После бабушкиной смерти мы не смогли выбросить пачку открыток, которую бережно хранила бабушка. Если помните, была раньше такая красивая традиция посылать по почте открытки ко всеми праздникам. Берёшь в руки такой вот прямоугольник, прямо на котором наклеены марки, и уже тепло от этого. И пусть там самый простецкий рисунок в виде ветки сирени или желтых шариков мимоз, но сердце сжимается от этого. И ведь не только читаешь то, что желали, а и ищешь дату мелким шрифтом, чтобы понять, какой это год… Хотя, речь не об этом. Большая часть тех открыток была на украинском языке. Такое теплое и почти безликое «Зі святом!» или «З Новим роком!» Такие открытки продавали в киосках Союзпечати вперемешку с открытками на русском – сейчас бы сказали, что это яркий образчик толерантности. Не отдельно на разных стеллажах, а именно вперемешку, потому что разницы не делал никто, все понимали и не делили эти два языка, как в хорошей семье не делят детей. А потом, когда в 2014 году стали спрашивать и намеренно обострять этот вопрос, мы, наивные, стали кричать, что, конечно, мы против притеснения русского языка. Мы за русский. Мы говорим на нем и хотим говорить и дальше. И это при том, что и мы, и наши дети даже в нашем русскоязычном регионе прекрасно владели украинским, говорили и заполняли на нем бумаги. И никаких проблем и притеснений не было, никто об этом не думал и не возмущался, пока вопрос не поставили ребром. Были небольшие терки в девяностые, когда вдруг почти с кондачка оказалось, что паспорт нужен новой страны – Украины взамен старого паспорта гражданина СССР. И все официальные бумаги теперь будут на украинском. И без украинского вообще никуда – экзамены теперь только на нем, и в вузе преподают сплошь на украинском, даже если сами его не знают. И – пошло-поехало. Можно не знать, но учить должны все школьники. И учителя украинского стали выпускаться пачками, обоймами. В какой-то момент профессия учителя украинского стала самой популярной. Миксовали – учитель начальных классов и украинского языка. Смутное время, но выжили, выкарабкались и … выучили настолько, что смогли не только свободно говорить, но и заполнять бумаги, писать книги и защищать диссертации. Все как-то карабкались, учились, пытались. Молодежи было легче, это понятно. Но ведь никто не выезжал вслед за русским в Россию, не менял своего города, не продавал имущество только потому, что русский язык ему ближе. О том, как с мовой в Луганске сейчас, можно сказать односложно – никак. Нет здесь украинского языка. Поначалу пытались изображать ту самую толерантность: в школах и вузах был украинский. Но потом часы стали сокращать, позже и вовсе вынесли изучение украинского на факультатив. Раз в неделю, только устно. Только стишки для заучивания. Такое что-то -смехотворное, для проформы. Продуманные родители стали водить детей все к тем же учителям украинского, но уже тайком. после уроков, на дому. За 200 рублей в час. Кто-то планировал выезжать, кто-то планировал отправлять ребенка учиться в Украину, кто-то просто считал, что так правильно. Но одно дело, когда речь идет о 9-м – 11-м классе. И ребенок помнит и знает украинский язык, для него он не чужой. И совсем другое, когда за эти семь лет выросло поколение тех, кто украинский язык нигде и никак слышать не мог – украинских телеканалов нет, книг - тоже, вывесок нет, и в быту тоже на украинском никто не говорит. Вот для таких детей любое слово на украинском как китайская грамота. Им, может, и интересно, но должно быть какое-то подкрепление этого интереса, понимание, куда и для чего. Если в далекой перспективе для украинского вуза, то очень уж отсроченная это перспектива для ребенка. Раньше ведь украинский язык в нашу жизнь входил как-то органично: бумаги, вывески, те же открытки, уж простите. А сейчас у украинского языка какой статус? Язык врагов. С полок убрали все книги на украинском. Мало того, ссылаться в научных работах нельзя не только на книги украинских авторов, но и на книги, изданные в Украине. Нельзя упоминать об Украине в отчетах. Как будто весь наш отсчет жизни начался с 2014 года и был только до периода украинской независимости. К тем, кто имеет ученую степень по украинской филологии вопросы – перезащитись, напиши новую работу, по нейтральной специальности, - ты же умный. Есть, правда, некая двойственность даже в этой жесткости. Если ты был заслуженным учителем Украины или заслуженным артистом-певцом, или деятелем наук, или работником образования, это делает тебе только честь и не вымарывается из твоего послужного списка. Такая вот игра в слова. Украины здесь нет, но заслуженным быть допустимо. Есть некоторые лазейки, которые умные мамы знают и применяют. Например, можно заочно учиться в украинской школе, чтобы получить два школьных аттестата – местный и украинский, чтобы в будущем иметь какой-то трамплин для ребенка. И делают это очень тихо, о чем знают только очень близкие, чтобы избежать лишних вопросов. Такая тайная акция и почти партизанское движение, как и с репетиторством по украинскому языку. Хороший вопрос: куда делись все те учителя украинского с единственной специальностью, которых были выпущены сотни и которые успешно работали в школах? Часть из них переучилась на учителей русского языка, бесплатно, на курсах. Часть нашла себя в школе в другой роли – социальных работников и прочих. Кто-то уехал. Остаться в школе с дипломом учителя украинского языка нельзя. Или переучивайся, или уходи. Собственно, все и переучились – бесплатно и на скорую руку. А если разобраться, дело ведь даже не в тех открытках на двух языках. Дело в потерянном поколении, тех, кто не слышал невероятных песен на украинском языке, кто не может говорить и понимать тоже не может. Для кого тема украинского языка закрыта. Это не выбор родителей или ребенка как в девяностые, когда можно было, написав заявление, отказаться от изучения украинского языка в школе. Здесь, в «республике», существует только один язык – русский. Все остальные – опасное знание… Ольга Кучер, Луганск, для "Острова"
