Знаете, как это бывает. Ты веришь, что твой поезд ещё не ушёл. Что ещё можешь вскочить в последний вагон своего женского счастья, и вы будете вместе вешать шторы в кухне своей собственной квартиры, и крестить ребёнка, и ходить к маме на воскресные обеды, а утром по субботам на рынок – выбирать свежие овощи и парное мясо. И непременно – летом вместе на море. С детьми. С чемоданами... Она верила, что ей повезёт. С первым мужем хлебнула сполна. И от него, и от свекрови. А потом поняла, что их сын нужен только ей, и ни алиментов, ни даже протянутой руки сыну при встрече. И сын к родному отцу: "дядя". А хотелось верить, что все сложится – чтоб и сыну чтобы отец, и побыть наконец женщиной, которую любят, балуют. Познакомились в интернете. Где же ещё? Она ставила свои заретушированные старые фотки, он был активен и ждал встречи. Встретились. Оказался россиянином, командированным. Потом каждая подружка спросила, а не женат ли он. Все здесь холостые с дальним прицелом. Сначала ночи напролет трындели по телефону. Всю жизнь пересказали друг другу. Он был женат, но в разводе. Жена, как водится, стерва. Только деньги ей и нужны. Детей любит, не против ещё (здесь сердце ёкнуло). Вел себя – не чета нашим: легко тратил деньги, мужественный, такой прям –мужик-мужик. Когда пошли в магазин, он ей взял сладенького, а себе покрепче. Деньги легко тратит, не считая. И так с ним надёжно, как ни с кем. И посмеяться можно, и всплакнуть на плече. Правда, он то есть, то нет, но звонит, пишет, прикипел. Потом сняли квартиру для встреч или, типа, жить вместе. Попробовать. Правда, он все по позициям, а она без него жила с сыном у мамы. Потом золото подарил. И стало ясно, что он её человек, что надолго. И шторы стали все отчетливее в той квартире, которую давно уже хочется. И он стал деньгами помогать на её сына. На чужого сына. И он – её «Мася» – занял все ее мысли и все пространство. Днем на работе. Ночью с ним. Машину его служебную мыла. Кормила его друзей. Он заезжал среди дня на работу. Реальный, тёплый, большой. Настоящий… Правда, динамики в этих отношениях не было. Его работа. Секс. Пьянки. Активность в пределах съёмной квартиры. И месяц, и два, и три, и четыре. Уже и те золотые серёжки подаренные, стали привычными, и те деньги, что когда-никогда давал на её сына, будто был должен. Хотелось большего: жить вместе, чтобы быт, планы, ребёнок, рынок по выходным, обещание жениться хотя бы. Но ему было удобно все как есть: пришёл грязный, вонючий, завалился спать, выпил снова, поел, спит, она рядом. Появились сомнения, которых раньше она не допускала: что это ей нужна семья, шторы, ребёнок, чемоданы и море, а ему перепихнуться, выпить и спать. Он весь в этой войне, днем и ночью. Прожженный, пропыленный, выгоревший. Для него ее город – это очередная боевая точка. И между ночью с ней и попойкой с друзьями он выберет второе. Борщами его не удержать. В запале какой-то очередной ссоры, которых стало все больше, он пообещал подарить кольцо. Золотое. А она прямо потребовала денег ей на море. Уже хотя бы без него. Он уже, вроде как, должен был ей платить. Но ему дали отпуск, и он уехал домой. А она ждала. Когда вернулся, обмолвился случайно, что женат. В смысле, что не разведен. Хотя он «не обманывал», они не живут с женой – он здесь, семья там. И все деньги он оставил семье, на море денег уже не осталось. И на кольцо тоже. Но купит, конечно, купит… И пошли ссоры. И в этой квартире он ничего не делает. Только спит и пьёт. И машинка сломалась стиральная, и стул он сломал. И ей пришлось искать, кто починит, чтобы съехать из квартиры. И все как-то враз накипело, наслоилось. Таких подружек-разведенок, как она, – в каждой горячей точке. Дешевле, чем платить проституткам. Снял квартиру, наобещал всякого, подарил что-то, сделал широкий жест. Женщина дальше придумает сама. Ей нужны легенды, вера во что-то, а ему – выпить и секс. И чтобы она стирала его шмотки. И борщ иногда. Он же даже не врал. Но стал требовать порядка, верности; чтобы приходил, а она ждала – отрабатывала помощь. Разбежались, и она поняла, что на таких вот тоже можно зарабатывать. Это она по глупости поверила в любовь, ребёнка и шторы. А можно разводить сразу, при встрече: помоги деньгами, на цветы, сладости. Им же скучно. Для них эти 4000-5000 не деньги, а для неё ползарплаты. И это не проституция, а тоже форма отношений. Как у них, так и у неё. Посмотрим, что выйдет. Ольга Кучер, Луганск, для «ОстроВа»
