Вы замечали, что у наших стариков скорбные лица? Как будто с возрастом лицо превращается в печальную маску с поджатыми губами? И полная противоположность - полные достоинства, красиво стареющие европейцы (канадцы, евреи). Это так, мысли, навеянные ежедневным наблюдением за стариками. День - их время. Они живут днём, как куры, которые слепнут ночью. Они забили свою нишу времени с утра до обеда и активничают в поездах за продуктам, перевозят мешки с картошкой, ходят на поминки, платят коммунальные платежи, переоформляют пенсии (сейчас обязательная перерегистрация в пенсионном фонде, и толпы стариков движутся в том направлении). Старики играют свой квест - в поисках дешёвых продуктов. Проезд-то сейчас в полцены, а значит можно ездить по мистическим наводкам, искать точно такое же, но дешевле на рубль... …Вчера я узнала, что арестована и уже две неделе содержится в комендатуре директор Луганского гериатрического пансионата № 1 Валентина Борисовна Абызова. Причин для ареста было несколько - закупала продукты для интерната по завышенным ценам, заказала французские комплекты постельного белья для стариков по баснословной стоимости... Помощь в размере 1800 грн, которую давали всем пенсионерам прошлой осенью, удержала для покупки продуктов... Я знала эту женщину. Мне довелось обращаться с ней. Попасть к ней на приём нужно было строго в промежуток с 8:00 до 12:00, после 12:00 её уже на работе не бывало. Сама эта женщина и внешне, и характером похожа на сказочную медузу Горгону - взбитая причёска, невероятное количество золота, директорский кабинет похож на сокровищницу, в которой просто теряешься. За креслом директора на всех полках фотографии дочери и внука, обращённые лицом к посетителям. Как будто за спиной директора всё её семейство смотрит на тебя со всех полок. Кабинет - верх роскоши. Бутылка Боржоми на столе. Мне казалось, очевидно же - таким не может быть кабинет госслужащего. Не может директор работать пару часов в день и исчезать. Не может директор интерната напоминать успешную бизнес-вумен. Надо отдать должное, сам интернат был лучшим в области. Попасть туда было невозможно. И при всех юридических сложностях оформления, содержались там помимо одиноких пенсионеров ещё родители вполне живых и более чем успешных детей. Внешне - интернат похож на отличный санаторий, в котором есть фонтан, аллеи, красивая столовая, большие телевизоры, холлы с диванами, ковровые дорожки, физиотерапевтический кабинет, хорошие стиральные машины и отремонтированные палаты. На практике было очевидно, что старики - тот же красивый фасад интерната. То есть, не вокруг них закручиваются все эти блага ремонта и роскоши, а старики являются фасадом чего-то другого. Моя родственница на совершенно законных основаниях попала в интернат. Попала полной сил и жизни и угасла за полгода. Через два месяца она перестала подниматься, ещё четыре месяца ушло на её полное угасание. Я ездила к ней через день - возила памперсы и лекарства, продукты, а потом уже только памперсы и обезбаливающие. Мой телефон был у работников интерната, и они мне регулярно напоминали - нужны памперсы, купите лекарства... Вначале, имея на руках все документы для оформления в интернат, директор сказала мне - отпишите квартиру вашей родственницы на интернат. Я хорошо знала, что положение это не действует сейчас, но директор постукивая по столу пальцами в золоте убеждала меня в обратном. Да, мою родственницу оформили в интернат, но оформление сопровождалось словами директора: "Я буду говорить с ней о том, чтобы квартиру она отписала интернату". Дальше - совершенно формальное отношение персонала. Не хочешь есть - не ешь. Не можешь подняться - поднимать тебя никто не будет. Санитарка подходит один - два раза в день. Врач разводит руками - что вы хотите, она поступила сюда уже не здоровой. При стариках совершенно обыденно спрашивают: "Смертное твоё где? Хоронить тебя в чём?" Это был мой период жизни в полгода, когда я приводила в интернат врача-окулиста, чтобы подобрать очки для родственницы, приносила вкусноты, чтобы заставить её есть и всё время надеялась, что ей станет лучше. Это был мой период жизни в полгода с давящим запахом старости и одиночества, со стариками, заглядывающими в глаза. Я хорошо понимала, почему интернат образцовый. Во время часовой экскурсии по его территории впечатляло всё - тихие опрятные старики, многочисленный персонал, ухоженная территория. Тот интернат, который видела я по вечерам, был совсем другим - равнодушным к тем, ради кого он был создан. В августе 2014 года в интернат дважды попали снаряды. Погиб охранник, погибли инвалиды-колясочники, которые грелись на солнце возле домика охранника, разнесло бетонный забор, вылетели стёкла в палатах. Моей родственницы уже не было в живых. И первое, что я услышала, придя в Интернат: "Как же повезло твоей родственнице не дожить до всего этого". Соседка по палате откровенно завидовала умершей родственнице, успевшей "убраться вовремя". Весь этаж завидовал умершим. Не у всех были силы бегать в не оборудованный подвал. Многие ждали снаряда не покидая своих комнат. А после обстрелов началось новое испытание - ослабленное питание. Как говорили сами старики: "Кормят тем, что между пальцами прошло у директора". Знаете, я не хожу больше в Интернат, не могу. Хотя после смерти родственницы я проведывала тех, с кем она жила в комнате. Да, директор интерната. Знаю, что её дочь задействовала все инстанции, чтобы освободить мать, подключив влиятельных людей в Москве. Наверное, вопрос цены и времени. Дай Бог, чтобы наша старость была достойной и независимой. И в мирное время… Яна Викторова, Луганск, специально для "ОстроВа" Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
