Сегодня Луганская область – оплот регионалов и коммунистов занимает последние места в украинском рейтинге социального и экономического развития. Что можно сделать для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему, в интервью журналу «Країна» рассказал глава избирательной кампании ВО «Батькивщина» в Луганской области Игорь Лиски. - Игорь Иванович, так почему же Луганск - не Донецк? - На время распада Советского Союза это были полностью сопоставимые области. Полностью. Луганская даже имела несколько больший потенциал. Существовала так называемая химическая «силиконовая долина»: вели разработки по химии, секретные заводы «Заря», Лисичанский «Азот», нефтеперерабатывающий «ЛиНОС». Работали конструкторы, машиностроители. Были научно-исследовательские институты, изготовляли ракетное топливо. В 1995 году я впервые приехал в Донецк и удивился: огромный город со страшными дорогами, терриконы в центре. Ощущение угнетающее. Луганск казался комфортнее, компактнее, зеленее, не таким депрессивным. Он был интеллигентен. Но со второй половины 1990-х города пошли разными путями. - Распространено мнение, что сегодня, наоборот - все очень хорошо в Донецке - Ну, не все. Хотя то, что Донецк продвинулся вперед, видно невооруженным глазом. Из Киева в Луганск летает раз в день «кукурузник». Из Донецка в столицу - минимум три больших рейса. Из Луганска отменяют поезда, а из Донецка добавляют новые, те же "Хюндаи". И так по всем показателям. Даже луганская футбольная команда «Заря» теперь принадлежит выходцу из Донецка, правой руке Рината Ахметова. Она уже не претендует на лидерство в украинском футболе (в 1972 г. «Заря» была чемпионом СССР. «Шахтер» становился серебряным и бронзовым призером и выигрывал Кубок Советского Союза по футболу. – «Країна»), ее используют как команду второго эшелона. И если пойдет такими темпами, то через некоторое время Луганск превратится в провинцию Донецка. Я так понимаю, что в Партии регионов самодостаточным городом его не видят. - Еще в начале 2000-х луганские бизнесмены жаловались, что донецкие их вытесняют… - Проблема не в Донецке, а в самих луганских. Наша элита не выдерживает конкуренции, а в некоторых направлениях просто сдает область, чтобы удержаться на плаву. Луганск становится все хуже, хуже и хуже. И это при том, что у власти уже более 20 лет одни и те же люди. Их поддерживает Киев. Они умудряются каким-то образом убедить луганчан, что после выборов наступит улучшение. Люди по десять раз голосуют за одних и тех же. Делают это от безысходности, потому что альтернативы - нет. - Прослеживается еще один штамп- Луганщину воспринимают как политическое и социальное гетто? - Местная власть держится, прежде всего, на страхе. Тех, кто пытаются что-то высказывать, ставят на место. Не создают условий для идей, не поддерживают инициатив, инакомыслие, не дают ход новым проектам. Поэтому люди едут отсюда - в Киев, Харьков, Донецк. Главный принцип, по которому выбирают место жительства, - работа, самореализация и условия для комфортной жизни. Здесь нет ни одного из этих факторов. Проблема Луганска - из него все хотят уехать. Хоть куда-нибудь, но уехать. Когда возвращаешься домой, видно, что люди здесь зажатые, меньше улыбаются. Заметно, что каждый день им приходится бороться с тысячами проблем. Бывает немного стыдно, когда пытаюсь привезти в Луганск потенциальных иностранных инвесторов. Они подходят к самолету - это «кукурузник», ему лет 40 минимум, он … скрипит... Один серьезный человек из Канады сказал: «Я туда не буду инвестировать, потому что просто боюсь лететь». У нас нет даже приличного отеля. Это то, с чего надо начинать возрождение Луганщины. - Почему же вы еще не уехали отсюда? - Главное чувство, которое меня держит: я не такой, как все, чтобы идти путем наименьшего сопротивления. Хочу потом со спокойной совестью сказать, что пробовал и сделал все, что мог. Другие даже не пробовали что-то изменить, побороться, а я - боролся. Есть ощущение: если соберется команда таких, как я, ситуация изменится. Ведь появится реальная конкуренция, а это всегда - развитие. - Опишите луганскую элиту. Кто эти люди, чем они живут? - Есть элита в классическом понимании - те, кто чего-то достигли, принимают решения, являются местными авторитетами, лидерами мнений. Но в самой Партии регионов, доминирующей здесь, нет конкуренции. Люди законсервировались и подпускают к себе только тех, кто готов нынешнее состояние поддерживать, а не менять. С советских времен комсомольские работники плавно переместились на должности губернаторов, мэров, председателей советов. Для них ничего не изменилось с 1980-х. И такое ощущение, что они с удовольствием передали бы всю эту структуру своим детям. Чтобы те также становились секретарями, мэрами, губернаторами. - Чем луганская элита отличается от донецкой? - В Луганске - это бывшие комсомольцы, которые стали управленцами в демократической независимой Украине. Закрытое общество. В Донецке же преимущественно пришли люди новой волны. Выходцы из непростых 1990-х, но не комсомольцы. Там другие подходы. Часто - жесткие, но другие. На практике эта донецкая волна вышла намного эффективнее комсомольской луганской. - Вы пишете на Facebook, что Луганщину хорошие новости обходят… - Первой должна быть надежда - человек должен к чему-то стремиться. Луганчанам хватает позитивных целей. Нет луганской идеи. Куда идем, что строим - непонятно. Господствует обреченность. В Донецке много построили вокруг футбольного клуба "Шахтер". Это - спорное решение, но оно работает. В Луганске никто не понимает, какой должна быть область. - Какой видите ее вы? - Я бы выделил четыре основных направления, вписывающихся в стратегию развития Украины. В первую очередь - машиностроение. «Лугансктепловоз» - один из флагманов, что влечет за собой целую отрасль и 30-40 процентов местного бюджета. Много предприятий, людей связано с ним. Сейчас его просто закрывают, и мы считаем, что это россияне не справились (предприятием владеет российский «Трансмашхолдинг»). А необходимо вокруг высших учебных заведений и машиностроительных предприятий создать технопарк, чтобы это был конгломерат. Когда работает наука, студенты видят для себя будущее, оно творится постоянно. Сейчас на многих крупных предприятиях около 20-30 процентов топ-менеджмента - это иностранцы. У местных кадров не хватает опыта, мотивации, квалификации придумывать и управлять большими системами. Второе направление - угольная отрасль. Лучшие шахты отдают одному-двум олигархам - Ахметову, близким к Януковичу структурам. Не приходят новые технологии, иностранные инвестиции, отсутствует конкуренция. Есть страшные ямы - ямы по 70 метров, обрывы. Перерыты целые гектары земли. Основной доход получают бизнесмены без совести и те, кто закрывает на это глаза. Потери, нанесенные земле, ресурсам, в десятки раз превышают заработок. Шахтеры гибнут, а хозяева копанок или уговаривают семьи погибших делать вид, что их кормильцы умерли от болезни, или переодевают горняков, выносят на дорогу и выдают за жертв ДТП. Как сделать эту отрасль точкой роста? Нужны прозрачные правила игры и условия для инвестиций. Третье - это сельское хозяйство, оно имеет очень хороший потенциал на севере области. И четвертое - это химия и «силиконовая долина», с институтами, внедрением ноу-хау: Рубежное - Лисичанск - Северодонецк. - Сколько предприятий в области остановились в последние год-два? - «Лугансктепловоз». Полностью режут на металлолом Лисичанский содовый завод. Практически уже стоит один из самых современных заводов по нефтепереработке «ЛиНОС», останавливается Лисичанский стекольный завод. Еще ряд предприятий. - У вас есть бизнес, предприятия - как вы ищете квалифицированных работников в условиях тотального кадрового голода в Луганске и области? - Стараюсь выращивать своих. Получается с переменным успехом, но это люди мотивированные и преданные. Работаем с местными университетами, они посылают на собеседования студентов. Я член экзаменационной комиссии по международной экономике в Университете имени Даля. Заканчивал там кафедру. - По улицам Луганска ездят дорогущие Bentley, Porsche. В регионе много состоятельных людей? - У нас немного богатых людей, готовых инвестировать именно в Луганск. Они или уезжают, или боятся вкладывать сюда средства. Система построена так: если ты показываешь заработки, тебе сразу выставляют претензии - и ты должен делиться. Бизнесмены, если здесь и зарабатывают, инвестируют в Киеве, Харькове или вообще за границей. Все крупные предприятия области принадлежат дончанам, киевлянам, москвичам. Совсем другая ситуация в Донецке. Там местная элита сохранила предприятия для себя. Деньги возвращаются. Можно по-разному относиться к Ринату Ахметову, но его капиталы реинвестируются в Донецк - в стадион, гостиницы. - Луганск имеет репутацию политического придатка России в Украине. Почему так сложилось? - Скорее, он станет придатком Донецка, чем России. Есть стереотип, что здесь пророссийские территории. Но до 1941 года на Луганщине преобладал украинский язык, до сих пор на севере области все села - украиноязычные. Другое дело, что политика государства не развивает патриотизм вообще в Украине. Я Луганскую область люблю, поэтому не могу к ней относиться плохо. Она очень разнообразна и экономически самодостаточна. - Еще впечатляет криминогенная ситуация. - Это реальность - и для Украины в целом, а для Луганской области особенно. Здесь надо быть, как минимум, не трусом. Когда я начал оппозиционную деятельность, каждую неделю приезжали в офис люди в масках и с автоматами. С одной стороны, смешно, а с другой - страшно. В Одессе против реальных боевиков с Кавказа отправили "Беркут" с резиновыми пулями. Зато в офис компаний, которым по 10 лет, которые платят налоги, приезжают автоматчики в масках. Месяц назад прибыли человек 15. Весной ежедневно приходили. Сначала - следователь прокуратуры. Затем - налоговая милиция, УБОП, СБУ. Часто требуют одни и те же документы. Очень огорчаются, когда слышат, что их уже забрали те, кто пришел раньше. - Зачем вы пошли в оппозицию? - Чтобы изменить Луганск. Чтобы не уезжать отсюда. Чтобы мои дети жили здесь. - На что вы рассчитываете на выборах? Шансов на успех очень мало? - Шансы есть в любом случае. Здесь очень много людей, разочарованных в Партии регионов. С другой стороны, все считают, что они будут голосовать за кого угодно, только не за оппозицию. Есть простой аргумент: поддерживая третьи силы, вы отдаете голос, чтобы те пошли и поторговались с Януковичем за какие-то места для себя. То есть ваши голоса, хотя и не напрямую, но получит Янукович. Единственный шанс поменять нынешнюю луганскую элиту - это поддержать оппозицию. Моя задача - убедить луганчан в реальности такого сценария. Что придут другие руководители в области и будут по-другому относиться к людям и ресурсам. Главный враг - страх. Люди просто боятся выступить против власти, быть наблюдателями от оппозиции. Если победить страх, ситуация изменится в корне. Справка: Игорь ЛИСКИ, 33 года. Родился в Луганске в семье инженеров-конструкторов. В двухлетнем возрасте с родителями переехал в г.Комсомольск на Полтавщине. В 16 лет вернулся в Луганск. В 2001 г. окончил Восточноукраинский национальный университет им. Владимира Даля по специальности «международная экономика». Второе высшее образование – правовед (Киевский университет им. Тараса Шевченко). Работал менеджером в фирме «Югамет». В 2002 г. стал председателем правления горно-обогатительной фабрики «Краснолучская». В 2006 г. основал компанию «Эффективные инвестиции», владеющей контрольными пакетами акций более 20 фирм различных отраслей, на которых работают 8 тыс.человек. Основу компании составляют предприятия углепереработки, жилищного и коммерческого строительства, машиностроения и аграрного комплекса. Член совета директоров Канадско-украинской торговой палаты. Депутат Луганского горсовета. С 2009 г. - председатель областной организации партии «Фронт змін». Увлекается баскетболом и экстремальным туризмом. Президент баскетбольного клуба «Луганск». В этом году журнал «Фокус» поставил Игоря Лиски на 177-е место в рейтинге 200 самых богатых людей страны. Его состояние оценили в 37,9 млн. долларов. Холост. "Країна"
