Вероятно, в каждом городе любой страны мира есть такие строения, о которых говорят шепотом и куда запрещают ходить детям на прогулку. О таких зданиях неплохо рассказывать чуть сгущая краски, особенно в канун Хэллоуина. Луганск не исключение с историей своих мрачных зданий новой эпохи. Практически каждый из «бывших» военных объектов периода 2014-2015 г.г. имеет репутацию с душком. Местные жители, живущие по соседству, неохотно рассказывают, какую репутацию имело это здание в свою «военную» бытность. Так, о бывшей Каменнобродской комендатуре по улице Артема рассказывают в контексте рек крови, которые лились днем и ночью из двухэтажного особняка прямо до трамвайных путей. И еще всем слышались крики, которые не умолкали в любое время суток. Но все, кто жил рядом, старались пройти как можно быстрее мимо, не поднимая головы или старались перейти на другую сторону улицы. Не быть, не видеть, не фигурировать, а после забыть как можно быстрее, как будто это та частная война (по аналогии с вечеринками), в которых не стоит участвовать даже случайным свидетелем. Такую же странную репутацию имел ночной клуб «Эгоист» на квартале Дзержинского на востоке Луганска. Вообразите, вам в какой-то момент открыты все двери. И сделать вам ничего не могут за ваши поступки. Это тот высший момент вседозволенности, который некоторые ждут всю свою жизнь. И чужая собственность вам не очень-то и нужна, но детский азарт первооткрывателя остался. И тот ночной клуб, который до событий 2014 года был местом корпоративов и приличного отдыха, в какой-то момент стал помесью борделя и тюрьмы. Носки стали сушить на трубах в ресторане, в бассейне стали баниться с мылом, а в комнате отдыха устраивать вечеринки. Но все это мелочи, искрометный визит людей в форме закончился пожаром. И все следы преступлений сгорели вместе с обшивкой и упавшей внутрь крышей. Понятно, что никто виновных искать не стал, а все, что смог сделать хозяин ночного клуба, это развести руками – не повезло, как и многим. Интересная судьба у Жовтневого ЗАГСа. Больше года это здание было комендатурой всех комендатур. В общежитие жил Грачев с семьей (начальник всех луганских комендатур – ред.), в подвалах держали задержанных, а в столовой на большом телевизоре показывали российские новости. Ясно, что после таких квартирантов, осталось очень много символов военного времени – задрапированные защитными сетками окна, мешки с песком, укрепительные рвы по периметру и бронированные двери для задержанных. Но, как ни странно, объект снова стал гражданским как ничего и не было. Отмыли, покрасили, вычистили. И снова свадьбы-разводы и прочие житейские дела. Кто помнит время комендатуры, помнит, как много голодных людей стояло у входа с просьбой взять хоть кем-то, хоть за еду. Страшное время. Кто-то готов был работать за паек, а кто-то оббивал пороги, чтобы узнать судьбу пропавших близких. Попасть внутрь было невозможно – на дверях были железные решетки, которые открывались специальной кнопкой из комнаты охраны. На верхних этажах жили россияне, которым категорически запрещено было передвигаться по городу в одиночку. Каждый из них купил себе чайник и мультиварку, которые передавали «по наследству» следующему поколению «нулевых». Хорошая история о следах пребывания подразделения "Бэтмэн". Это та же история о неуемных амбициях и огромных возможностях. Летом 2014 года люди в форме захватили библиотеку имени Коняева, которая относится к Далевскому вузу и ближайшее пятиэтажное общежитие. У студентов была пара часов вынести свои вещи. Кто успел, забрал свои нехитрые пожитки, пока вход не был перекрыт для гражданских. Все, что можно, оградили железным забором, на ворота поставили охрану с оружием, выставили украденный уличный туалет, и студенческий городок стал напоминать помесь военного плаца и пристанища гусар. Девочки у входа, кокетливые разговоры с парнями с оружием, тренажеры на паркете читального зала, матрасы и лазарет для своих. От библиотеки осталась форма. Когда «гусары» ушли, зрелище было жалким – ватные матрасы мокли под дождем, паркет вздулся, цветы – гордость библиотеки – засохли. Это была жесточайшая реальность – война не место для книг и цветов. После все вернулось на круги своя, и угадать, что когда-то даже на короткое время было иначе стало почти невозможно. Кто не видел всего этого, мог бы и не поверить. Но мы то видели… Очень колоритно смотрятся все современные «военные» объекты. Они причесаны под общий (читай: российский) стандарт. Красно-желтые вывески, празднично выбеленные, как бордюры к Пасхе, бетонные заградительные блоки, железные решётки на входе. И все стараются проходить мимо чуть быстрее. Не оборачиваться, не замедлять шаг, не поднимать глаз. Это запрещено, как и фотографирование. Из местных страшилок или локаций для ужастиков могли бы быть все брошенные и разграбленные объекты. Ночной клуб «Колизей», например, на Востоке (местность в Жовтневом районе на востоке Луганска – ред.), где пышно отмечали юбилеи и гуляли всенощные. Но можно не ходить далеко, достаточно просто пройтись не по центральным улицам, а свернуть вглубь улиц и кварталов. Туда, где стоят «заброшки» нового времени – взломанные и сгоревшие киоски, выставленные квартиры с фанерой вместо стекол, пустующие магазины, целые торговые центры и досуговые заведения. Это как зомби в толпе. Ты будто не ждешь подвоха, и когда видишь огромное здание со следами вандализма, теряешься, робеешь, не знаешь, как вести себя. Ты понимаешь, каких денег стоит это здание. И еще больше недоумеваешь от того, что рядом живут люди, работают, смотрят на следы вандализма и водят мимо детей, для которых все это норма. Это и есть самый настоящий кошмар, а не раскопки "жертв ВСУ", которые сейчас активно идентифицируют по найденным останкам. Сначала сами закапывали в общих могилах, как собак, а сейчас раскапывают, устраивая из этого пропагандистские спектакли… Это та реальность, которую ты видишь изо дня в день: сгоревший хлебный ларек; раскраденная заправка – теперь это общественный туалет; трикотажка, самая мощная на весь Советский Союз, с заложенными кирпичом окнами, чтобы не влезли. Это все о доверии и реалиях нового времени. Это похоже на густую пудру и помаду на лице больного сифилисом человека. Пока смотришь издали, веришь во что-то прекрасное, и только вблизи понимаешь, что будущего нет. В принципе, если сгоревший ларек в окне ты уже воспринимаешь как норму, то и настоящего нет… Ольга Кучер, Луганск, специально для "ОстроВа"
