Мы въехали в Венецию на катере. Попасть туда на автомобиле или на автобусе невозможно – в городе нет автотранспорта. Только по воде или поездом. Город раскрывался постепенно – по мере того, как постройки вдоль побережья лагуны становились все более узнаваемыми своим венецианским архитектурным «диалектом», который ни с каким другим не спутаешь. Слева показался остров Сан-Джорджио-Маджоре, на острове – церковь работы зодчего А. Палладиио. Теперь понятно, что именно оттуда делаются самые эффектные фронтальные снимки площади Сан-Марко и Дворца дожей с каймой воды на переднем плане: фасад церкви смотри прямо на Сан-Марко. Когда-то в какой-то книжке мне попалась цитата из И. Бродского о том, что сложившийся у нас миф о Венеции гораздо сильнее самой Венеции. Возможно, мысль вырвана из контекста – ей противоречит все остальное, что Бродский писал о Венеции, да, впрочем, и тот факт, что он приезжал в этот город 17 раз, и похоронен там, как и завещал, на острове-кладбище Сан-Микеле. «Если существует перевоплощение, я хотел бы свою следующую жизнь прожить в Венеции – быть там кошкой, чем угодно, даже крысой. Но обязательно в Венеции», - это тоже Бродский. И все-таки идея о венецианском «мифе» (очень здоровая на самом деле, отрезвляющая, как холодный душ) непонятно и неприятно тревожила. Я ловила себя на том, что опасаюсь разочарования. Но вот впереди уже видны купола церкви Санта Мария делла Салюте, а справа – площадь Святого Марка с Дворцом дожей и хрестоматийной базиликой. И сразу же – эстетический шок: где-то треть фасада Дворца дожей закрывает многометровый транспарант с рекламой «кока-колы». Проходя от пристани по набережной, мы опять испытали это чувство: «кока-колой» со всех сторон до неузнаваемости затянут Мост вздохов, на пол-фасада библиотеки – Траволта с рекламой часов. Где вы, милые антиглобалисты? Все дороги ведут на Сан-Марко Первое впечатление от Венеции - это то, что городок в самой своей широкой части простирающийся всего-то на три мили, буквально ломится от туристов. Сказать, что площадь Святого Марка запружена туристами – значит ничего не сказать. В Венеции около 60 тысяч жителей, а туристов, ежегодно посещающих город – порядка 13-15 миллионов. И мы – трое представителей славного Луганска - достойно пополнили собой полчища заезжих иностранцев. Страшно представить себе, что здесь творится во время карнавала. На протяжении почти всей своей истории Венеция была занята в туристическом бизнесе, а последние двести лет только этим и занималась. Ее экономика целиком зависит от индустрии туризма, и несмотря на то, что местные жители терпят от этого массу неудобств, Венеция в нем преуспевает. В разные эпохи предприимчивые венецианцы выставляли именно ту приманку, которая способна в наибольшей степени привлечь туристов. В Средние века таковыми являлись пилигримы, а их «туристические маршруты» вели к храмам, часовням, воздвигнутым для хранения священных реликвий и мощей. Кроме того, будучи лидером в международной торговле, городом-государством и колониальной империей, Венеция притягивала огромное количество иностранцев – купцов, путешественников, искателей приключений. Сегодня центр притяжения для туристов в Венеции – это, несомненно, площадь Святого Марка. Где бы ты не находился, найти ее несложно – в городе повсюду указатели со стрелкой. Здесь располагаются «фирменные» достопримечательности Венеции – Дворец дожей (в прошлом административный центр, где находилась резиденция дожей, заседало правительство, вершилось правосудие), базилика святого Марка, где покоятся мощи евангелиста, кампанилла (колокольня) Сан-Марко, Башня часов XV века, две античные колонны, одна из которых увенчана скульптурой крылатого льва, вторая – статуей святого Феодора, попирающего поверженного крокодила. Между этими колоннами в течение нескольких веков происходили публичные казни, поэтому и поныне проходить в этом месте считается плохой приметой. Правда, туристы, и мы не исключение, как правило, именно там назначают место сбора – удобно и не перепутаешь. Интересно, что многие из этих культурных ценностей, ныне являющихся неотъемлемой частью образа Венеции, привезены из других стран в качестве военных трофеев, где-то куплены, а чаще просто украдены. Трофеем явилась четверка бронзовых коней над входом в базилику – их доставили из завоеванного Константинополя, где они украшали ипподром. Та же история с колоннами – утверждают, что они где-то похищены, что крылатый лев – это вообще-то персидская химера, к которой венецианцы прицепили крылья, что статуя святого с рептилией – тоже вещь краденая, и вообще изначально изображала она отнюдь не Феодора, а кого-то другого. Что и говорить, если даже мощи святого Марка венецианские купцы в IX веке похитили из Александрии и контрабандой привезли на родину. А чтобы обмануть бдительность арабских таможенников, спрятали святую реликвию под свиными тушами. Свинина вызвала у чиновников-мусульман такое отвращение, что они поспешили закончить таможенный досмотр, толком не проверив содержимое купеческого багажа. Такой вот патриотизм по-венециански. Раритетами, подобным образом доставленными из разных стран, Венеция битком набита. Благодаря хитрым и изворотливым венецианцам прежних столетий, их сегодняшним потомкам тоже удается заработать на хлеб с маслом, демонстрируя сокровища культуры восхищенным туристам. Cобор святого Марка – действующий. С голыми ногами и плечами внутрь не пускают, впрочем, как и в любой храм. Из собора на площадь льется густой аромат ладана. Цивилизованно присесть туристу, набегавшемуся по городу в погоне за впечатлениями, на Сан-Марко в принципе негде. Если позволяет кошелек, можно попытаться протолкнуться в кафе, - здесь, в частности, находится знаменитый «Флориан» - старейшее кафе в Европе, где любили бывать Байрон, Диккенс, Пруст, Бродский. Но и это, и другие заведения общепита на главной венецианской площади запредельно дороги, поэтому подавляющее большинство туристов (и не только из СНГ) предпочитают отдыхать сидя на ступеньках и бесплатно наслаждаться живой музыкой, которую играют рядом с кафе. Для нас это наслаждение оказалось с легким ностальгическим привкусом: оркестрик у «Флориана» играл «На сопках Манчжурии», песню из фильма «Земля Санникова» и другие мелодии, знакомые с детства. Конечно, музыканты были наши, и играли они классно. Во всем очаровании площадь Святого Марка предстает вечером, когда толпа рассасывается, разлетаются нахальные голуби, а здания эффектно подсвечиваются. А главное, как заметил мой сын, много свободных ступенек. Лики и личины От Сан-Марко к мосту Риальто (еще один венецианский бренд – вспомните коробку конфет «Венеціанська ніч») ведет несколько торговых улиц, самая известная из которых – Мерчериа. Улицы забиты магазинами: ювелирные изделия, дорогие письменные принадлежности, антиквариат, произведения искусства, одежда от-кутюр, пиццерии, кофейни, кондитерские. Все яркое, стильное, безумно красивое, безумно дорогое. Мороженое-рожок – от 3 евро (30 грн.). Очень вкусное. А вот пицца в Венеции, про общему мнению, никудышная. Проверять, так ли это, мы не стали, поверив экспертам на слово. Существует мнение, что нашему туристу, вечно стесненному в валютных средствах, лучше не посещать кафе и рестораны в Венеции. Думается, что это преувеличение. Скорее, не стоит оккупировать столик в первом попавшемся кафе. Во-первых, всегда можно найти заведение более демократичное, во-вторых, надо учитывать, что в Италии существует интересная система чаевых. Несмотря на повсеместное распространение «комплексных цен», включающих оплату всех услуг, там принято давать чаевые в размере 10-15% от стоимости заказа. При обслуживании у стойки чаевые не приняты. Если же турист хоть на минутку присядет за столик, ему придется оплачивать еще и ресторанный сбор, что почти удвоит стоимость заказа. Вывод: не садясь, заказывать у стойки. Редкий путешественник уедет из Венеции без традиционного сувенира – маски. Эти разноцветные, потрясающе красивые карнавальные личины продаются повсюду, маня и вызывая ассоциации с картинами страсти а-ля Казанова и соблазна чувственных удовольствий в лабиринте венецианских улиц, погони за таинственной незнакомкой в маске, тяжелой накидке и шелковом плаще. Правда, в распутном XVIII веке, когда маски были в Венеции чуть ли не обязательным элементом костюма, их разнообразие было не столь велико. В наибольшей степени была распространена bautta – шелковый плащ с капюшоном, скрывающим лицо, с тонкими кружевами вокруг плеч, шляпа-треуголка и белая маска с оттопыренной нижней частью. В такой маске можно было пить, есть и даже играть на флейте. В витрине одного из магазинов на Мерчериа мы видели такой полный «комплект Казановы». Все удовольствие – 40 евро. Чуть дешевле – аналогичный «комплект прекрасной дамы». Любопытно, что гильдия мастеров по изготовлению масок из папье-маше и кожи в Венеции существовала уже в XV веке. Но из-за недостаточного количества заказчиков это ремесло к началу XIX века сошло на нет, возродившись только в 70-х годах прошлого столетия по инициативе группы молодых художников. Начинание имело колоссальный успех, тем более, что именно в это время начал возрождаться традиционный венецианский карнавал. Сегодня ассортимент масок, которые продаются в Венеции, огромен. Но гид предупредила нас, что покупателю нужно обращать внимание на прорези для глаз: они не должны быть узкими. Да-да, и тут вездесущие китайцы, которые не просто штампуют венецианские маски, но и (какое кощунство!) лепят на них свои лейблы. Кстати, примерно такая же ситуация с изделиями из муранского стекла. Сами венецианцы говорят, что аутентичное муранское стекло можно купить только на острове Мурано. Даже в самых изысканных венецианских магазинах за баснословные цены можно приобрести китайскую подделку. Еще одна гримаса глобализации – афро-венецианцы, которые на улицах с земли продают китайские сумки. Вероятно, законность этой деятельности находится под большим вопросом: под покровом сумерек мимо нас с топотом стада кентавров проскакала орава «венецианских мавров» и быстренько скрылась за углом. Следом показался наряд карабинеров… Стоит свернуть с заполоненных представителями различных рас и народов туристических троп куда-то в сторону, и – оказываешься в совершенно другой Венеции – тихой, словно спящей. Пустынные узкие улицы, ажурные мостики, веревки с бельем, протянутые от дома к дому, женщины, прогуливающие миниатюрных собак – все в лучших традициях итальянского кино. А можно просто затеряться среди этих улиц, каналов, тупичков, мостов, побродить без цели – просто, куда дорога выведет, и она обязательно выведет к музею, или к театру, или к церкви, в которой запросто можно увидеть произведения величайших живописцев мирового уровня, собранию которых позавидуют многие музеи. «Шлюпки, моторные лодки, баркасы, барки, как непарная обувь с ноги Творца» Дж.Байрон считал, что гондолы похожи на гробы. Ну, может быть, если слишком уж напрячь ассоциативное мышление. Но грех приехать в Венецию и не прокатиться на гондоле. Не потому, что это классический венецианский «аттракцион», - просто это изумительная возможность увидеть город с воды, и он покажется несколько иным. Вообще суть пребывания в Венеции – это возможность видеть. Снова вспоминается Иосиф Бродский: «Человек есть то, на что он смотрит, - по крайней мере, отчасти. Средневековое поверье, будто беременная женщина, которая хочет красивого ребенка, должна смотреть на красивые предметы, не так уж наивно, учитывая качество снов, которые видишь в этом городе». Так вот, гондола. Эта длинная черная лодка немного ассиметричной формы, традиционная для венецианской лагуны, элегантно скользит вдоль каналов, едва касаясь воды. Гондолы существуют в Венеции с незапамятных времен, но сегодня это радость исключительно для туристов. Местные жители предпочитают моторные лодки или водные трамваи – вапоретто. Во-первых, гондола – это дорого: получасовой вояж стоит 120 евро. Правда, поскольку лодка вмещает шесть пассажиров, люди обычно катаются вскладчину. Во-вторых, медленно. Хотя и очень романтично. В Венеции дороги заменяет вода, поэтому весь городской транспорт – водный. Водные такси, скорая помощь, пожарная служба, полиция. На оживленных участках «дорог» работают светофоры. Тем не менее, иногда случаются ДТП. Оказывается, любой желающий стать гондольером не может. Лицензия на эту деятельность передается по наследству чуть ли не со Средних веков. Может быть, поэтому венецианские гондольеры отличаются от луганских маршруточников добродушием и виртуозным владением своим транспортным средством. Говорят, некоторые из них под настроение могут даже спеть. Нам попался очень симпатичный общительный гондольер. Петь он не пел, но… немного говорил по-русски. Что в общем-то не так уж странно, учитывая большое количество русскоговорящих туристов на улицах итальянских городов. Естественно, как и его коллеги, лодкой наш гондольер управлял стоя, пользуясь только одним веслом, где-то подгребая, где-то отталкиваясь от стен домов, причем не только веслом, но и ногами. Когда девушка из Харькова попыталась опустить руку в зеленоватую, как бутылочное стекло, воду канала, венецианец посоветовал этого не делать: «Там немножко канализация!» Оказывается, что на всех островах лагуны есть газ, электричество и питьевая вода, но нет канализации. Стоки собираются в резервуарах под домами, которые периодически очищает специальное плавсредство. Тем не менее, никакого неприятного запаха каналы не издают (хотя от разных людей, которые в Венеции не были, мне приходилось слышать, что она воняет). На самом деле Венеция пахнет морем. Иногда кофе, иногда свежей выпечкой. В глухих уголках она пахнет временем – старой древесиной, бумагой, неподвижным воздухом. И.Бродский определил запах Венеции как «запах мерзнущих водорослей». Позже он написал: «Местный воздух, которым вдоволь не надышаться, особенно напоследок». Сказано это было в 1995 году, незадолго до смерти поэта. Могу подтвердить: сюда действительно хочется вернуться. Но теперь уже не летом, а где-то в ноябре-декабре, когда разъедутся туристы (смешно: кто-то так же мечтает, чтобы мы сидели дома). А потом еще и еще, пока не отправимся на «наши местные Сан-Микеле». Но чем же так привлекает Венеция? Что мы находим в этом странноватом, сыром и неудобном городе, легкомысленном, нарочитом, искусственном? Его образ так растиражирован, истрепан до дыр и классической, и массовой культурой, что иногда начинает казаться, что восхищаться Венецией – все равно, что терять голову от Макдональдса. Но это только кажется. Все дело в том, каков этот образ и чем он наполнен для нас. Думаю, что глубоко прав был поэт с его идеей мифа о Венеции. Он действительно существует и будет существовать, пока «Светлейшая» окончательно не уйдет под воды лагуны. Смею предположить, что миф о Венеции – это частная модификация мифологии рая. У каждого своя «венеция». Не обязательно это географическое понятие, может быть и некий метафизический образ, но непременно наш собственный - этакой серьезности и практичности. В этом городе на побережье Адриатики становится очевидно, что самое красивое, как правило, совершенно не претендует ни на полезность, ни на наши восторги, ни на нашу любовь. Оно просто есть. Стынет кофе. Плещет лагуна, сотней мелких бликов тусклый зрачок казня за стремленье запомнить пейзаж, способный обойтись без меня. (И. Бродский. Венецианские строфы (2) Юлия Еременко, специально для «ОстроВ»
