Разговоры о новом масштабном наступлении РФ активно ведутся как в Украине, так и за ее пределами. Об этом говорят президент Украины, генсек НАТО, Белый дом, британская разведка, военные эксперты и аналитики. При этом называются разные сроки (февраль-апрель) и направления (от Киева и Львова до локального наступления на Донбассе). Украинская армия также не сидит сложа руки и активно готовится к контрнаступлению. Это происходит на фоне передачи нашей стране западной бронетехники, танков и артиллерии. "Мы будем их потихоньку останавливать, разбивать и готовить свое большое контрнаступление", - заявил 30 января президент Украины Владимир Зеленский. Военный эксперт, экс-начальник пресс-службы Генерального штаба ВСУ полковник Владислав Селезнев в интервью "ОстроВу" рассказал о текущей ситуации на линии фронта, почему россияне не смогут захватить Угледар и когда стоит ожидать украинского контрнаступления. – Как Вы оцениваете ситуацию на фронте? - Ситуация на линии фронта следующая: есть четыре направления, где путинская армия наступает (лиманское, авдеевское, бахмутское и угледарское), на других участках фронта враг обороняется. В целом ситуация довольно сложная, поскольку путин не жалеет российский личный состав. Он действует попринципу: неважно, сколько он потеряет, важно, что он приобретет. Путинская армия стремится любой ценой одержать хоть какие-то победы. Несмотря на проведенную мобилизацию, у путинской армии нет территориальных достижений. И чтобы убедить российское общество, что решение о мобилизации было правильным и эффективным, российские военные во что бы то ни стало пытаются захватить населенные пункты, которые в стратегическом отношении ничего не означают. Как контроль над Соледаром может помочь путинской армии захватить полностью территории Донецкой и Луганской областей? - Никак. Или, насколько серьезно изменится диспозиция российских военных в районе Авдеевки в случае ее оккупации? – Не изменится. На разных участках фронта путинская армия несет безумные потери без каких-либо серьезных территориальных достижений. Реализация путиной тактики ракетного террора также не приводит к созданию панических настроений как на фронте, так и в украинском обществе. Это вызывает только злобу и ненависть к врагу. К тому же мы от этого только получаем какие-то преференции от наших западных партнеров. Поскольку когда агрессор начинает воевать с мирными жителями нашей страны, здесь уже речь идет не о войне конвенционного характера, а о геноциде украинского народа. - Создается впечатление, что в последнее время российские войска имеют некоторые успехи на фронте. Очень громко об єтом рассказывают российские пропагандисты. – Война, которую РФ начала еще в 2014 году, является гибридной. Не нужно слушать российскую пропаганду и путинских рупоров. Заявления о том, что они взяли тот или иной населенный пункт, обычно ничего общего с настоящей ситуацией на поле боя не имеют. Очевидно, что таким образом путинская пропаганда пытается скрыть потери в российской армии и побуждать граждан РФ активнее приобщаться к мобилизации. - То есть Вы бы не сказали, что инициатива находится на стороне агрессора? – Нет, так нельзя считать. Война – дело рациональное, и, ссылаясь на сводки Генерального штаба ВСУ, путинская армия наступает на четырех направлениях, на других – находится в обороне. – Много противоречивой информации поступает из Донецкого направления. Пропагандисты заявляют, что почти заняли Угледар. Что вам известно об этом? – В районе Угледара идут бои. Путинская армия мечтала быстро взять этот город, но у них ничего не вышло. Угледар – это населенный пункт, в котором сконцентрированы многоэтажки, а окружающая территория – сплошные поля. Наши силы могут контролировать ситуацию. В полях довольно трудно спрятаться, соответственно наши разведчики дают цели артиллерии, наносящей точечные удары по враждебным позициям. Российские войска несут там большие потери, а территориальных достижений никаких нет. И в перспективе вряд ли будут. – Почему российские войска так внезапно начали штурмовать Угледар? - Дело в том, что неподалеку от Угледара находятся артиллерийские позиции ВСУ, которые имеют возможность держать под огневым контролем железнодорожный путь от Волновахи в сторону Мелитополя. Российские воины рассчитывают на этот железнодорожный путь, чтобы обеспечить постоянную логистику. Сейчас этот путь частично разрушен, но путинские генералы мечтают его восстановить и использовать для обеспечения военной логистики для подразделений, действующих на юге Запорожской и Херсонской областей. Напомним, что Крымский мост в октябре получил серьезные повреждения, и восстановить его в ближайшее время, чтобы он работал на полную мощность, нет возможности. Поэтому агрессор хочет восстановить линию железнодорожного сообщения от Донецка до Симферополя. Именно с этой целью путин отправил наиболее подготовленные и элитные части, чтобы они реализовали эту задачу. Соответственно, там идут бои, но шансов у путинской армии взять под контроль Угледар нет, а вот понести серьезные потери – да, над этим наши артилеристы эффективно работают. – Очень много сил противник направил на захват и окружение Бахмута. Насколько сейчас критическая ситуация? – В районе Бахмута идут боевые действия высокой степени интенсивности. После того, как Соледар отошел под контроль российской армии, они пытаются развивать свой успех и расширять плацдарм. Бои идут на юге и востоке, а также в самом Бахмуте. Существенных продвижений вперед у путинской армии нет из-за отсутствия штурмовых подразделений, потому что они несут безумные потери. С учетом всех этих процессов говорить о том, что вот-вот Генеральным штабом ВСУ будет принято решение об уходе из Бахмута, я бы так не рискнул. Бои продолжаются. Да, ситуация не проста, но она и не является критической. От вражеского артиллерийского огня страдает сам город, потому что путин по традиции начинает превращать его во второй Мариуполь, фактически стирая с лица земли. – В последнее время российские пропагандисты рассказывают об успехах на Запорожском направлении, но Генштаб ВСУ этого не подтверждает. Что там происходит? – На юге россияне сосредоточили от 25 до 27 батальонно-тактических групп. И они могут там как наступать, так и держать оборону. Российские войска там сейчас активно проводят так называемую "разведку боем": небольшими подразделениями, при поддержке нескольких единиц, бронетехники пытаются прощупать оборону ВСУ. Где-то они преуспевают, но потом в рамках контратаки украинская армия выбивает агрессора. В районе Мелитополя, Токмака, Васильевки путинская армия развернула по меньшей мере три мощных узла обороны, и пошли сообщения, что украинская армия вот-вот перейдет там в контрнаступление. Мы можем мечтать обо всем, что угодно, но если у нас не будет достаточно ресурсов для контрнаступления, то это так и останется мечтами. Потому что война - это дело рациональное: у тебя достаточно сил, средств и ресурсов – наступаешь, не имеешь – держишь оборону и пытаешься максимально снизить боевой потенциал противника. И когда мы видим, что на оккупированных территориях взрываются вражеские склады с боеприпасами и казармы с личным составом – это все составляющая этого процесса, направленного на ослабление боевых возможностей путинской армии. - Уже давно не было сообщений о том, что украинские силы деоккупировали какой-нибудь населенный пункт. Почему ВСУ не контратакуют? - Для того, чтобы украинское контрнаступление было эффективным, нам нужно достаточное количество вооружения, военной техники и боеприпасов. Очевидно, чтобы провести операцию оперативно-тактического уровня, нам нужно ресурсов на определенном участке фронта, по меньшей мере, на четыре недели активных боевых действий. А это боеприпасы, горючее и другие составляющие военной логистики, которые украинская армия должна иметь в достаточном количестве. Без устойчивого снабжения всех этих ресурсов какая-либо контр-наступательная операция не будет иметь успеха, ибо она захлебнется из-за нехватки соответствующих составляющих военной логистики. Украинское контрнаступление будет, но тогда, когда будет достаточное количество ресурсов. Где именно и какими силами и средствами, это государственная тайна. – Как Вы оцениваете объемы западной помощи? – Я всегда рассматриваю все эти истории через фактор времени. Дело в том, что между принятием политического решения о передаче того или иного военно-технического имущества для нужд украинского войска и непосредственного участия этого вооружения в боевых действиях проходит определенный промежуток времени. Это связано с определенными бюрократическими процедурами внутри тех стран, которые принимают решение о передаче военно-технической помощи для Украины, определенной логистикой, подготовкой нашего персонала, который будет эксплуатировать и ремонтировать эту технику. Всё это требует времени. Поэтому я пока не вижу реальных шагов, которые бы нам дали право считать, что через месяц в рядах ВСУ будет несколько сот боевых бронированных машин. Да, есть заявления, начался процесс подготовки наших военных, происходит процесс логистики, но все это занимает время. – Сколько это может занять времени? – Это зависит от типа вооружения и военной техники, и может занять от нескольких недель до месяцев. К примеру, подготовка операторов для систем ПВО "Patriot" будет занимать десять недель, и это при условии очень сильного уплотнения программы. Как правило, операторов для "Patriot" готовят десять месяцев. То есть мы должны понимать, что принятие решения не означает, что завтра техника появится на фронте, нужно время. – Вы не сторонник "теории", что если западные партнеры объявили о передаче определенного вида вооружения, это значит, что оно уже в пути или на поле боя? - Дело в том, что наши западные партнеры очень ответственны перед собственными налогоплательщиками, и они о таких вещах должны отчитываться заранее. Конечно, есть определенные кейсы военной помощи, которые не публичны, но большинство решений о предоставлении вооружения это не касается. Как правило, граждане стран, выступающих донорами для украинской армии, проинформированы о действиях их правительств. – Разговоры о новом наступлении РФ продолжают активно вестись как в Украине, так и за ее пределами. Называются разные сроки: с начала февраля до апреля. Называются разные направления: от Киева и Львова до локального наступления на Донбассе. Как вы видите ситуацию? - Будет ли путинская армия пытаться наступать? Да, очевидно. Планы путина никуда не делись. Он то мечтает взять под контроль всю территорию Донецкой и Луганской областей, то хочет закрепиться на южных рубежах Украины, чтобы сохранить сухопутный коридор в Крым, то покорить Киев. Будет ли он все это делать сейчас? Нет. – Почему? – Для масштабного контрнаступления путинской армии нужно сосредоточить достаточно большое количество сил и средств. Например, 25-27 батальонно-тактических групп на Запорожском направлении – это хоть и много, но, по словам того же Генерального штаба ВСУ, для успешного наступления им нужно на определенном участке фронта сосредоточить до 40 тысяч своих воинов. Таких концентраций сейчас нет ни на одном участке фронта, соответственно говорить о том, что завтра-послезавтра произойдет российское наступление, не стоит. Еще раз подчеркиваю, что война – дело рациональное, имеешь ресурсы – наступаешь и контрнаступаешь, не имеешь – находишься в ситуации обороны. И хотя сейчас в РФ нет сосредоточения такого количества сил и средств, которые должны привести к реальным территориальным завоеваниям, это не означает, что через несколько недель этого не произойдет на том или ином участке. Сейчас идет перемещение российских частей и подразделений. Мы видим, как уменьшилась группировка путинской армии, которая недавно находилась на территории Беларуси. – Так зачем РФ отправляла технику и личный состав в Беларусь? – Технику там ремонтировали на предприятиях оборонно-промышленного комплекса Беларуси, а личный состав (так называемых "чмобиков") тренировали в учебных центрах и полигонах. Сейчас они эту подготовку и ремонт закончили, и отправляют их на разные участки фронта, чтобы усилить собственные боевые позиции. - Как вы видите возможное наступление со стороны России? - Я ориентируюсь на заявления генерала Залужного, который выделил три направления: Донецкая и Луганская области в административных границах, и в случае успеха – Запорожская область. И если там все сложится неплохо для россиян, они могут начать наступление на Киев. Но это предположение, потому что Генеральный штаб рассматривает наиболее кризисные и критические ситуации. И это вовсе не означает, что такие планы будут реализованы. Перемещение военной техники и личного состава невозможно скрыть, мы все будем знать и готовиться. Поэтому вполне вероятно, что все эти планы путина превратятся в пепел вместе с его войском, потому что украинские артиллеристы свое дело знают и работают максимально эффективно. - По вашему мнению, у Путина есть шансы захватить Киев в ближайшей перспективе? – Он уже пытался это сделать в марте 2022 года, и мы все знаем, чем все закончилось. Я не хочу делать голословное заявление, что путин никогда не захватит Киев, это некорректно. А если он сосредоточит полумиллионную армию на подступах к столице? - Хватит ли этих ресурсов для захвата Киева? - Вполне вероятно. Но Путин должен собрать и подготовить такое войско. К тому же, и украинская армия не отстает и работает над тем, чтобы не позволить путинской армии добиться хоть какого-то успеха на любом участке фронта. Еще раз: путин может мечтать обо всем что угодно, но для того, чтобы все это реализовать, ему нужно подготовить огромную массу воинов и ресурсов. Есть ли у него такие ресурсы? По утверждению генерала Залужного, в Украине уже превратилась в пепел регулярная российская армия, поэтому очень высока вероятность, что армия "чмобиков" гораздо быстрее присоединится к своим "коллегам". - Россия готовится к наступлению, Украина – к контрнаступлению. Важно, кто начнет первым? – Конечно, это вопрос инициативы. Начинающий первым, заставляет другую сторону рефлексировать и реагировать на действия. Но нынешняя война – это война ресурсов. Будем иметь ресурсы для успешного контрнаступления - оно начнется. Если этими вопросами более удачно озаботится наш враг - то они пойдут первыми и будут иметь определенный успех. Дело еще в том, что оборона – это не так уж плохо, она имеет целью уменьшить боевые возможности противника, перемолоть их войска. Вспомните нашу оборону Лисичанска и Северодонецка, когда мы потеряли два города, но совершили масштабное контрнаступление на Харьковском направлении. – В последнее время мы замечаем некоторое уменьшение массированных ракетных атак со стороны агрессора: они стали реже, выпускается меньше ракет. С чем вы это связываете? Враг экономит ракеты для наступления или их возможности иссякли? - Путин всегда будет использовать тактику ракетного террора, пока будет иметь ресурсы. Ибо это единственное, что он считает более или менее эффективным. Он уничтожает нашу энергетическую инфраструктуру, рушатся дома мирных жителей. Они начинали обстрелы раз в неделю, сейчас промежуток времени между массированными ракетными обстрелами составляет 10-14 дней. То есть постепенно Россия выхолащивается. После атак по "Энгельсу" они были вынуждены переместить часть авиатехники на другие военные аэродромы вглубь РФ. Получит ли путинской армии от Ирана баллистические ракеты Fateh и Zolfaghar? Есть разные мнения по этому поводу, некоторые говорят, что они уже есть, но факты использования такого типа ракет пока не зафиксированы. - Недавно и президент Владимир Зеленский, и министр обороны Алексей Резников сказали, что 2023 год может стать годом победы Украины. Вы разделяете эти прогнозы? – Да, вполне. Особенно на фоне определенной динамики со стороны украинских сил в рамках контрнаступления. К тому же я помню заявления председателя ГУР Украины Кирилла Буданова (по его словам, война закончится в 2023 году, - ред.), который никогда не ошибается в своих прогнозах, а также слова американского генерала Бена Ходжеса, по прогнозам которого до конца августа этого года будет освобождена вся территория Украины. То есть все больше влиятельных и знающих специалистов, политиков, экспертов и должностных лиц отмечают, что именно так и произойдет. Очевидно, что в этом поединке Украина победит путинскую армию, единственный сейчас вопрос – цена нашей победы.
