На официальном сайте Минугля отчитываются о миллионах тонн, добытых досрочно, с перевыполнением плана, однако до сих пор никто не удосужился подсчитать, сколько вообще угля нужно стране. Реформирование углепрома, начавшееся еще 13 лет назад, под девизом реструктуризации, проходило и проходит без законодательного урегулирования и единой программы – как придется. При этом угольная промышленность давно стала дырявым кошельком, в который сколько денег не клади, будет мало: бремя убыточных госпредприятий, живущих на дотациях, и беспредельное воровство… В советскую бытность существовал Закон «Об уголовной ответственности за государственные преступления», в котором была особая статья за вредительство. Она гласила: «Действие или бездействие, направленное к подрыву промышленности, транспорта, сельского хозяйства, денежной системы, торговли или иных отраслей народного хозяйства, а равно деятельности государственных органов или общественных организаций с целью ослабления Советского государства, если это деяние совершено путем использования государственных или общественных предприятий, учреждений, организаций либо путем противодействия их нормальной работе, наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки» (Закон СССР от 25.12.1958 «Об уголовной ответственности за государственные преступления»). Раз уж украинские парламентарии решили навести порядок в судебной системе, приняв закон о пожизненном лишении свободы за взяточничество, может, стоит взяться и за вредительство в промышленном секторе, по-новому пересмотрев опыт прошлых лет? Куда идут деньги, которые «невозможно украсть»? «Когда мы видим бюджет угольной промышленности, кажется, что это колоссальная сумма денег, которые можно «отмыть». Когда смотришь по составляющим, то понимаешь, что в этот бюджет входит достаточно много статей. Начиная от реструктуризации, вопросов безопасности, оплаты электроэнергии. На все это нужны огромные деньги, которые невозможно украсть», – цитирует главу Комитета ВРУ по вопросам промышленной и регуляторной политики и предпринимательства Наталью Королевскую «Власть денег». Возможно, предусмотренные в этом году 13,7 млрд.гривен на поддержку отрасли, сразу и не украдешь, но то, что система госконтроля за использованием средств «из центра» сама по себе очень удобна местным чиновникам и руководителям госпредприятий - факт. Совсем недавно выяснилось, что должностным лицам удалось украсть 6 млн. грн. из средств госпрограммы на реструктуризацию шахт Донбасса. Эта сумма – результат 26 финансовых преступлений. Так, например, возбуждено уголовное дело в отношении должностных лиц государственного предприятия, которые якобы перечислили коммерческой структуре 3.5 млн. грн. бюджетных средств за поставленную угольную продукцию. Деньги предназначались для приобретения угля шахтерам ликвидированных шахт. Всего же, по информации отдела связей с общественностью ГУМВД Украины в Донецкой области, отрабатываются еще 27 угольных предприятий, которые получили около 2 млн. гривен. Отмывание денег различными коммерческими структурами с помощью горношахтного оборудования - отдельная тема, которую мы надеемся вскоре тоже раскрыть. Приватизация же, которая могла бы «разгрузить» отрасль, из года в год откладывается в силу политических баталий. Дайте нам гроші, бо ми хороші Донецкие эксперты уверены: если так и дальше будет продолжаться, о своем угле лет через 15-20 нам придется только ностальгировать. «При существующем соотношении объемов добычи угля и направляемых в угольную промышленность финансовых ресурсах и нынешних показателях состояния и обновления шахтного фонда (44% шахт в Донецкой области от 30 до 50 лет, 22% работают более 70 лет – «ОстроВ») можно рассчитывать на то, что в течение 15-20 лет угольная промышленность еще сможет в какой-то мере обеспечивать энергетиков и коксохимиков угольной продукцией. Но если в этом периоде не осуществить комплекс кардинальных мер по обновлению шахтного фонда и основного оборудования, то начавшийся в 90-х годах прошлого столетия процесс упадка и сворачивания угледобычи в Украине завершится. О собственном надежном источнике энергии мы только будем вспоминать», - говорится в совместной работе донецких ученых и руководителей области под названием «Комплексное освоение угольных месторождений Донецкой области» ( А.И.Амоша, В.И.Логвиненко, В.Г.Гринев). По прогнозам специалистов Института экономики промышленности НАН Украины, уже в 2010 году добыча угля в Донецкой области может упасть до 26 миллионов тонн (при нынешних годовых объемах 30-32 млн.т). При этом 11-40% «черного золота» регулярно отправляются в отвалы. Спасет ли ситуацию недавно протянутая «рука помощи» ЕС – вопрос. Выделенные 8,9 млн. евро - капля в море, да и та попадет ли по назначению? Ведь в свое время Мировой банк реконструкции и развития уже оказывал Украине помощь в реформировании угольной промышленности, направив своих экспертов для исследования ситуации в отрасли и выделив около 315 млн.долларов. В 2005-ом европейскими аналитиками были озвучены выводы и даны рекомендации. Например, специалисты Банка выяснили, что цена на уголь в Украине искусственно занижена, что мешает обеспечивать достаточное финансирование отрасли. При этом большая часть предприятий могут работать эффективно и без поддержки государства, в то время как постоянное дотирование из бюджета влечет негативные последствия, так как не стимулирует сокращение производственных затрат. Эксперты порекомендовали в первую очередь обеспечивать финансирование экологических проектов для смягчения социальных и экологических последствий закрытия шахт, а не так, как это делается – сколько средств останется. А еще европейцы пришли к выводу, что около сотни проектов закрытия шахт нуждаются в пересмотре. Не помогло... В итоге, сегодня только на Донетчине треть шахт, подчиненных Министерству угольной промышленности, (19 из 60) – глубоко убыточные. Рентабельных и развивающихся предприятий региона можна по пальцам одной руки пересчитать: угольная компания «Красноармейская-Западная» №1, шахта «Комсомолец Донбасса», арендное предприятие «Шахта им. А.Ф.Засядько», государственная угольная компания «Краснолиманская» и ЗАО «Шахта Ждановская». Количество депрессивных районов – шахтерских поселков и городов - растет. В то же время ликвидация шахт (с 1996 по сей день) из-за хронического недофинансирования обходится дороже, чем их существование. На различных ее стадиях сегодня находятся около 60 горных предприятий области, при этом работы по ликвидации в полном объеме завершены только на 8 шахтах. Общая стоимость проектов закрытия - почти 4,5 млрд. грн. (при условии своевременной реализации). О строительстве новых предприятий при таком раскладе не может быть и речи. «Реструктуризация подразумевает закрытие старых и строительство новых шахт. У нас же достраивают только капитальные сооружения, которые начали строить еще в советское время», - рассказал завотделом охраны недр и сдвижения земной поверхности УкрНИМИ НАН Украины Евгений Питаленко. Государственная политика нуждается в пересмотре – это ясно как Божий день. Необходимо создание не частных программ (их в Минуглепроме около двух десятков), а общей стратегии экономического развития страны, - твердят эксперты. Да и отечественные ученые смогли бы при достойном финансировании, а не подаяниях, разработать и реализовать план спасения углепрома не хуже зарубежных. Создание же вертикально интегрированной государственной угольной компании, о котором в течение нескольких лет упорно продолжают говорить в области, так и остается пока только в проекте… Вместо шахт – «погреба» А пока, по данным Минугля за май этого года, цена 1 тонны товарной угольной продукции госпредприятий составляет 440 грн. 64 коп. при фактической себестоимости в 695 грн. 90 коп. При этом только на частичное покрытие затрат по себестоимости за 5 месяцев этого года из бюджета ушло 2007, 2 млн. гривен (на 51% больше, чем в прошлом). Но денег не хватает. «Со времени обретения Украиной независимости отечественная угольная промышленность никогда не получала государственную поддержку в объемах, необходимых для ее нормального функционирования, - рассказал в комментарии «ОстроВ» ведущий научный сотрудник Института экономики промышленности НАН Украины (в г.Донецке), кандидат экономических наук Леонид Стариченко. - В частности, за последние 10 лет дотациями (господдержкой на частичное покрытие затрат по себестоимости угольной продукции) покрывалось в разные годы в среднем от 40 до 70% фактических убытков шахт. А нужно иметь в виду, что дефицитное дотирование воспроизводится в возрастающих масштабах: если шахте не возмещаются полностью убытки в текущем году, то они неизбежно возрастают в следующем году и чтобы шахту не закрывать, дотации нужно увеличивать, а если их снова недостаточно – шахта продолжает деградировать, требуя с каждым годом все больших и больших дотаций, и в итоге может превратиться в пресловутый «погреб» без единого забоя. В отдельные периоды в отрасли бывало до 15 таких шахт – «погребов», которые приходилось выводить из этого состояния повышенными вливаниями бюджетных средств. Отсюда – парадоксальная, на первый взгляд, картина: господдержка угольной промышленности возрастает , а состояние ее не улучшается», - отмечает эксперт. По его словам, в условиях нехватки средств господдержки при их распределении старались удовлетворить в первую очередь потребности крупных малоубыточных и прибыльных шахт, благодаря чему число их сохранилось, тогда как большинство остальных шахт деградировали. «Остановить лавинообразный рост убытков и соответственно объемов необходимой господдержки глубокоубыточных шахт можно лишь двумя путями: либо приватизировать эти шахты, переложив все их проблемы на новых собственников – потенциальных инвесторов (что маловероятно), либо, как это ни болезненно, постепенно выводить их из эксплуатации преимущественно путем консервации с последующей модернизацией или ликвидацией. Целесообразно установить минимально допустимый уровень использования производственной мощности и максимально допустимый уровень убыточности, за пределами которых шахты не должны эксплуатироваться. Это создало бы действенную конкуренцию между шахтами за право на выживание. Кроме того, необходимо совершенствовать механизм предоставления господдержки, придав ему стимулирующий характер. Оставшиеся в эксплуатации шахты могли бы, получая господдержку в надлежащих размерах и на стимулирующих началах, не только сохранить нынешний объем производства угольной продукции, но и нарастить его», - поясняет Л.Стариченко. Специалист подчеркивает: доминантой государственной политики относительно угольной промышленности должно быть повышение эффективности и конкурентоспособности отрасли, а не достижение наперед заданных объемов производства любой ценой. Мыльный пузырь энергонезависимости Примером преднамеренного вреда/отсутствия пользы экономике страны является не раз поддававшаяся критике в СМИ «Энергетическая стратегия Украины на период до 2030 года», утвержденная Кабмином в марте 2006г. Сегодня этот документ, по мнению экономистов, «не стоит даже бумаги, на которой напечатан». «Несостоятельность данной стратегии имеет много аспектов, но главный - энергетическая стратегия Украины не может считаться обоснованной, если она не есть частью общенациональной стратегии экономического развития и не рассматривается в комплексе и диалектической взаимосвязи с научно-технической, социальной, валютно-финансовой и другими составляющими общенациональной стратегии, - поделился с «ОстроВ» доктор экономических наук, профессор кафедры экономики и маркетинга Донецкого национального технического университета Александр Кендюхов. - Однако, в виду того что общенациональной стратегии экономического развития Украины попросту не существует в природе, разработка любых частных стратегий – имитация кипучей деятельности или желание потратить деньги под благовидным предлогом»,- считает эксперт. Как подчеркнул А.Кендюхов, основная «энергетическая беда» Украины – высокая энергоемкость ВВП, - более, чем в 3 раза выше, чем в Японии и большинстве европейских стран, а также в 2,6 раза выше, чем у в среднем в мире. При этом энергетическая зависимость Украины составляет около 60%. «Для сравнения, Япония на 92% зависит от импорта энергоресурсов, Германия – на 62%, Франция – на 59%, а Польша, энергозатраты которой на производство ВВП более, чем в два раза ниже, чем в Украине, – всего лишь на 11%! О чем это говорит? О том, что в Украине крайне не эффективная морально устаревшая сверхэнергоемкая экономическая база. И проблема Украины не в энергозависимости, а в технологически отсталой экономике! Япония при 92% импорта энергоресурсов имеет одну из самых конкурентоспособных национальных экономик и высокий уровень жизни населения и не страдает маниакальной жаждой энергетической независимости», - отмечает экономист. Согласно стратегии, к указанному 2030 году Украина собирается увеличить потребление энергетических ресурсов на 51% (с 200,6 млн. т условного топлива в 2005 г. до 303,7 млн. т условного топлива – в 2030 г.), уменьшив при этом на 36% потребление газа. Зато планируется увеличить потребление нефти на 33%, в два раза увеличить производство электроэнергии АЭС, и более чем в два раза увеличить потребление угля, достигнув объема добычи 130 млн. тонн. При этом получение электроэнергии из нетрадиционных и возобновляемых источников выглядит более чем сказочно: производство энергии из этих источников должно возрасти в 3,7 раза по сравнению с 2005г – до 57,73 млн. тонн условного топлива. «Однако, - обращает внимание Кендюхов, - основной упор делается на такие иллюзорные источники как энергия окружающей среды (22,7 млн. т у.т./год), и некие таинственные внебалансовые источники энергии (22,2 млн. т у.т./год). При этом уровень энергетической зависимости в 2030г. должен снизиться до 12,2%». По мнению эксперта, энергетическая независимость Украины, согласно данной стратегии, несомненно, «обернется колоссальной экономической зависимостью от внешних заимствований на дотации энергоемкой, и прежде всего, углеемкой, экономики». «Украина попросту не сможет существовать без все больших и больших кредитов из-за рубежа. В то же время, если добиться технологического уровня европейских стран, то увеличение в три раза ВВП можно было бы вполне обеспечить за счет потребления энергетических ресурсов на уровне 200,6 млн. тонн у.т. и даже меньше! - считает Александр Кендюхов. - Но если целью политической элиты является не обеспечение национальной конкурентоспособности, а трата денег на иллюзию энергетической безопасности, то с этих позиций такая стратегия верна. Тем более, что сумма, запланированная на реализацию стратегии, астрономическая – 1 триллион, 45 миллиардов гривен. Этих денег вполне бы хватило на структурную перестройку всей экономики или на обеспеченную жизнь трудовых династий политической элиты», - резюмировал экономист. P.S.: Свою «Программу поддержки угольной отрасли» представители ЕС обещают закончить к концу 2010 года. Но от банальной истины никуда не деться: сколько бы «вливаний» в Украину под видом займов или благотворительности не поступало, «вредителей» Неньки, решающих свои проблемы за чужой счет, от этого меньше не станет. Отвечать за развал экономики никто не собирается. Наталья Коммодова, «ОстроВ»
