Украинский «плебисцит смертью» 1932–1933 годов. Зачем?

Ежегодно в завершение календарной осени приходятся печальные годовщины Голодомора 1932–1933 гг. В последнюю субботу ноября наше государство и весь мир чтят память миллионов украинцев – жертв сталинского геноцида.

Несмотря на 90-летний отрезок времени, который отдаляет нас от тех лет, события Голодомора навечно запечатлелись в памяти нашей нации. Важно еще раз расставить главные акценты этой страшной трагедии.

«Или мы сделаем это, или нас сомнут»

Окончательное утверждение большевистской власти в Украине, включение УССР в состав Советского Союза, стали главной исторической предпосылкой Голодомора 1932–1933 гг. Если в годы НЭПа (1921–1928 гг.) советская власть позволяла себе определенные элементы либерализма, то с конца 1920-х годов от него не осталось и следа. Как известно, НЭП способствовал преодолению разрухи, накормил Советскую Россию и СССР, по ряду макроэкономических показателей достигшего уровня 1914 года. Несмотря на то, что НЭП стал «курицей, несущей золотые яйца», ее все же решили зарезать. Ведь неуступчивые крестьяне не желали сдавать хлеб государству за бесценок.

Это существенно снижало рентабельность сельского хозяйства, а государство не получало стратегически важный запас продовольствия: такого нужного городу и пролетариату. Кроме того, наблюдалась слабая динамика развития тяжелой промышленности, что тормозило процессы модернизации СССР, который оставался аграрной страной. Вторая половина 1920-х годов – это время внутрипартийной борьбы в рядах РКП(б)/ ВКП(б), в ходе которой так называемая «левая оппозиция» троцкистов-зиновьевцев была побеждена.

В 1929 г. у власти окончательно утвердился Иосиф Сталин, продолживший формировать командно-административную систему в государстве, стремившуюся к «мировой революции». Стоит напомнить, что СССР долгое время оставался почти в полной экономической и политической изоляции, ведь сам факт его существования цивилизованным миром воспринимался как угроза. Свертывание НЭПа и переход к политике индустриализации и коллективизации привели к глобальным социально-экономическим трансформациям в СССР, который должен был превратиться в модернизированную, мощную милитаристскую страну, которая строит социализм и стремится распространить его на весь мир.

Большевики связывали переход к социализму с переводом крестьянства на путь коллективного производства. На XV съезде ВКП(б) в 1927 г. был взят курс на кооперирование сельского хозяйства. Хлебный кризис 1927–1928 гг. и нехватка валюты, поступавшей от продажи хлеба за границу, могли сорвать планы советского правительства по экономическому развитию СССР. Требовался механизм непрерывной поставки хлеба государству.

Таким механизмом стали коллективные хозяйства (колхозы), ставшие визитной карточкой политики коллективизации. Колхозами было легче управлять и получать у них сельскохозяйственную продукцию, чем у миллионов разрозненных крестьянских хозяйств. Это означало полное огосударствление аграрного сектора советской экономики. Крестьянству в СССР отводилась роль сакральной идеологической жертвы, которую должны были принести во имя превращение страны из аграрной в индустриальную.

Выступая 4 февраля 1931 г. на Первой всесоюзной конференции работников социалистической промышленности Сталин подчеркнул: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Итак, по состоянию на начало 30-х годов все внутренние факторы «сталинской модернизации» СССР были определены, идеологические акценты расставлены.

«Великая депрессия» и Голодомор

Следует отметить, что на украинский «плебисцит смертью» 1932–1933 гг. повлияли и факторы внешнеполитической жизни. «Черный четверг» – 24 октября 1929 г., банкротство Нью-Йоркской фондовой биржи, стали зловещим сигналом «великой депрессии» 1929–1933 гг., выступившей катализатором мирового экономического кризиса.

СПРАВКА:

С началом «большой депрессии» в США завершился период «просперити» (процветания). Страна погрузилась в глубокий кризис. В течение 3 лет обанкротились почти 5 тысяч банков, которые до этого щедро кредитовали желающих приобрести акции, долгое время являвшиеся источником благосостояния миллионов американцев. Люди активно изымали свои сбережения из уцелевших финансовых учреждений. Из-за этого количество денег в обращении возросло более чем в 12 раз, что лишь усиливало гиперинфляцию.

Голодные бунты и голодные смерти, коррупция, бесконтрольность криминалитета в сочетании с действующим с 1920 г. «сухим законом», довершали социально-экономический и политический беспорядок в стране. По разным подсчетам в это время мировой ВВП сократился на 15%, объемы международной торговли упали вдвое, а безработным стал каждый четвертый американец (в некоторых странах безработица выросла до 33%).

Небывалый мировой экономический кризис наиболее болезненно ударил по экономике США, Канады и Австралии. Не остались в стороне и другие (кроме СССР) страны мира. Мировой экономический кризис также привел к политическому коллапсу Веймарской республики, способствуя приходу нацистов к власти в Германии и активизации ультраправых и левых сил во Франции.

Меньше чем через месяц после начала «великой депрессии» 10–17 ноября 1929 г. в Москве состоялся Пленум ЦК ВКП(б), который де-факто принимает решение о переходе к сплошной коллективизации сельского хозяйства, ставшей некоей аграрной сталинской пятилеткой. Коллективизированное село рассматривалось большевиками как главный источник индустриализации, а крестьяне становились крепостными XX в., которые должны были удовлетворить все потребности так называемого сталинского «большого скачка».

Политика раскулачивания, массовое создание колхозов и машинно-тракторных станций (МТС), повышение норм хлебозаготовок вызвали массовое возмущение со стороны крестьян по отношению к советской власти. Не желая вступать в колхозы, отдавать нажитое имущество и скот, крестьяне начали их скрывать или уничтожать.

Крестьянский саботаж разозлил большевистские власти, которые реагировали соответствующим образом. Это стало катализатором так называемых «волынок» и многочисленных крестьянских восстаний конца 1920-х–начала 1930-х гг. по всей Украине. Они проходили под лозунгами: «Долой коммунистов!», «Долой колхозы!», «Да здравствует УНР!». Большевистское руководство расценило этот саботаж как воплощение «украинского шовинизма». Однако на самом деле это было проявление национальной идентичности украинцев, оказывавших массовое, но плохо организованное сопротивление геноциду и боровшихся за самосохранение нации.

Последней фазой усмирения украинского крестьянства стала так называемая «коллективизация голодом», действенные факторы которой прошли апробацию еще в 1921–1923 гг. Этот этап был призван завершить превращение крестьян в колхозников, выдавив из них максимальное количество зерна.

В то же время, именно Голодомор 1932–1933 гг. провел окончательную зачистку антибольшевистского сопротивления в Украине, способствовал окончательному завершению коллективизации, превратив украинцев в одну из наиболее лояльных наций в СССР. Принятие 7 августа 1932 г. пресловутого закона «о пяти колосьях», чрезмерно высокий план хлебозаготовок стали одними из главных предпосылок Голодомора.

Населённые пункты, не выполнявшие заготовительные нормы, попадали на «черные доски», что приводило к постепенному вымиранию их жителей. Власть на местах фиксировала многочисленные проявления трупоедства и людоедства. Отсутствие у крестьян паспортов и прописки, усложняло их внутреннюю миграцию, а пограничная блокада УССР сделала невозможным их выезд за пределы республики. Жители Советской Украины, Кубани, районов Северного Кавказа и Казахстана миллионами умирали от голода.

Однако, при чем здесь США, великая депрессия и мировой экономический кризис? Ответ вполне очевиден: кремлевское руководство восприняло мировой экономический кризис как проявление «Божественного провидения», исторический шанс, как за счет Запада решить неотложные внутренние проблемы.

Западные страны получали дешевое и высококачественное зерно, муку и спирт из СССР, что организовал настоящую продуктовую интервенцию, затоварив мировой рынок продукцией, себестоимость которой была ниже, чем у производителей капиталистических стран. Зерновые украинского происхождения экспортировались как сырье в виде пшеницы и муки: злаковые культуры, которые собирали на Кубани и Казахстане, превращали главным образом в спиртовые продукты, а они были наиболее ликвидным импортным товаром, поступавшим из СССР. При этом почти никого не интересовали способы получения такого количества зерновых властными институтами страны, что строила социализм и реализовывала пятилетние планы.

Мир знал, но молчал

Этот исторический слоган звучит, как циничная ирония, или демонстрация двойных стандартов в отношениях между СССР и странами Запада в конце 1920-х в середине 1930-х годов. На фоне искаженных производственных отношений, которые культивировали большевики на протяжении 1920–1930-х гг., хозяйственная деятельность советской власти на международной арене была более взвешенной. Напомним, что в тот момент СССР признали ряд стран мира, но первое пролетарское государство в полной мере не было кооптировано в мировую экономическую систему. Это создавало определенные торгово-экономические трудности. Весь 1931 год Запад отказывался покупать у СССР нефть, лесоматериалы, отчасти даже зерновые. Затем в странах Запада начались акции протеста против импорта сливочного масла, мехов, конфет, лососины, бритвенных лезвий и других товаров.

Ощутимый удар по экономике СССР нанесла и так называемая «золотая блокада» 1925–1932 гг., участие в которой, в частности, принимали Франция, Великобритания и США. Впрочем, такое положение вещей не помешало Кремлю на мировом рынке осуществить зерновую интервенцию, целью которой было не только получение валюты, но и вытеснение конкурентов путем демпинга на зерно и муку. Признаками успеха советской внешней торговли являются объемы капиталовложений в промышленно-производственные фонды, которые только в УССР в 1929 году составляли 438 млн руб, а уже в 1932 г. – 1 млрд 220 млн рублей.

Аккумулированные денежные активы шли на развитие русской промышленности. Поэтому неудивительно, что в годы первых пятилеток были сданы в эксплуатацию 53 крупных шахты на Донбассе, где использовались импортные врубовые машины и отбойные молотки, достроены три металлургических комбината полного цикла – «Запорожсталь», «Азовсталь», «Криворожсталь». Наконец, самым грандиозным символом первой пятилетки стал Днепрогэс, где было установлено шесть мощных турбогенераторов американской фирмы «Дженерал электрик».

На фоне массовой безработицы и падения спроса на большинство товаров в ведущих странах мира СССР начинает массово привлекать американских и европейских рабочих и инженеров для работы в Советском Союзе. Западные страны продавали свои технологии, что позволило Сталину начать и успешно завершить индустриализацию.

Американская фирма «Хью Л. Купер и Ко» с осени 1926 г. руководила на Днепрострое бетонированием, цементацией, организовывала закупку оборудования и стажировку советских специалистов за рубежом, наблюдала за монтажом и испытанием энергетического оборудования. Владелец фирмы полковник Хью Линкольн Купер был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В целом, благодаря западным технологиям, привлечению иностранных специалистов на территории СССР было построено около 300 промышленных объектов, среди которых были заводы полного производственного цикла. Таким образом, советская, как и русская индустриализация конца XIX–нач. XX в., в значительной степени произошла благодаря иностранной поддержке.

Парадокс, но, несмотря на антибуржуазную риторику, события коллективизации, Голодомора, политические репрессии, создание системы ГУТАБ, 16 ноября 1933 года США признали СССР и установили с ним дипломатические отношения. А спустя почти год – 18 сентября 1934 года Советский Союз стал полноправным членом Лиги Наций.

Несмотря на информационную блокаду, введенную Кремлем по факту голода в СССР, «утечка информации» все же произошла. Сбор ее, налаживание канала связи, ее передача могли быть организованы только группой лиц, причастных к государственной тайне, или на основании собранных ею доказательств. Ими могли являться представители партийной элиты или творческой интеллигенции. Поэтому, вероятно, не случайно большой террор в Украине, инициированный 2-м Секретарем ЦК КП(б)У Павлом Постышевым стартовал именно в 1933 г. Массовые чистки, дело Украинского национального центра и «расстрелянное возрождение», являются звеньями одной исторической цепи.

Запад просто закрыл на это глаза. Ведь ему было выгодно культивировать экономические отношения с СССР, получая от него «кровавый хлеб». Большевики завершили индустриализацию, что позволило Советскому Союзу накануне Второй мировой войны занять второе место по темпам промышленного развития. Западные страны (в значительной степени за счет советского зернового и спиртового экспорта) преодолели экономический кризис. В максимально невыгодной позиции оказалась только репрессированная украинская интеллигенция и крестьяне, миллионы которых умерли от голода… Мир знал, но молчал…

3,9 или 10,5 миллионов?

Учет точного количества погибших во время Голодомора 1932–1933 гг., в Украине, является серьезной научной проблемой над которой «ломают копья» как отечественные, так и зарубежные исследователи уже несколько десятилетий. По состоянию на сегодня эта более или менее устоявшаяся цифра колеблется от 3,9 млн до 10,5 млн человек. Первую обосновывают и отстаивают украинские демографы, вторую – ряд отечественных историков и криминалистов. Демографы считают свою цифру научной. Зато (критикуя своих оппонентов) данные в 10,5 миллиона называют политическими. Между тем именно 10,5 миллиона вполне устраивает большинство зарубежных ученых и украинские диаспоры, которые всегда считали, что украинцы за время Голодомора потеряли больше, чем евреи (6 млн.) за годы Холокоста.

СПРАВКА

Число жертв Голодомора 1932–1933 гг. в Украине начали высчитывать начиная со времен немецко-советской войны 1941–1945 гг. Первым это попытался сделать харьковский агроном-экономист Степан Николаевич Сосновый. В период германской оккупации Харькова в еженедельном номере газеты «Нова Україна» от 8 ноября 1942 г. вышла его фундаментальная статья «Правда о голоде на Украине в 1932–1933 годах». Ее автор, использовав формулу сложных процентов, обосновал количественные потери от голода в объеме 4,8 миллиона человек. Общие демографические потери населения УССР с 1932 по 1939 г., по мнению Соснового, составили 7,2 млн человек.

Анализируя причинно-следственную связь, именно Сосновый первым назвал голод 1932–1933 гг. искусственным, считая его социоцидом украинского крестьянства именно он осуществил ежемесячный, ежедневный, ежечасный, поминутный и ежесекундный расчет умерших от голода, отметив его хронологические рамки: сентябрь 1932–май 1933 гг. 

В послевоенный период в процесс исследования событий Голодомора 1932–1933 гг. активно включались западные ученые, а с конца 1980-х и отечественные исследователи. В целом научное поле оценки потерь населения Украины в результате Голодомора выглядит так:

В начале 2014 г. ученые Института демографии и социальных исследований им. М. Птухи НАН Украины нашли в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) копии статистических таблиц, которые являются подробным отчетом динамики смертности в УССР в 1932–1933 гг. Их оригиналы были уничтожены советской властью после нападения нацистской Германии на СССР в 1941 году.

Анализ имеющихся цифровых данных, применение демографических законов, соотношение естественной смертности и сверхсмертности, прогнозируемый прирост населения советской Украины при отсутствии голода: все это легло в основу общего количества жертв в пределах республики с 1932 по 1933/1934 гг. По подсчестам Александра Гладуна, Наталии Левчук, Емельяна Рудницкого, американского демографа Олега Воловины и др., Украина потеряла 3 миллиона 941 тысячу человек, из которых 1 миллион 100 тысяч – нерожденные.

Такие цифры считались неоканоничными, до того, как в 2021 году вышла в свет коллективная монография «Геноцид украинцев 1932–1933 годов по материалам досудебных расследований». Ее написание стало возможным благодаря работе экспертной комиссии под патронатом ГУ СБУ, которую возглавлял Николай Герасименко. К работе присоединялись сотрудники Музея Голодомора, в частности, Олеся Стасюк и группа историков: Василий Марочко, Владимир Сергийчук, Роман Подкур, Роман Теслюк и другие.

Сущность этой новейшей методики базировалась на принципе моделирования количества жертв путем создания кластеров. Апробированная в 1990-е годы при исчислении количества жертв режима красных кхмеров 1975–1978 гг. в Камбодже, данная методика была применена для определения количественных показателей и погибших от Голодомора. Территория тогдашней Украины была разделена на 8 регионов, которые характеризовались по семи критериям их определенного подобия: количество населения, выполнение плана хлебозаготовок, режим «черных досок», приближенность к городам, где население составляло более 50 тысяч человек, учитывались природно-климатические условия, наибольшая количество жертв в определенных районах.

Эти параметры стали основой для вычисления количества жертв в результате Голодомора 1932–1933 гг., что выполнила компьютерная программа, оценивая демографические потери в пределах всей Украины.

Результат оказался потрясающим. Компьютерная программа заключила, что 9 миллионов 100 тысяч умерло на территории УССР, а еще 1 миллион 400 тысяч – погибли в пределах земель, где украинцы составляли этническое большинство.

Несмотря на отсутствие устоявшейся позиции относительно неизменного и вероятного количества жертв Голодомора, эти события заносят Украину и украинцев в печальный этнический пантеон стран и народов, которые на протяжении XX ст. понесли едва ли не самые большие демографические потери в условиях мирного времени.

Александр Салтан, кандидат исторических наук, доцент, г. Харьков