Сегодняшний по-настоящему весенний день было решено отметить очередным походом в Макеевку. На этот раз целью был выбран один из окраинных поселков с экзотическим названием Ломбардо (ударение на последнем слоге). Название такое поселок получил от имени помещика, основавшего здесь в начале ХХ века шахту. В советское время поселку присвоили другое название - Чкалова - но местные до сих пор продолжают называть его по старинке. Оно и понятно, название правда звучное, ассоциируется с деньгами и заграницей. Такое имя весьма подошло бы элитному коттеджному поселению, но никак не зачуханой окраине затрапезного шахтерского городишки. Впрочем, Ломбардо оправдал свое оригинальное имя. Повидали мы в нем немало интересного. Главная достопримечательность поселка - это, пожалуй, бетонный дом. Расположен он прямо возле остановки. Все местные хорошо знают его историю, и при случае охотно делятся информацией с заезжими гостями. Дом построен из бетона целиком. Даже крыша сделана из бетона. Соорудил его в 80-х местный чудак, по рассказам жителей, панически боявшийся атомной войны с США. Толщина стен около 80 см. Окна выглядят как бойницы. Дверь устроена ниже уровня земли. Сам строитель в своем доме жить не стал - получившийся бетонный урод оказался непригоден для жилья. Говорят, теперь хозяин обитает неподалеку, в поселке Холодная Балка, в многоквартирном доме. Адрес его, увы, выяснить не удалось. Констуркция дома весьма необычна. Создавался он, судя по всему, психически нездоровым человеком, и это наложило отпечаток на внешний вид. Посередине дом имеет некую выемку с чем-то вроде ступеней, которые ведут на крышу (зачем?) Назначение этой выемки осталось для нас загадкой. По рассказам жителей, в доме должна была быть также бетонная мебель - диван и кресла - и потому мы сразу решили проникнуть в заброшенное строение, но единственная дверь находилась на уровне подвала и оказалась завалена землей и мусором. Пролезть в окна-бойницы так же не представлялось возможным. Повсюду в стенах дома были устроены круглые отверстия. Для чего, зачем - спросить некого. Интерьер комнат пришлось снимать через окна. Выглядел дом изнутри, как погреб, и нечто наподобие бетонного дивана действительно нашлось. Правда, скорее это лежбище напоминало шконку. От строения веяло чем-то нехорошим, и потому мы не стали задерживаться у него больше, чем нужно, а отправились дальше, навстречу новым приключениям. В целом поселок выглядел вполне заурядно и депрессивно. Особенной разрухи в Ломбардо не было, но и приятных эмоций окружающие виды не вызывали. Дороги были традиционно по-макеевски паршивы. Зато погода существенно поднимала настроение. У самого края поселка нам встретился нежилой двухэтажный барак. Среди окружавших его низкорослых домишек он казался великаном, и потому пройти мимо было трудно. Окна барака смотрели в посадку и степь. Половина квартир была выпотрошена, половина надежно заперта. Возможно, в этом доме еще остались жильцы, но нам никто так и не встретился. Для заброшенного дома барак выглядел на удивление цело. Даже большинство стекол не было разбито. Судя по всему, последний жилец съехал отсюда недавно (если вообще съехал). На первом этаже царил полный бедлам. Все квартиры были распахнуты настеж и выпотрошены до основания. Стоял тяжелый смрад бомжовского тряпья. Пол одной из квартир был сплошь усеян гадкой старой ватой из матраса, и заходить туда было противно. В боковых квартирах такого трэша не было, и мы решили их изучить. Тут, судя по копоти на потолке, произошел пожар. От одной из дверей остались лишь обугленные останки. Удивительно, как после такого не сгорел весь барак. В крайней комнате сиротливо ютились останки бытовой техники советских времен. Синий бак - пластмассовый корпус стиральной машины. Внезапно на одной из дверей обнаружилась даже такая удивительная наклейка. Интересно, кто же тут жил... В другой квартире артефактов было побольше. Создалось впечатление, что хозяин ее попросту умер. При переезде вряд ли бы оставили столько всего на поживу бичам. Из такого же кувшина, какой стоит на нижней полке, бабушка все детство наливала мне компот. Двери квартир второго этажа были крепко заперты. Возможно, их хозяева еще жили в этом жутком полумертвом доме. Ломиться туда мы не стали, а тихо покинули помещение и отправились дальше. Буквально по соседству располагался еще один барак, но на этот раз уже одноэтажный. Снаружи дом выглядел нежилым. Однако коридор внутри, к нашему удивлению, освещала электрическая лампочка, что свидетельствовало о том, что жизнь еще теплится здесь. Большинство квартир были заперты и пусты, но хозяева у них скорее всего имеются, о чем говорят угрожающие надписи на дверях. Подобное я видел в фотоотчете из покинутого города Кадыкчан в Магаданской области России. Там оставшиеся жильцы тоже наносили похожие надписи на свои двери, чтобы уберечь квартиры от разграбления. Орфография доставляет Вова, к которому сие послание было обращено, очевидно проживал по соседству. Из-за двери мы слышали чье-то пьяное мычание, возникла даже шальная мысль ввалиться в берлогу и взять у хозяина интервью, но в конце-концов мы благоразумно решили, что это будет слишком контркультурно, и оставили обитателя барака наедине с собой. Заглянули в одну из незапертых комнат. В ведре на полу была какая-то запредельно откратительная на вид субстанция, и это удержало нас от дальнейшего изучения покинутого жилища. Покинув этот хлев, мы отправились бродить по поселку дальше, наслаждаясь весенним теплом. В финальной части нашего похода мы вышли на железножорожную ветку, рядом с которой и приметили последний интересный на сегодня объект. У железной дороги одиноко высилась каменная стена, по всей видимости оставшаяся от какого-то давнего здания. Возможно, тут была старая шахта, не знаю. Смотрелась эта одинокая стена несколько психоделически. Некоторо время мы стояли возле нее и молча осматривали неровнужю каменную поверхность. А затем двинули дальше по рельсам. В зыбкую макеевскую ширь.
