Ах, эта невыносимая легкость бытия. Вот, оказывается, какие уроки мы выносим там, где совсем этого не ждали. Я пишу приятелю в октябре 2014-го: «Мой монитор совсем ни к чёрту. Не успела купить новый, как быть теперь, не знаю». Он также лаконичен: «Приезжай, заберёшь мой». Это значит много больше, чем дружеская щедрость или взаимовыручка. Или это несказанное: «А когда-то ты выручишь меня». Это означает, что он сюда уже не вернётся. Всё, он расставил точки. И всё, что он смог тогда вынести с собой в рюкзаке, на несколько лет стало всем его имуществом в новой жизни в Киеве. Ему оказались не нужны новые наушники и этот новёхонький монитор, который я сразу же забыла на остановке, пока ждала маршрутку. Села в маршрутку и уехала, а коробка с магазинными наклейками осталась стоять на лавке. Я тоже была тогда во власти этой невыносимой лёгкости бытия, когда всё казалось сиюминутным – жизнь, смерть, радости и печали. У моих соседей рушится дом. Отпала почти вся облицовочная плитка. Можно сказать, что их старичок-дом протянет ещё лет десять, пока не начнут рушиться стены. «Кто знает, что будет дальше? Есть более важные вещи, чем ремонт дома» - говорят они. Молодые вкладывают в это то, что не ясно, где они будут жить дальше, а посему не стоит тратить деньги и силы на починку того, что уже завтра может оказаться им не нужным. А старики рассуждают так, что им на их век хватит и того, что есть… Раньше такого не было: ремонтировали, чинили, латали. Как могли, сами или нанимали, но никто не воспринимал жизнь так легко. Самая простая отговорка сейчас: «Я не знаю, что завтра с нами будет, а ты у меня про дом (квартиру, машину) спрашиваешь». Здесь и сиюминутность всего, и надолго укоренившийся страх, что жизнь может оборваться в любую минуту, и что вещи всего лишь вещи, какими бы дорогими они нам не казались. Не знаю, хорошие ли это уроки, но многие избавились напрочь от тех привычек, во власти которых были годами. Мой приятель выстроил себе дом в Станице. Молодая гражданская жена, две крохи-дочки от нее, бизнес в Луганске. Жизнь была распланировала на десятилетия. Хорошая машина, Крым по выходным, новая семья и взрослые дети от официального брака. Дальше дружили бы семьями, вероятно, и жили со светлой перспективой завтра… Сейчас он в Испании. Бизнес его здесь национализирован. Все эти дома-машины-цеха-оборудование. Дом он оставил. Кому нужен дом в Станице с национализированным бизнесом в Луганске! Вся эта схема работала вместе, а не по отдельности. Благо, взрослые дети обосновались в Киеве, а младших с подругой-красавицей он забрал в Испанию. Разрыл свою кубышку с золотишком и уехал. Он и раньше спал плохо, но теперь и вовсе худо – дом снится, бизнес, прошлая жизнь, хотя за окном зреют оливки и синеет южное небо. Подруге всё нравится, дети растут. И что ему остаётся – забыть всё и начать с нуля. Ночи съедают дни, а сожаление сокращает оставшиеся дни жизни. Уйма моих знакомых как проклятые вкладывались в ремонты. Плитку им везли на заказ, мебель покупали по каталогам, делали всё с маниакальной аккуратностью, шов в шов. Будто жить планировали веками. Зачем им всё это сейчас? Да и где они сами? Приятельница продала свою квартиру в Луганске и купила дом в Рубежном. Дом старый, кривенький, но на что смогла скопить. А квартира была в центре Луганска, с ремонтом, мебелью, всё размер в размер, плитка из Италии, круглый диван. Шикарно всё было, жить бы и радоваться. И место хорошее, и квартира для души. Вернуться сюда она не мыслит. Впряглась в ремонт дома, а там всего за жизнь не переделать. Многие знакомые оставили здесь буквально всё. Выехали, будто на месяц – переждать. И остались. Кто-то обманывал себя – я пока поживу в Старобельске, а после уеду в Канаду. Типа Старобельск и Канада на одной линии, одним поездом ехать по одному проездному. Летом 2014-го казалось всё вполне исполнимым. Многие так и остались в тех маленьких городах, куда выехали. Навсегда, вероятно, хотя иллюзия выехать куда-то ещё теплится. Пять лет ведь не срок. Научились обходиться без евроремонта, без мультиварок, встроенных шкафов и душевых боксов. Хозяйские разномастные стаканы и колченогие стулья с разбитым унитазом – повезло найти такое жильё. Как в общаге в молодости. Унитазы намыли, что-то купили, обросли вещами, купленными для такой вот странной скорой жизни. Не дорогое, чтобы выбросить, если уезжать. Стаканы, чашки, свой диван – на хозяйский смотреть не могли. Смеются, что раньше только с хрусталя пили, а серебром ели. Оказывается, жить можно в одной комнате, всем вместе, и обои скотчем приклеивать к стене, чтобы не падали на голову. Мой приятель вернулся в ноябре 2014-го с курорта. Был в июле в Одессе, в санатории. Подзадержался до прояснения ситуации. Весь гардероб – шорты да майки. Чтобы уехать в ноябре из Одессы, одевался с чужого плеча – кто-то дал плащ, кто-то брюки. Вернулся, нашёл дом сына в руинах, откопал документы на свою квартиру (он их зарыл перед отъездом в санаторий), и уехал в Израиль. Буквально с тем же чемоданом. Рассудил, что если он в Одессе смог протянуть осень, то уж в Израиле сможет наверняка. И, вы знаете, не жалеет. Их там и кормят, и деньги выделяют, и на всё им хватает. Конечно, в их возрасте тосковать по своей квартире - нормально, но дети с работой, внуки счастливы, на море ходят каждый день, медицина бесплатная, фруктов завались. Так о чём жалеть? О том ремонте и новой мебели, которые он запер? Он приезжает два раза в год в Луганск – коммуналку оплатить, квартиру проведать и старых друзей. И как-то, он, беженец, на фоне оставшихся здесь выглядит не хуже, а местами и явно лучше. Прилетает в Киев, потом рулит в Станицу, потом топает по мосту сюда, и живёт с месяц дома, наслаждается своей квартирой и травит всем байки про новую жизнь. А все как сговорились здесь: «Мы не знаем, что завтра будет, а ты о том, что через полгода спрашиваешь». Сейчас так все говорят – будто живут одним днем. Без запасов, без планов, без перспектив. Сломалось что-то – не печалятся. И если дома нет, тоже странно отвечают: «Там и дом-то такой был». Странные, в общем. Легко живут, день в день. Как будто на вулкане, который не погас, а деться с него уже некуда. Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"
