После более чем 40 телефонных звонков и бесчисленных часов встреч за последние шесть месяцев, Ангела Меркель собралась для последней атаки. Был 11-й час вечера, и немецкий канцлер сидела в конференц-зале гостиницы Hillton в Брисбене, Австралии. Ее собеседником был неумолимый Владимир Путин. В течение почти двух часов российский президент разматывал перечень обид. Запад провозгласил победу в Холодной войне. Он обманул Москву расширением ЕС и НАТО прямо до границы России. Он проигнорировал международные правила, чтобы проводить авантюрную политику в Ираке, Афганистане и Ливии. Канцлер направляла разговор назад к восточной Украине, где поддерживаемые Россией сепаратисты вели кровавые бои против поддерживаемого Западом правительства в Киеве, - рассказал человек, знакомый с деталями встречи. С начала кризиса Меркель тяжело работала над извлечением из Путина какого-то понимания того, чего он хочет, - чего-то, что она могла бы использовать для формирования соглашения. Когда он, наконец, предложил решение, она была шокирована. Путин объявил, что Киев должен договориться с повстанцами подобно тому, как это было сделано с сепаратистским регионом России Чечней: откупиться от них автономией и деньгами. Возможно, здравая идея для бывшего полковника КГБ. Но для дочери восточногерманского пастора с глубоко укоренившимся чувством справедливости это было неприемлемо. Владимир Путин - профессиональный дестабилизатор. Обладатель черного пояса по дзюдо, он мастер по выведению оппонентов из равновесия. Он чередует дружественные жесты с угрожающими взглядами. На протяжении кризиса в Украине, самой серьезной угрозы безопасности в Европе после завершения Холодной войны, Путин преуспел в одурачивании западных лидеров. Они знают, что он хочет восстановить российское влияние и удержать Украину в своей орбите, но не в состоянии угадать, каким образом он намерен достичь своих целей. Меркель просила своих ближайших советников оставить ее на протяжении брисбенской встречи 15 ноября прошлого года. «Она хотела быть одной… чтобы проверить, может ли она добиться от Путина большей откровенности относительно того, чего он на самом деле хочет, - сказал один человек, посвященный в переговоры. - Но он не смог бы сказать, в чем состоит его стратегия, потому что он не знает». Когда встреча в гостинице закончилась приблизительно в 2 часа ночи, канцлер Меркель и президент Путин были в мрачном настроении. Несколько часов спустя российский лидер отправится домой, пропустив второй день саммита G20 и кипя от пренебрежения со стороны других мировых лидеров. Меркель, по словам двух людяей, знакомых с итогом, осталась убежденной, что у кризиса не будет скорого завершения. Она забеспокоилась также, что амбиции Путина восстановить российское влияние простираются за пределы Украины. На следующий день в Сиднее она оставила на время свою обычную сдержанность. «Кто бы мог подумать, что спустя 25 лет после падения Берлинской стены… нечто подобное может случиться в центре Европы?» - сказала она в своей речи. Выходки Путина в Украине поставили «под вопрос весь европейский мирный порядок». Она также добавила новое предостережение - что Россия может стать угрозой не только Украине, но и Грузии или Балканам. Для Москвы тоже что-то сломалось. Несколько недель спустя кремлевский чиновник отпустил замечание, часто цитируемое в дипломатических кругах, что между двумя лидерами всегда были «особые отношения». «Путин и Меркель никогда не могли противостоять друг другу, - сказал он The Financial Times. - Конечно, они профессионалы, поэтому долгое время пытались делать все возможное. Но, похоже, сейчас это изменилось». Повесть о предательстве Встреча Меркель и Путина в Австралии стала поворотным моментом. Спустя год кризиса Запад понял, что гнался за призраком: несмотря на все ее посткоммунистические злоключения, всегда считалось, что Россия находится на неотвратимом пути к сближению с Европой и Западом - относительно чего высокопоставленный немецкий чиновник высказал мнение, что «в конце-концов они станут как мы». «Сейчас речь идет о признании различий», - говорит он. Провал продолжительных дипломатических усилий поставил две стороны на грань новой холодной войны. Никаких новых встреч Меркель и Путина не проходило после Брисбена, хотя она до сих пор говорит с ним по телефону. И с тех пор, как поддерживаемые Россией повстанцы снова развили наступление на востоке Украины, Минское соглашение - подписанное в сентябре перемирие - изорвано в клочья. Судьба Украины, промышленно развитой и аграрно богатой страны с 45-миллионным населением, протянувшейся с востока на запад, висит на волоске. Опасность эскалации конфликта остается высокой. После интервью с министрами, ведущими лидерами ЕС, дипломатами, чиновниками и офицерами разведки более чем 10 стран FT реконструировала месяцы, когда дипломатия окончательно провалилась. Это история о просчетах обеих сторон; о недооценке Западом того, как далеко готов пойти Путин, чтобы защитить то, что он представляет фундаментальными интересами России; и, прежде всего, о двух сторонах, говорящих каждая о своем, зажатых в совершенно разных интерпретациях. С точки зрения Украины это также история о предательстве. В ходе протестов, которые вспыхнули в начале 2014 года - и в итоге свергли промосковское правительство Виктора Януковича - она стала первой страной в Европе, где протестующих видели погибающими с флагами ЕС в руках. Запад, как посчитали многие в Киеве, обманул надежды Украины. Согласно чиновникам в Киеве и жестким критикам России, самой большой ошибкой Запада было признание, что он не готов использовать военную силу, чтобы защитить Украину от ее соседа, обладающего атомным оружием, - или хотя бы поставить ей оружие. Это с самого начала ослабило западную политику, сделав санкции единственным реальным инструментом. Некоторые говорят, что это оставило Запад без какой-либо настоящей политики вообще. Но в то время, как ЕС и США не смогли принести мир или перемены в поведение Путина, они добились некоторых успехов - достигнув единства в санкциях и ратификации соглашения ЕС с Киевом. Это единство будет испытано в ближайшие месяцы: единодушие в ЕС нужно для продления его сокрушительных экономических санкций против России в связи с истечением срока их действия в июне. До сих пор санкции действовали как то, что один чиновник США называет «катализатором» к неожиданному падению нефтяных цен, толкающему Россию в глубокий экономический кризис. Рубль упал, поставив Россию перед лицом рецессии и галопирующей инфляции, бросая вызов ее способности финансировать дорогостоящую скрытую войну в Украине (где, как настаивает Кремль, нет российских солдат, несмотря на изобилие свидетельств противоположного). Меркель занимала центральное место на протяжении этого кризиса, не только как старейший европейский лидер - она вступила в должность в 2005 году, - но и потому, что обладает уникальным пониманием сил, которые сформировали психологию Путина. В свои 62 года он всего на два года старше, чем она; оба хорошо помнят Холодную войну. Ее владение русским языком также является ее преимуществом. Ее переговоры с Путиным, который изучал немецкий, будучи сотрудником КГБ в Дрездене, часто начинаются на немецком. Но люди, посвященные в их беседы, говорят, что Путин переходит на русский, когда речь заходит о «сложных» вещах. В ходе напряженной встречи в Милане в октябре, когда европейские лидеры боролись (но потерпели поражение), чтобы удержать Путина в рамках Минского соглашения, канцлер вмешалась в спор на русском между Путиным и президентом Украины Петром Порошенко. Когда двое лидеров спорили над ключевыми деталями соглашения, касающимися выборов на захваченной повстанцами территории, она четко поправила Путина на его родном языке. Как и в кризисе еврозоны, Меркель приняла для Германии ведущую роль в международных делах, впервые после Второй мировой войны. По ее словам, Украина стала для Запада «тестом на решительность», который она рассматривает как вызов миру в самой Европе. «Меркель четко говорила с самого начала, что это… не периферийное событие», - говорит Норберт Рёттген, глава комитета по международным отношениям немецкого парламента. Всегда сдержанная канцлер могла предпочитать, чтобы главные союзники Германии взяли на себя инициативу относительно Украины. Но США, Великобритания и Франция были заняты беспорядками на Среднем Востоке. Как говорит один европейский дипломат, «Меркель присвоила эту роль, и мы были рады этому». США были тоже этому рады. Согласно высокопоставленному вашингтонскому чиновнику, Порошенко, олигарх, избранный в мае президентом Украины, стремился к личным встречам с Путиным. Но он хотел присутствия других лидеров, способных настаивать, чтобы Путин придерживался обязательств. Меркель была закономерным выбором. «Администрация считает, что она - лучший на Западе переговорщик с Путиным», - говорит бывший американский дипломат. Обама занимает второстепенную роль Президент США Барак Обама тоже омел телефонные разговорі с Путиным, но по большей части занимал второстепенную роль. Американские инсайдеры говорят, что президент считает, что Путин был невосприимчив к усилиям построить отношения. «Обама видит мир в свете взаимной выгоды, Путин видит его в понятиях нулевой суммы», - говорит бывший дипломат. У обоих заметный недостаток взаимопонимания. По словам Обамы, Путину «нечего делать, он выглядит как скучающий ребенок за задней партой в классе». Меркель знакома с психологическими операциями Путина. В 2007 году он сыграл на ее хорошо известном страхе собак, пустив своего лабрадора Кони на встречу с нею в его летней резиденции в Сочи. Фотографии показывают ее молчащей, когда лабрадор кладет голову на ее колени. Берлинские чиновники говорят, что канцлер не позволяет Путину воздействовать на нее с помощью таких демонстраций или, например, являться на встречи с многочасовым опозданием, как это было ночью перед саммитом в Милане. Напротив, она использует это в свою пользу, принимая плохие манеры кремлевского начальника как проявление слабости. Но Меркель настойчива. Для нее переговоры с Путиным - это не только попытки изменить его поведение, но и удостоверение, что он понимает, как действия России воспринимают на Западе. Дипломаты подозревают, что Путин окружен соглашателями, опасающимися сказать ему неприкрашенную правду. Они предполагают, например, что он был удивлен силой единства ЕС относительно санкций. «Она одна из немногих, кто постоянно показывает ему в зеркало его действия», - говорит берлинский инсайдер. Она скурпулезно готовится, изучая карты восточной Украины и разбираясь в них на встречах и на протяжении телефонных разговоров с Путиным. «Там карты и схемы, с дорогами и блок-постами, - говорит европейский дипломат. - У нее есть эти детали. Она знает о них». Меркель привыкла видеть в Путине сложного партнера, но такого, с которым она могла бы иметь дело. Но украинский кризис изменил ее мнение. Она поняла, что в их разговорах Путин не говорит правду - например, отрицая, что российские войска были непосредственно задействованы в захвате Крыма и позже на востоке Украины. На публике Меркель не говорила, что Путин лжет, но говорила в личных беседах. «Он лжет», - это то, что она говорит всем другим лидерам», - говорит европейский дипломат. Почти таким же большим вызовом, как иметь дело с Путиным, было поддержание консолидации ЕС и США, чьи отношения были чрезвычайно натянуты из-за войны в Ираке десять лет назад. Каждая из сторон также страдала из-за внутренних противоречий. В Вашингтоне трещина прошла между разными подразделениями администрации США, когда некоторые чиновники государственного департамента заняли более ястребиную позицию, чем Белый Дом. Внутри ЕС Польша и балтийские государства придерживались более жесткого курса против России, чем такие страны, как Италия. Меркель вынуждена была убеждать скептичное немецкое бизнес-сообщество, обеспокоенное расстройством связей с Россией, в необходимости жестких действий. Франк-Вальтер Штайнмайер, министр иностранных дел Германии, долгое время был сторонником необходимости сотрудничать с Путиным в вопросе Украины. Но Меркель постепенно давала ему понять, что это может быть невозможно. В Брисбене она обеспечила Штайнмайеру приглашение на встречу с российским лидером в Москве, потому что чувствовала потребность «разуверить» его, говорит человек, осведомленный о результатах встречи. Поначалу санкции ЕС были слабее, чем те, что ввели США, даже при том, что эти действия были синхронизированы. Но одно событие в середине июля свело все эти расхождения, объединив Запад в возмущении российской агрессией: крушение самолета MH17. Это было 17 июля, в 60-й день рождения Ангелы Меркель. Когда ее 650 гостей начали прибывать к гламурному Дому Конрада Аденауэра в центре Берлина, пришла новость из восточной Украины: «Боинг 777» «Малазийских авиалиний» потерпел крушение, возможно, был сбит. Поскольку рейс был из Амстердама в Куала-Лумпур, немцы - и многие другие европейцы - почти точно были среди 298 пассажиров и членов экипажа, объявленных погибшими. Меркель выступила с заявлением, выразив свой шок и потребовав полного расследования. Участник вечеринки, близкий к Меркель, вспоминает, что она мало говорила о катастрофе. «Канцлер не любит говорить о чем-то до тех пор, пока не будет уверена в своих фактах. Но ее трясло. Это было ужасно». В Вашингтоне Обама услышал эту новость от Путина. Ближе к концу телефонного разговора, устроенного для обсуждения санкций, которые США и ЕС ввели днем ранее, Путин упомянул сообщения о «падении» самолета на востоке Украины. Не было никакого указания на то, что он мог быть сбит. К концу дня разведка указала на повстанцев на востоке Украины как на тех, кто сбил самолет MH17, используя ракетный комплекс «Бук» земля-воздух, поставленный Россией, очевидно, перепутав его с украинским военным самолетом. Выступая в Детройте, вице-президент США Джо Байден сообщил, что «Боинг» был «сбит, это не был несчастный случай. Он взорвался в небе». Момент объединения Крушение MH17 было поворотным моментом, грубо заставившим западную общественность осознать, насколько опасными стали бои на востоке Украины. То, что казалось слабым, сдерживаемым конфликтом, выросло до размеров настоящей войны, способной забирать жизни невинных людей, живущих за сотни тысяч миль от этих мест. При этом угроза подобного инцидента возрастала в течение недель - отчасти потому, что украинские войска превосходили повстанцев в военном плане. 10-дневное перемирие, анонсированное Порошенко, постоянно нарушаемое, было отменено 1 июля. В считанные дни украинские силы отбили Славянск, повстанческий оплот. Россия начала посылать через границу тяжелое оружие, включая зенитные ракеты для ослабления военно-воздушных сил Украины. По мере укрепления свидетельств, что установка «Бук» была поставлена Россией, это происшествие показало, насколько конфликт стал «опосредованной» войной между Россией и Украиной - даже между Россией и Западом. Некоторые западные дипломаты считали, что это происшествие могло бы предоставить Путину возможность совершить спасающий лицо выход из конфликта. «Было мнение, что, пожалуй, есть возможность, что Москва увидит, что это выходит из-под контроля и начнет выводить оттуда оружие, - говорит министр иностранных дел одной из стран ЕС. - Это стало большим сюрпризом, что они продолжали вооружать, что они не отступили». Меркель была шокирована отчетами с места катастрофы о том, что тела были ограблены и повстанцы отказывали следователям в надлежащем доступе. «Канцлер решила, что после того, как был сбит пассажирский самолет, нужно послать ясный сигнал, - говорит Филип Миссфельдер, докладчик по вопросам внешней политики парламентского Христианско-Демократического Союза. - Мы в Германии ощущаем, что есть качественная разница в убийстве гражданских лиц». Путин был вне поля зрения. В субботу 19 июля Меркель стала первым западным лидером, говорившим с ним после катастрофы, настаивавшим на содействии сепаратистов в поиске тел и допуске следователей. Когда он возражал, как часто до тех пор, что не контролирует повстанцев, она пригрозила, что бездействие приведет к экономическим последствиям. Меркель говорила также с Обамой. Она могла видеть, что ответственность Путина за выпуск ракеты была неясна. Но провал с охраной места катастрофы был «шансом, не использованным российскими властями», - сказал берлинский наблюдатель, приближенный к канцлеру. В воскресенье США были уже достаточно уверены в данных своей разведки, чтобы дать подробный отчет о том, что, как они считали, произошло с MH17. Джон Керри, государственный секретарь, объявил, что США известна траектория ракеты - и что она была выпущена с территории, занятой сепаратистами. Через несколько часов Путин впервые появился на публике с тех пор, как был сбит самолет, - на видео, размещенном на сайте Кремля в 1:40 ночи по московскому времени. Выглядя вспотевшим, с темными мешками под глазами, Путин говорил о «страшной трагедии», но не признавал никакой ответственности повстанцев или России. Вместо этого он намекал, что это Киев несет моральную ответственность после того, как отменил перемирие в июне: «Я считаю, что если бы на востоке Украины не возобновились военные операции… этой трагедии, скорее всего, можно было бы избежать». Западные чиновники, надеявшиеся, что Москва может попытаться снизить напряжение, были разочарованы. Министерство обороны России представило историю, полностью противоречащую западной, заявляя, что российский радар опознал украинский бомбардировщик недалеко от самолета незадолго до катастрофы. Некоторым старожилам западной дипломатии это напомнило ответ Москвы в 1983 году, когда советский истребитель сбил корейский авиалайнер, отклонившийся в его воздушное пространство. «Это была такая же тактика. Ложь, подбрасывание бессмыслиц», - сказал один из них. Но MH17 случился в эру смартфонов и социальных медиа. В интернете скоро появились фото и видео пусковой установки «Бук», прибывающей на восток Украины, затем отправляющейся без одной ракеты. Многие из первоначальных заключений были подтверждены официальными расследованиями. После месяцев пропаганды от российских государственных СМИ, представлявших совершенно другую версию украинского кризиса, чиновники США ощущали, что участвуют в гонке по быстрому получению информации относительно MH17. «Россияне просто не были правдоподобными. Они потерпели поражение», - говорит высокопоставленный американский чиновник. Некоторые московские чиновники и западные аналитики, симпатизирующие России, говорят, что стремление указать пальцем было просчетом Запада. На вопрос, почему Путин не использовал MH17 как возможность для примирения, бывший высокопоставленный кремлевский чиновник сказал: «Потому что он был оскорблен. Он действовал эмоционально. Потому что ваша сторона выступила до того, как что-либо стало ясно, обвинив его во всем подряд». Никто за пределами Кремля не знает, была ли когда-нибудь реальная возможность, что Путин изменит подход. Что понятно, однако, так это что негодование из-за MH17 дало Западу новообретенное чувство единства. ЕС и США нацелились на целые сектора российской экономики, вводя новые санкции в отношении государственных банков и нефтяных компаний. Вместе с неожиданным падением цен на нефть это обострило российский финансовый кризис. «Атмосфера основательно изменилась» после MH17, сказал министр иностранных дел страны ЕС. В ходе встречи, на которой обсуждались санкции, воинственный министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский заметил коллеге: «Кажется, что тут только критики России. Мне не нужно ничего говорить. Они все сказали за нас». Очень скоро Путин доставит свой ответ. «В состоянии войны с Россией» В дни вокруг годовщины украинской независимости, 24 августа, три российских оперативных боевых группы общей численностью около 4 тысяч солдат пересекли границу с танками без маркировки, бронированными машинами и тяжелым оружием, сообщают западные чиновники. Российский спецназ и офицеры военной разведки были на востоке Украины с тех пор, как пророссийские повстанцы впервые начали захватывать здания в апреле, сообщают Киев и служащие западных разведок. Но вступление регулярных российских сил означало пагубную эскалацию. «С тех пор мы больше не говорили об антитеррористической операции», как называл Киев свою борьбу с сепаратистами, - говорит советник Порошенко. - Мы были в состоянии войны с Россией». Западные чиновники до сих пор пытаются понять, каковы цели Путина. Хочет ли он восстановить Новороссию, территорию у Черного моря, отвоеванную Екатериной Великой, простирающуюся от Донецка до Одессы? Намерен ли он расколоть альянс НАТО? Каковы бы ни были его цели, в августе стало понятно одно: Путин полон решимости не «проиграть» в Украине. Западные чиновники опасались такого противодействия в недели, когда украинские войска продолжали свои победы над повстанцами. Сообщения о том, что повстанцы располагались около детских садов и больниц, привели к предупреждающему звонку Порошенко от Байдена, с которым тот чаще всего контактировал в США. «От вице-президента поступали звонки о том, что военного разрешения не существует, и вы должны быть осторожны в действиях, которые могут спровоцировать российский ответ, - говорит чиновник из Белого Дома. - Мы предполагали, что Путин не намерен позволить сепаратистам проиграть». Меркель повторяла это послание. «Она удерживала его от военного броска, - говорит человек, близкий к канцлеру. - Она говорила, что не стоит недооценивать Россию и то, как Россия будет реагировать». Но в США и Европе не было согласия насчет того, насколько далеко Украина должна продвинуть свою военную кампанию. «Некоторые тут говорили, что если падет Донецк или Луганск, это спровоцирует Путина на массированную атаку, от которой украинцы никогда не оправятся, - говорит этот чиновник. - Другие говорили, что они должны занять один из тех городов, а затем попросить мира, чтобы доказать Путину, что он не может выиграть». На деле российские войска вошли до того, как Украина смогла вернуть какой-либо город - и быстро взяли реванш. Украинские войска были лучше вооружены и дисциплинированы, чем повстанцы. Но их превосходили хорошо организованные, обладающие мощным оружием российские силы. Российские вооружения включали ракеты «Ураган», которые могут стрелять шрапнелью по цели точными ударами с расстояния 35 километров. Украинские солдаты «никогда не видели врага», говорит советник Порошенко. «Это было как мясорубка». Когда бойня набрала обороты, президент Украины понял, что у него нет другого выбора, кроме как выступить за перемирие. Продолжение в следующей статье Нил Бакли, Стефан Вагстыл, Питер Шпигель, Роман Олеарчик, Кетрин Хилл, Сэм Джонс, Рула Халаф, Джеф Дайер и Джеймс Полити, The Financial Times Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
