В настоящий момент Украина как никогда ранее близка к отмене депутатской и судейской неприкосновенности. На такой отмене настаивает президент Порошенко и его рупоры в нынешней коалиции. А вчера и Конституционный Суд принял решение о конституционности такого шага, что делает остальное делом парламентской техники. Идея лишения депутатов и судей неприкосновенности поддерживается и значительной частью общественности, что вполне объяснимо. За годы независимости Украины накопилось столько примеров коррупции судей, вынесения ими несправедливых и неправосудных решений, столько примеров депутатской и судейской безответственности, преступлений, оставленных без наказания, что количество перешло в качество. Отсюда, казалось бы, естественный выход – снятие или радикальное ограничение неприкосновенности, чтобы закон был «один для всех». Иначе говоря, качество депутатского и, особенно, судейского корпуса оставляет желать лучшего. Однако давайте зададимся вопросом: будет ли отмена неприкосновенности оптимальным решением? В этой связи хочу сказать следующее. [B]Признавая снятие депутатской и судейской неприкосновенности как единственно возможное решение, мы отрицаем роль и значение других социальных механизмов, призванных обеспечить качество депутатского и судейского корпуса.[/B] Более того. При уповании только на снятие неприкосновенности вопрос о качестве кадров депутатов и судей даже не ставится. Общество признает как данность, что качество это плохое, раз предоставляет силовикам вязать всех граждан, включая депутатов и судей. А самое страшное, что оно признает возможность сохранения такого ненормального положения на неопределенно долгий срок. Соответственно, весь процесс выдвижения человека на депутатскую или судейскую должность, весь его предшествующий путь туда остается за скобками процесса очищения. Иными словами, очищать депутатский и судейский корпус планируют начинать только тогда, когда на самый верх уже допустили недостойных. Это как если бы мы в медицине отказались от терапии и не лечили больных до того момента, когда исправить что-то уже может только хирург. Между тем отсутствие неприкосновенности не является единственным (и даже главным) рецептом от недостойных этого звания депутатов и судей. В обществе должны работать и другие механизмы, кроме привлечения к уголовной ответственности. Люди, недостойные звания депутата или судьи, должны отсеиваться еще на нижних ступенях своей карьеры, например, в ходе различных выборных процедур для судей и внутрипартийной конкуренции для депутатов. Тем более, что в этом плане не нужно изобретать велосипед, достаточно взять для творческого использования опыт западных демократий. В мире наработан и используется на практике большой арсенал мер и социальных механизмов, с помощью которых отдельный гражданин, местная община и гражданское общество в целом могут контролировать качественное исполнение чиновниками, депутатами и судьями своих должностных обязанностей. Подчеркну, речь идет не о вмешательстве в деятельность депутатов или судей, а о наличии механизмов контроля качества такой деятельности или о наличии обратной связи депутатов и судей с обществом, которому они служат (что должно быть в каждой здоровой общественной системе). Приведу некоторые примеры. Разнообразные выборные процедуры проходят судьи в США, где выборы судей впервые были проведены в 1789 г. в штате Джорджия. Выборные процедуры в судейской сфере в США применяются не только на этапе выборов судей, но и (что интересно и достойно заимствования), на этапе определения кандидатов на должность судей. Впервые такой отбор кандидатов на должность судьи (через выборы) был узаконен в штате Миссисипи в 1832 г. В настоящее время в США только в 11 штатах все судьи назначаются, а в остальных штатах процедуры назначения судей сосуществуют с различными выборными процедурами, которые они должны пройти, чтобы попасть на эту должность и удержать ее впоследствии. Так, например, в 19 штатах США назначенные судьи периодически проходят т.н. аттестационные выборы, в ходе которых выборщики решают, останется ли судья на своем месте или будет смещен. Если поведение судьи, к примеру, было не вполне достойным его звания, выборщики смещают его с должности. В ряде штатов механизм аттестационных выборов дополняется тем, что судьи проходят состязательные непартийные выборы. А в 16 штатах судьи проходят партийные выборы. Для участия в выборах судьи даже создают свои предвыборные фонды. В 21 североамериканском штате еще в XIX в. были приняты конституционные положения, закрепляющие выборность судей. Кому не нравится опыт США, отсылаю к опыту других западных стран и даже царской России. Как известно, в дореволюционной России существовал выборный мировой суд. Выборы мировых судей проходили на уездных земских собраниях (в сельской местности) и на заседаниях городских управ (в городах) – органов местного и самоуправления того времени. К слову, даже в недемократическом СССР судьи избирались населением. Люди, заставшие то время, должно быть, помнят, что обычно это происходило в день выборов депутатов советов. И пусть эти выборы в той системе носили формальный характер, сам принцип заслуживает уважения и применения. И лишь в независимой Украине, в отличие и от СССР, и от США, сложилась уникальная по степени несправедливости ситуация, когда судья принимает решения по принципу «что хочу, то и ворочу». Ведь здесь нет ни выборности, ни отзыва, ни других механизмов контроля со стороны избирателей и гражданского общества в целом. А все усилия государственной машины в Украине десятилетиями были направлены на то, чтобы сделать судей независимыми от общества и, в конечном счете, независимыми от закона. Иначе говоря, и в США, и во многих других странах, карьера судьи, так или иначе, зависит от качества его работы, от ее оценки со стороны общественного мнения, избирателей и, в итоге, зависит от гражданского общества. Поэтому на Западе судьи вынуждены держаться в рамках приличия. В Украине же создана независимая от морали, от закона, от правил приличия и от общества судебная каста, представители которой сохраняют позиции в системе и двигаются вверх по карьерной лестнице, даже несмотря на очевидные нарушения ими закона и неоднократное вынесение ими неправосудных решений. Представители этой касты калечат человеческие судьбы, множат несправедливость. И в итоге подрывают государство. С этим конечно же надо что-то делать, но... Нам предлагают лишь один путь – лишение неприкосновенности. То, что нужно применять в последнюю очередь и рассматривать в индивидуальном порядке, хотят сделать всеобщим принципом (и поставить на поток). Судей хотят поставить в зависимость от силовиков, не создав механизмы зависимости судей от гражданского общества. Обратите внимание: общественную дискуссию умело уводят только в одно русло - по поводу депутатской (или судейской) неприкосновенности как таковой. Вначале ораторы слезно причитают по поводу судейской и депутатской безнаказанности, а потом подсовывают и «единственно возможный» выход - снять неприкосновенность. При этом практически ничего не говорится про отзыв и замену плохого депутата или судьи, не говорится о механизмах влияния общества граждан на карьеру служителей закона и о необходимости введения таких механизмов в Украине. Представьте: эскалатор метро везет наверх массу людей. И еще представьте, что в ходе подъема часть из них пачкается в грязи. Если в демократических системах запачкавшихся снимают с эскалатора еще до конца подъема, то у нас предлагается, оставив без внимания весь путь, хватать грязных только на выходе. Станет ли система чище от такой ловли на финише? Тем более, если мы знаем, что и у самих ловцов рыло в пуху, и они будут кого-либо ловить не с целью покарать или предотвратить преступление, а с целью подчинить пойманного своим корыстным интересам и включить в свои преступные схемы. То же, что справедливо для судей, можно сказать и по поводу депутатов законодательных институтов. В демократическом мире существуют разнообразные механизмы позитивной селекции, обеспечивающие отбор в политику лучших, а также механизмы отсева (отзыва, отставки, увольнения, импичмента) тех политиков, кто скомпрометировал себя. В странах Запада, где партийная деятельность протекает в условиях наличия открытых партийных списков, существует государственное финансирование партий, праймериз и другие прозрачные правила политической борьбы, в депутаты просто не может попасть тот, кто кулуарно договорился, как в Украине, с главой какой-нибудь парламентской партии и занес, куда следует, мешок денег. В Украине же пока нет большинства механизмов позитивной селекции законодателей и политиков в целом, как нет и действенных механизмов их обратной связи с гражданским обществом. И, самое интересное, вместо того, чтобы внедрять и развивать такие механизмы, нам, опять же, подсовывают идею снятия неприкосновенности как единственно возможную или, как минимум, основную меру для оздоровления ситуации. Считаю, что для лечения болезни, имя которой безответственность и коррупция, необходимо ввести государственное финансирование партий, действенный порядок отзыва депутатов, выборность судей или их аттестацию с участием общественности, а также многие другие механизмы, позволяющие поддерживать обратную связь должностных лиц разных ветвей власти с обществом. При практически полном отсутствии такой обратной связи само по себе снятие неприкосновенности не приведет к оздоровлению системы, а только перекроит внутренние расклады в т.н. правоохранительных органах. Кстати, Украине необходим также реально работающий механизм импичмента президента, о чем Порошенко, по понятным причинам, предпочитает помалкивать. Заметно, как его служки в Верховной Раде пытаются все свести только к проблеме депутатской и судейской неприкосновенности, а об импичменте президента не говорят. Подведу итог. В Украине за 23 (скоро 24) года независимости сложилась необычайно патологическая система власти, в которой коррумпированные, непрофессиональные, утратившие связь с гражданским обществом (и в этом смысле плохие) депутаты и судьи наделены практически полной неприкосновенностью. То есть, [B]они являются плохими, но защищенными.[/B] В идеале, сейчас надо бы провести реформы, в результате которых общество смогло бы [B]получить профессиональных и некоррумпированных, т.е. хороших, и, при этом, защищенных [/B]депутатов и судей. Однако вместо этого страну направляют на иной путь - [B]путь, который приведет к появлению плохих и, одновременно, незащищенных.[/B] Иначе говоря, вместо того, чтобы вводить социальные механизмы для продвижения хороших и отсева плохих (в указанном выше смысле), в Украине плохих оставят на своих местах, но снимут с них неприкосновенность. Приведет ли это к устранению коррупции в государственной системе? Весьма сомнительно. Давайте подумаем, что может получиться в итоге. Депутаты, попадающие в проходную часть списка в результате распродажи мест, юридически полуграмотные и коррумпированные судьи, выносящие неправосудные решения и проплаченные приговоры, а также прочие подобные деятели, лишившись неприкосновенности, совсем не утратят этих своих негативных качеств (как и не утратят своего непомерного аппетита к деньгам), а лишь станут своеобразной высокопоставленной чернью. Массой, такой же коррумпированной, как и была, но уже не спесивой и самоуверенной, как раньше, а запуганной и озирающейся по сторонам в ожидании подбрасывания наркотиков или провокации взятки. Массой, которой станет довольно легко управлять даже с помощью участкового милиционера. Не думаю, что это тот результат, который нужен народу Украины. Хотелось бы видеть честных, квалифицированных, справедливых и защищенных депутатов и судей. Но не похоже, что страна придет к такому результату при имеющихся реформаторах. И в завершение. Кому может быть выгодна окончательная деградация и измельчание таких некогда престижных сфер, как законодательная и судебная? Полагаю, тем самым силам, которые уже сейчас: - пачками проталкивают через парламент законы, фактически не оставляя депутатам времени даже на их прочтение, не говоря об осмыслении, - манипулируют повесткой дня, убирая оттуда или добавляя туда неудобные/удобные кому-то темы, - принимают бюджет страны ночью и втихаря, - снимают главу спецслужбы или других чиновников, не объясняя не только общественности, но и депутатам истинных причин. Имеет ли эта политика что-то общее с открытостью и демократией?
