По сравнению с февралем 2022 года жизнь в Донецке сильно изменилась. Тому, кто выезжал , а сейчас, по какой-то причине, вынужден был вернуться, это бросается в глаза. Она начинается в шесть утра, а в 17:00 улицы уже пустые. Раньше такого не было. Кстати, выехавшие после февраля 22-го возвращаются преимущественно чтобы похоронить близких, которые остались и ушли из жизни. Но это касается тех, кто уехал в россию. Из Европы ехать долго, опасно и есть риск, что этот краткосрочный возврат могут лишить социальной помощи в стране-приемнике. Машин общественного транспорта в городе стало гораздо меньше. Иногда люди ждут на остановках более получаса. Колоссальный дефицит воды. Техническая вода подается раз в три дня вечером в течение 3 часов. До верхних этажей многоэтажек не доходит вообще. Питьевую воду (очищенную) выдают населению еженедельно. Из того, о чем публично не говорят – люди стараются лишний раз не ходить в туалет, моются один раз в неделю, стирают раз в месяц. И это уже после запуска водовода из Ростовской области. До запуска водовода ситуация, говорят, была в разы хуже. Телевидение и радио смотрят российские. Украинские каналы для многих недоступны. В основном просматривают развлекательные программы. Российским новостям не доверяют, как и до полномасштабного вторжения. Но воспринимают информацию пассивно, фоново . Мало кто ищет новости о текущих событиях целенаправленно. Необходимую информацию получают из социальных сетей. В которых часто встречаются фейки. Как, например, о запрете выезда на эстонской границе владельцам украинских внутренних паспортов. Веры в бесспорную победу россии уже нет: «Вова замахнулся на большой кусок. Отсюда все беды… Еще год, максимум два. Но, скорее всего, решится уже в этом году». Что именно решится и в чью пользу люди стараются даже не думать. Ты представляешь уровень мотивации людей с той стороны? Сколько человек взяли в руки оружие? И они не отступят, будут идти до конца. А у нас здесь, эти буряты постоянно спрашивают «На х*я мы здесь? От кого защищаем этот проклятый Донбасс?». Российских бурят мало, а мотивированных украинцев с оружием – миллионы!» «На той стороне тоже война. Я смотрел репортаж, как горел дом в Донецке и как горел дом в Днепре – там погибли люди и у нас погибли. Наши люди и там гибнут, и здесь. Нас вынуждают убивать друг друга». Удивил своей проповедью молодой священник из церкви на Ларинке (Ленинский район Донецка): «За все, что сейчас происходит в нашем с вами городе – виноваты не геополитика, и не россия с Украиной. Виноваты мы с вами. Каждый из нас. Мы вспоминаем Бога только когда беда приходит в дом. Кто из вас в последний раз молился, кто в последний раз был в церкви? Молиться нужно каждый день, а не время от времени. Бог забыл нас, потому что мы забыли Его…». Огромный дефицит медсестр и профильных врачей. Большинство стационарных отделений больниц закрыты. Гражданских лечат амбулаторно. Для военных открыли отдельные стационарные отделения. В городе всего 2 хосписа. В них огромная очередь. Попасть нет возможности даже за большие взятки. Врачи скорой не имеют обезболивающих препаратов и рекомендуют родственникам: «Оставьте вы уже больного умирать дома, потому что стационары закрыты, в хосписах мест нет, везти нам его некуда, не надо мучить ни его, ни нас…». Вообще ситуация с медициной катастрофическая. На фоне обстрелов и постоянных стрессов у людей обострились все хронические болезни, резко возросло количество онкобольных. Но лечить их некому и нечем. Да и у людей нет денег, чтобы лечиться… Обезболивающих тоже нет. Но уезжать не решаются, оправдывая себя тем, что не хотят создавать проблемы близким. Хотя это чистый эгоизм, поскольку, напротив, создают родным и морально-психологические и материальные проблемы, когда потом приходится ехать через несколько границ хоронить близкого человека, которому ты не помог. Да и далеко не все могут приехать даже на похороны. Приходится жить с чувством вины, а это – источник болезней… Если человек умирает, а родных рядом нет, местная полиция (если есть телефон родственников) сообщает: «Или вы в трехдневный срок приезжаете и организуете захоронение, или ваш родственник будет похоронен в братской могиле, а недвижимость станет собственностью республики…». Дорога из Европы в Донецк через РФ в среднем длится 5 дней… Школы работают дистанционно. Но для школьников. Учителя должны находиться на рабочих местах. Министерство образования России требует соответствия российским стандартам от школ Донецка, работающих в условиях войны. Все школы повреждены артобстрелами – отсутствуют окна, отопление, водоснабжение. Городские власти по полгода тянут с ремонтными работами. Учителя мерзли всю зиму. Учителя возмущаются, но не увольняются – Россия существенно (в несколько раз) подняла зарплаты оставшимся в оккупации учителям и медикам. Продукты есть. Но цены высокие. Многие продуктовые магазины за последний год исчезли. В Донецк массово входят российские торговые сети. Их целевая аудитория – военные и мобилизованные, чьи зарплаты составляют от 2000 до 3000 долларов в месяц. Резко выросла стоимость недвижимости. Трехкомнатная квартира в обстреливаемом районе (необстреливаемых не осталось) оценивается примерно в 50 тыс. дол. Даже за обстрелянный дом, с разрушенной крышей и обрушившимися стенами, гнилыми коммуникациями, с землей в шесть соток предлагают 50 тыс. дол . Люди между собой говорят, что недвижимость будет расти и рекомендуют не спешить продавать. Однако, россия пытается начать регулировать рынок недвижимости в ДНР. В ближайшие полгода в «республике» запрещено заключать какие-либо сделки с недвижимостью, пока «народная» не перейдет на российские стандарты. И второе условие – сделки будет позволено заключать только лицам, получившим российское гражданство. Если до ноября 2023 года ты не успел подать документы на российское гражданство, то будешь считаться «иноагентом» без права распоряжаться собственностью. Право собственности также теряют украинцы, кто уехал и более полугода не оплачивал коммунальные услуги. Неудивительно, что из такого рая люди пытаются уехать, но и это не так просто. Впрочем, это уже другая история. Поэтому, как говорится: продолжение следует. Максим Ксилантьев , для «ОстроВа»
