этого необходимо, прежде всего, сильное правовое государство, в котором вор сидит в тюрьме, а не в высоких властных кабинетах. В Украине такого государства нет, это признают даже сами ее руководители. Но если бы вдруг все должники завтра внезапно прониклись сознательностью и полностью погасили долги, как просроченные, так и текущие, дыра в бюджете "Нефтегаза" останется астрономической – 69,4 млрд грн. Т.е. как не крути, принятый закон №2956 даже в случае неукоснительного исполнения ничего не изменит глобально в ситуации с "Нефтегазом". Кстати, закон не предусматривает снятие моратория на конфискацию жилья у граждан за долги по коммунальным услугам, как это утверждали некоторые оппозиционные политики. Речь действительно идет только о предприятиях ТКЭ. И все. С какой целью в информпространство вбрасывались подобные спекуляции – несложно догадаться. Тарифный синдром "Доктор, дайте мне таблеток от жадности… И побольше!!!!". Этот короткий анекдот вспоминаешь каждый раз, слыша очередные заявления А.Коболева о том, что тарифы на газ для населения по-прежнему не являются рыночными. Даже после того, как их с 1 мая подняли в 7(!) раз. Впрочем, нынешний глава "Нефтегаза" не оригинален. Все годы независимости, если верить власть предержащим, тарифы ЖКХ у нас были убыточными и таковыми остаются после любого повышения. Секрет перманентной убыточности прост: под предлогом ее покрытия выделяются деньги из бюджета. Центрального и местных. Это миллиарды гривен, если брать в целом по стране. Эти деньги при наличии творческого воображения (а нас во власти просто нет людей без этого важного качества) можно успешно освоить. Кто же после этого признает, что тарифы соответствуют экономически обоснованному уровню и не требуют дополнительных компенсаций? Достаточно сказать, что только госбюджет-2015 предусматривает 31,5 млрд грн. на покрытие "убыточности" предприятий ТКЭ из-за якобы нерыночных тарифов на отопление и горячую воду. Поэтому Фонд и настоял на принятии законопроекта №2029а, по которому отныне в Украине запрещается устанавливать тарифы ЖКХ с убыточным уровнем. На первый взгляд, закон во всех отношениях прогрессивный. Теперь у властей исчезают основания вымывать из бюджета десятки миллиардов гривен под предлогом компенсации фиктивных убытков. Это то, чего хочет МВФ от Украины в первую очередь – чтобы ведро перестало протекать. А это была одна из самых больших дыр. Кроме того, у предприятий ЖКХ исчезает удобный предлог для оправдания собственной бездеятельности в части модернизации – мол, мы же убыточные, нет денег для замены прогнивших труб и т.д. Другое дело, что для граждан это обернется очередным повышением тарифов. Раз они сейчас убыточны – значит, надо сделать их прибыльными. И сделают, можно не сомневаться. В конце концов, подняли же тарифы на газ сразу в 7 раз – и ничего, народ проглотил. Хотя в той же Армении для начала тарифного Майдана оказалось достаточно повышения тарифа на электроэнергию на 19% - впервые за несколько лет. При этом в самой тарифной политике ЖКХ ничего не меняется: по-прежнему нет гарантий, что в тарифы не закладывают расходы на закупку работ, товаров и услуг по цене, в несколько раз выше рыночной. Такая закупка означает воровство. Но общество по-прежнему не имеет механизмов контроля ни за утверждением тарифов, ни за процессом закупки. А значит, принятый МВФ-закон мало что меняет по сути. Тарифный синдром остается болезнью Украины. Но это уже совсем не вина Фонда. Кстати, на заседание Национальной комиссии регулирования энергетики и коммунальных услуг может прийти любой желающий, они проходят в открытом режиме. Но представителей заинтересованной общественности там никогда не бывает. Поэтому можно сделать вывод, что механизма контроля за тарифами ЖКХ нет, потому что у самого общества нет желания их контролировать. На то есть две причины: низкая самоорганизация гражданского общества в Украине (даже сейчас, после двух Майданов), и его благодушное отношение к коррупции – т.е. использованию чиновниками своих должностей для личного обогащения. В т.ч. за счет принятия заведомо раздутых тарифов, в которые изначально закладываются необоснованные расходы. И речь тут не только об НКРЭ, но и о местных советах и их исполкомах. А также о т.н. "правоохранительных органах", незаметно превратившихся в один большой доильный аппарат. Поэтому если и реагирующих на подобные "шалости", то лишь с целью заставить поделиться, но никак не прекратить их. Впрочем, какую-то угрозу для своего нынешнего положения власть все же почувствовала. Именно поэтому принятие закона №2029а встретило самое ожесточенное сопротивление в Раде. Песня о вкладах и налогах Законопроект №2045а не был резонансным. Его скорее можно назвать техническим – он предусматривает установление ответственности владельцев и менеджмента банков за сокрытие информации о вкладчиках. Соответствующие данные должны предоставляться Фонду гарантирования вкладов физических лиц. Принятое новшество, вероятно, облегчит его работу по составлению реестров вкладчиков, претендующих на выплаты. Что же касается насущных проблем в банковской сфере и тех изменений (тоже принятых ранее по настоянию МВФ), которые способны поменять действительность – о них "ОстроВ" подробно писал ранее . А из принятых депутатами инициатив стоит отдельно выделить разве что принятые 17 июля изменения в Налоговый кодекс. По сути своей это весьма прогрессивная вещь. Предусматривается своеобразная налоговая амнистия для бизнеса. Закон освобождает до 31 декабря 2016 года налогоплательщиков от штрафов, если они уплатят доначисленные налоги в течение 10 календарных дней после уведомления. Абсолютно, казалось бы, правильное решение по принципу "чтобы всем было хорошо". Вот только опыт предыдущей налоговой амнистии заставляет воздержаться от громких аплодисментов. Напомним, что она началась с 1 января т.г. и продолжалась до 15 апреля. Всего-то и нужно было: честно признать да задекларировать ранее скрытые налоги, заплатив в бюджет 5% от их суммы. И, как говорится, спокойный сон гарантирован: выведенные ранее из-под налогообложения деньги уже никогда не будут предметом расследования. А значит, и поводом для уголовного преследования. Или даже административного. Но это не сработало. Государственная фискальная служба Украины (ГФСУ), представляя законопроект в Верховной Раде, приводила расчетные данные, по которым в результате налоговой амнистии в госбюджет планировалось дополнительно привлечь 1-3 млрд грн. По факту же вышло куда скромнее: около 400 млн грн. На первый взгляд заманчивые условия оказались, мягко говоря, не совсем привлекательными. Во-первых выяснилось, что сразу вслед за заявлением о налоговом компромиссе следует внеплановая проверка предприятия(компании) со стороны ГФСУ. Которая тут же находит кучу нарушений и начисляет увесистые штрафы. Попытка оспорить их в суде означает, что предприятие(компания) больше не подпадают под действие закона о налоговой амнистии. Бизнес, от самого крупного до мелкого, оказывается перед выбором – либо оплати все выставленные новые претензии (которые могут быть и не правомерными), либо "давай, до свидания". Потому-то инициатива, которая изначально должна была стать шагом государства навстречу бизнесу, и наполнить госбюджет, в итоге оказалась пшиком. Вот и сейчас нет гарантий, что на первый взгляд разумная вещь не содержит подводных камней от ГФСУ и правительства. Которые таким образом продолжают свои прогрессивные реформы, пытаясь из букв "ж", "о", "п" и "а" сложить слово "счастье". Виталий Крымов, специально для "ОстроВ" Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
