Падение добычи угля на украинских госшахтах возобновилось в 2011 г. Этому способствовал ряд решений, принятых правительством Николая Азарова. Напомним, что некоторый подъем в угольном госсекторе наметился в 2008 г., когда добыча выросла на 5,13%, до 43 млн т. Затем в 2009 г.опять пошло падение на 10,7%, до 38,4 млн т. Но в 2010 г. негативную тенденцию удалось остановить, добившись пусть чисто символического, на 0,26%, но все же роста угледобычи – до 38,5 млн т. Причем по энергетическому углю прирост был еще более существенным: на 5,8%, до 31 млн т. Еще в январе госшахтам по инерции удавалось сохранять позитивную динамику, увеличив добычу на 9,44% к январю прошлого года, до 3,32 млн т. А уже по итогам февраля текущего года Министерство энергетики и угольной промышленности не опубликовало отчетные данные. Это может означать только одно: результаты оказались провальными. Впрочем, для самого ведомства это не является неожиданностью. Так, на 2011 г. оно прогнозирует снижение добычи на своих предприятиях до 36,3 млн т., или на 5,71%. Это вполне объективная оценка происходящего в угольной отрасли, хотя и несколько оптимистичная. И действительно, о каком приросте результатов по углю можно говорить, если на протяжении последних лет на госшахтах неуклонно падают объемы выполнения вскрышных и подготовительных работ? Прирост по ним был зафиксирован в 2007 г., на 6,35% к предыдущему году, до 261,5 км подготовительных выработок. Это, собственно, и позволило в 2008 г. получить прирост угледобычи, о котором упоминалось выше. А далее подготовка опять покатилась вниз: до 259,7 км в 2008 г., до 233 км в 2009 г. и до 225,6 км в 2010 г. Соответственно на госшахтах снижался объем запасов угля, готового для выемки: с 26,9 млн т. на 1 января 2008 г. до 24,6 млн т. на 2009 г. и до 21,9 млн т. на 1 января 2011 г. Хотя, казалось бы, приход в марте 2010 г. команды "реформаторов" во главе с новым министром Юрием Ященко позволял ожидать эффективной отдачи от их управленческой работы. Напомним, в качестве приоритета новое руководство Минуглепрома совершенно обоснованно объявило техническое перевооружение отрасли – для повышения производительности. С этой целью, согласно данным самого ведомства, в 2010 г. была потрачена вполне приличная сумма средств, 2,2 млрд грн., на приобретение нового горно-шахтного оборудования, в т. ч. проходческих комбайнов. Исходя из этого, продолжение падения угледобычи выглядит не очень логично. Но как тут не вспомнить, что в последние годы любая смена власти сопровождалась разоблачением вопиющей бесхозяйственности на предприятиях Минуглепрома, которая выражалась и в необоснованном завышении стоимости закупаемого оборудования, и в том, что приобреталось не то, что на самом деле было нужно, а потому простаивало на складах, и т.п. Обо всех этих нарушениях рассказывали на пресс-конференциях руководители Главного контрольно-ревизионного управления, ныне переименованного в Государственную финансовую инспекцию. Понятно, что все эти разоблачения преследовали, прежде всего, политические цели. Но, тем не менее, это позволяет оценивать реальное положение дел в госсекторе углепрома. Так что не стоит удивляться, если после очередных выборов и перестановки руководителей в угольной отрасли выяснятся новые подробности расходования средств налогоплательщиков. В контексте падения государственной угледобычи отдельно следует сказать и о бюджетных аппетитах угольщиков. А они непрерывно растут, причем пугающими темпами. Если в 2001 г. Минуглепром просил у государства 2,1 млрд грн. (получил 2 млрд грн.), то в 2005 г. – уже 6 млрд грн. (получил 4,3 млрд грн.), а в 2010 г. – 16,5 млрд грн. (получено 7,9 млрд грн.). Таким образом, хотя Минуглепром, в январе 2011 г. присоединенный к Министерству топлива и энергетики и преобразованный в Министерство энергетики и угольной промышленности, и получал всегда меньше, чем просил, в целом уровень бюджетных расходов на его содержание постоянно рос. На текущий год ведомство осталось верным прежней тактике, подав правительству запрос на 18,7 млрд грн. Тем не менее, в 2011 г. Кабинет министров впервые, начиная с 2001 г., сократил объем бюджетной поддержки угольщиков – на 1 млрд грн. к предыдущему году, до 6,9 млрд грн. Наиболее существенная коррекция расходов проведена Министерством финансов по как раз статье "Техническое переоснащение государственных угледобывающих предприятий": вместо запрашиваемых 5,948 млрд грн. на эти цели выделено всего 158,7 млн грн. Возможно, это связано с тем, что привлеченные в 2010 г. на условиях финлизинга 2,2 млрд грн. не оказали заметного эффекта на производственные показатели в отрасли. Кроме того, уменьшены расходы и на реструктуризацию торфо- и угледобывающих предприятий. Она, эта реструктуризация, ведется на протяжении вот уже многих лет. Но проверки ГлавКРУ и Счетной палаты Украины из года в год фиксировали низкую эффективность освоения средств, выделяемых на эти цели. Значительно снижены по сравнению с запросами Минэнергоугля и расходы на частичное покрытие себестоимости угольной продукции, с 8,758 до 4,974 млрд грн. И это решение Минфина также следует признать логичным, несмотря на возражения Минэнергоугля. Как подчеркивают в руководстве отрасли, условия добычи угля в Украине являются одними из наиболее сложных в мире. Дескать, средняя толщина угольного пласта у нас составляет 1,2 м, тогда как, например, в Польше пласты тоньше, чем 1,5 м, вообще не разрабатываются. Или еще одно сравнение: средняя глубина разработки пластов в Украине составляет 800 м, тогда как в США добыча на горизонтах глубже 600 м вообще не ведется. Кроме того, значительного финансирования требуют мероприятия по безопасности труда, поскольку 90% украинских шахт характеризуются повышенным содержанием метана, на 60% шахт возможны взрывы угольной пыли, на 45% - внезапные выбросы и горные удары. Отсюда, мол, и высокая себестоимость угледобычи в Украине и необходимость поддержки из госбюджета, объясняют в министерстве. Иначе цены на электроэнергию будут слишком высокими и для промышленности, и для населения – поскольку на уголь приходится 85% от всего объема топлива, сжигаемого на ТЭС. На первый взгляд, доводы угольных "генералов" смотрятся вполне убедительно. Но они не дают ответа на один простой вопрос: а зачем вообще в Украине заниматься добычей угля, если она экономически нецелесообразна? Зачем разрабатывать пласты толщиной 1,2 м на глубине 800 м, ежегодно вытягивая у налогоплательщиков миллиарды гривен? Все последние годы угледобывающие госпредприятия имеют на выходе себестоимость готовой продукции больше, чем ее отпускная цена. Так, в среднем по Минуглепрому в 2006 г. соотношение выглядело как 332,5 против 291,87 грн./т., в 2007 г. – 436,3 к 354,89 грн./т., в 2008 г. – 606,4 к 544,49 грн./т., в 2009 г. – 723,8 к 522,34 грн./т. и, наконец, в 2010 г. – 830,5 к 706,92 грн./т. Взяв разницу между этими показателями и умножив ее на объемы добычи угля госшахтами получим, что хозяйственная деятельность Минуглепрома в 2006 г. принесла государству убытков на 1,885 млрд грн., в 2007 г. – 3,33 млрд грн., в 2008 г. – 2,662 млрд грн., в 2009 г. – 7,736 млрд грн., в 2010 г. – 4,758 млрд грн. Все эти убытки были покрыты из госбюджета, то есть из кармана украинских граждан. В целом за последние 5 лет на это ушло 20,371 млрд грн. И все, кроме, разумеется, руководства Минуглепрома, согласятся, что этим средствам можно было найти лучшее применение. Тем не менее, при существующем положении дел нет оснований надеяться на изменения. То есть и в 2011 г. общим итогом работы госшахт опять будут убытки, и покроют их тем же самым проверенным способом – из госбюджета. Разве что из-за снижения угледобычи сумма потерь может уменьшиться, как это было в 2010 г. Хотя это совсем не означает, что все госшахты в Украине надо закрыть. Рентабельная работа частных компаний убедительно доказывает, что угледобывающий бизнес приносит хорошую прибыль даже в непростых геологических условиях Донбасса. Просто дело не только в глубине разработки, толщине пластов и степени загазованности. Этим никак не объяснишь, почему на частных шахтах производительность труда в среднем 36 т. угля на 1 работника в месяц, а на госшахтах – 16 т. Вот отсюда и непомерно высокая себестоимость добычи в Минуглепроме. Но даже в рамках одного объединения показатели работы шахт могут очень существенно отличаться. Для примера можно взять ГП "Макеевуголь", один из крупнейших в Украине производителей коксующегося угля. Флагманом объединения является шахта им.Бажанова, которая при текущем объеме добычи 744 тыс. т. в год дает операционную прибыль в 636,86 млн грн. Далее следуют шахта "Бутовская", у которой при добыче 383 тыс. т. получается 249,33 млн грн. прибыли, шахта им.Кирова с добычей 458 тыс. т. и прибылью 220,76 млн грн., шахта "Чайкино" – 293 тыс. т. и 189,57 млн грн. соответственно, шахта "Северная" – 180 тыс. т. и 58,86 млн грн., шахтоуправление "Холодная балка" – 474 тыс. т. и 41,71 млн грн., шахта "Ясиновская-Глубокая" – 181 тыс. т. и 37,11 млн грн. Но в составе "Макеевугля" работают также шахта им.Ленина, дающая при добыче 322 тыс. т. операционный убыток 423,43 млн грн. и шахта "Калиновская-Восточная" с добычей 169 тыс. т. и убытком 107,32 млн грн... Тем временем в Минэнергоугле продолжают увлеченно играть в привычную и любимую бюрократическую игру под названием "реорганизация в угольной отрасли". Напомним, что сначала она предусматривала объединение шахт в государственные холдинги, лишив их хозяйственной и юридической самостоятельности. Теперь пошел обратный процесс: шахтам ГП "Снежноеантрацит", "Торезантрацит" и "Шахтерскантрацит" в 2011 г. возвращают статус юрлиц. Они преобразуются в самостоятельные ГП и войдут в новое объединение под названием "Востокантрацит". Это преподносится под соусом "повышения эффективности управления в угольной отрасли", но, по сути, является всего лишь имитацией подлинного реформирования – поскольку, как уже говорилось, убытки опять будут итогом работы госшахт в 2011 г. Причем независимо от того, в каком юридическом статусе они будут находиться. Еще одним примером имитации реформаторской деятельности является разработка Минэнергоуглем концепции перехода на биржевую форму продажи угля и Правил биржевой торговли для угольной продукции. Соусом для данного блюда служит "постепенная либерализация угольного рынка Украины". Однако нежизнеспособность красивой идеи о продаже угля на аукционных торгах понятна и самим разработчикам концепции. Но они при этом усиленно делают вид, что не тратят зря ни собственное время, ни деньги налогоплательщиков, которые их содержат за свой счет. Между тем, по данным Донбасской топливно-энергетической компании (ДТЭК), в 2010 г. средняя в Украине себестоимость энергетического угля по госшахтам составила 715 грн./т. против 295 грн./т. у частных компаний. Знают ли об этом в Минэнергоугле? Очевидно, что да. И невозможно поверить, что сидящие там люди всерьез полагают, будто продукция государственных и частных шахт в таком случае сможет конкурировать на аукуционах. Впрочем, нынешнее правительство под руководством Н.Азарова уже давно дало понять, что заниматься защитой интересов госсектора экономики оно не намерено. Не для того, как говорится, пришли во власть. Напомним, что уже в 2010 г. Кабмин "реформаторов" отменил постановление предыдущего правительства Юлии Тимошенко, в соответствии с которым государственные энергокомпании были обязаны покупать уголь только у госшахт через ГП "Уголь Украины". А основным частным добытчиком энергетического угля является, как известно, холдинг ДТЭК, принадлежащий Ринату Ахметову. Неудивительно, что после отмены вышеупомянутого постановления ООО "ДТЭК-Трейдинг" выиграла тендер на поставку угля для ОАО "Западэнерго" на 4,193 млрд грн., для ОАО "Донбассэнерго" на 1,3 млрд грн., для ОАО "Днепрэнерго" – на 3,93 млрд грн. Таким образом, госшахты оказались лишены значительных объемов сбыта, и это также стало одной из причин нынешнего падения добычи. Виталий Крымов, специально для "ОстроВ"
