Крым фактически является плацдармом для нападения РФ на Украину. С первых часов полномасштабной войны с оккупированного полуострова стала заходить военная техника и личный состав рашистов. С тех пор военные эксперты и политики заговорили о возможной деоккупации Крыма военным путем, хотя ранее ограничивались политико-дипломатическими рамками. Постоянный представитель Президента Украины в Автономной Республике Крым Тамила Ташева считает, что ранее принятая стратегия по деоккупации полуострова никогда не исключала военную составляющую. К тому же, после всех зверств россиян в Украине после 24 февраля подходы к этому вопросу изменились. В интервью "ОстроВу" Тамила Ташева рассказала, как поменялась жизнь в Крыму после начала полномасштабного вторжения, поддерживают ли крымчане войну и почему, по ее мнению, местное население будет встречать с цветами украинских военных. О работе Представительства - Как изменилась работа Представительства президента Украины в Крыму с начала полномасштабного вторжения РФ? - Когда произошло полномасштабное вторжение, мы сконцентрировали внимание на ключевых направлениях: стали меньше делать глубинной аналитики (об экономической ситуации в Крыму, какие мы потеряли активы и так далее), так как она не нужна в данный момент, но мы делаем определенные отчеты для представителей государственного сектора, правозащитников и международных партнеров. Мы сейчас больше сосредоточились на информационном направлении, потому что, кроме нас, темой Крыма прицельно никто не занимается. Мы исследуем, какие есть нарративы на полуострове относительно войны, формируем контрнарративы. Не все, что мы делаем, видно публично, видна только верхушка. Мы используем определенные контрпропагандистские методы и так далее. Это большое информационное направление, которые нацелено на несколько аудиторий. - Расскажите подробнее. - Одна группа – это непосредственно Крым, то есть информирование о каких-то возможностях, изменениям в законодательстве, о том, что государство делает для возвращения полуострова, посылы от президента. Исследуя информационное поле в Крыму, мы видим, что те вещи, которые говорит наш президент, там хорошо воспринимаются. Более того, на все заявления Владимира Зеленского о Крыме очень остро реагируют представители оккупационных администраций. Вторая группа – это население Украины, третья – международная аудитория. - Вы работаете с украинцами, которые выезжают из Крыма? - Да, конечно. И с теми, кто выехал раньше, и с теми, кто только сейчас выезжает. Мы получаем много обращений от людей, которые выезжают с территории полуострова. Они обращаются с вопросами, где и как можно получить определённые документы. - А как сегодня выезжают из Крыма? - Преимущественно через территорию РФ, а затем едут в третьи страны. Это долго и дорого, но люди продолжают выезжать. И когда они приезжают в третьи страны, у них оказывается ряд проблем, ведь, как правило, не у всех есть полный пакет документов. - Вы работаете с людьми, которые противостоят войне и оккупационному режиму в Крыму? - Да, это еще одно направление нашей работы. Мы стараемся отслеживать и рассказывать их истории сопротивления. В Крыму появилась целая плеяда новых людей, которые тихо ненавидели РФ все восемь лет, и только сейчас, после Мариуполя, Ирпеня и Бучи, стали проявлять какую-то активность. И это не просто крымские татары и местные активисты, это совсем другие люди. Они вели обычный образ жизни, не ходили на суды, не участвовали в правозащитных акциях. - Как проявляется их сопротивление? - По-разному. Это Богдан Зиза, который облил желтой и голубой краской оккупационную Евпаторийскую администрацию. Это активисты, которые в первый день полномасштабного вторжения вышли на одиночные пикеты перед зданием Верховной Рады АРК. Это пенсионерка, которая получила два года колонии за осквернение могилы погибшего в Украине российского военного. Это активность крымчан в социальных сетях. - Таких случаев много? - Это не единичные случаи. Мы знаем о более 100 подобных случаев. - Вы освещаете и координируете эту деятельность? - Я не могу сказать, что мы их координируем. Мы больше освещаем, мониторим, стараемся помогать им, связываем их с правозащитными организациями, которые могут им помочь с выездом или защитой их прав. - Для вас стало удивлением, что в Крыму появилось такое сопротивление? - Да, нас это удивило. Я не ожидала, что будут такие антивоенные протесты. То, что мы видели на протяжении восьми лет, было связано с защитой прав человека, а то, что мы видим сегодня — это проукраинские акции. И сейчас мы стараемся на постоянной основе общаться с этими активистами, брать у них интервью, рассказывать такие истории. - Какие законодательные вопросы актуальны сегодня? - В первую очередь, это переходное правосудие, ответственность за коллаборационную деятельность. Вопросы люстрации и амнистии, и какие формы этой амнистии возможны. Скажу сразу - военные преступники, те кто нарушал права человека, кто нарушил присягу точно под амнистию не попадут. Также есть вопросы, связанные с изменениями на уровне правительства, упрощение процедуры поступления в украинские вузы - будет возможно не только подать документы онлайн, но и поступить через сдачу дистанционно экзаменов. Закон про статус крымскотатарского народа, тоже у нас в разработке. - Даже сейчас эта работа не приостановилась? - Наоборот, законодатель уже принял ряд изменений в Уголовный Кодекс и ряд других законов в контексте коллаборационизма. По нашему мнению, там не все сбалансированно, поэтому мы стараемся совместно с экспертами и органами привести в соответствие с международными нормами. - Что именно? - Мы должны думать о стратегических вещах и не запугивать наше население, которое проживает на временно оккупированных территориях, не ущемлять их в правах. Конечно, необходимо привлечь к ответственности тех людей, которые осуществляют коллаборационную деятельность, где это видно. Но если это обычный учитель, который к тому же не вел пропагандистской деятельности, то на него это точно не должно распространяться. Для нас важно шире смотреть на это, и прорабатывать вопросы о люстрации и амнистии уже сейчас. Мы уверены, что наши Вооруженные силы отстоят все территории, поэтому эти вопросы очень важны. - Крымской платформой вы также занимаетесь? - Да, конечно. Мы проводим ряд встреч с послами, нашими партнерами, где мы постоянно указываем на то, что никаких уступок о территориальной целостности нашего государства никогда не будет. Мы говорим о возвращении абсолютно всех территорий, включая Крым. - На ваш взгляд, с начала полномасштабного вторжения у наших международных партнеров пошатнулась позиция по Крыму? - Мы стараемся реагировать превентивно. Иногда мы встречаем заявления определенных политиков о неких компромиссах в отношении Крыма, и мы им напоминаем о декларации саммита Крымской платформы, где четко зафиксирована позиция стран-подписантов, что Крым – это неотъемлемая часть Украины. Иногда приходится на этом делать больше акцент - что никаких компромиссов относительно территориальной целостности страны не может быть. Мы за 8 лет и 4 последних месяца понесли очень много жертв, и точно не будем жертвовать тем, что для нас так важно. - Как Вы относитесь к тому, что в начале переговорного процесса с РФ украинская сторона заговорила о вынесении крымского вопроса "за скобки"? Об этом заявлял советник главы Офиса президента Михаил Подоляк. - Очень важно при коммуникации какого-либо вопроса говорить о деталях. Тогда имелось в виду, что к вопросу Крыма можно вернуться через какой-то период. Но это было до Бучи. После тех зверств, что мы увидели, ни вопрос Крыма, ни вопрос Донбасса не могут оставаться "за скобками". Когда мы говорим о завершении войны, мы имеем в виду возвращение абсолютно всех территорий, включая Крым. Война началась не 24 февраля, а в 2014 году с оккупации Крымского полуострова. Нахождение ВМФ РФ в Севастополе и россиян на полуострове – это опасность для Украины и всего Азово-Черноморского бассейна. Очень важно, чтобы все понимали, что полномасштабное завершение войны должно быть с деоккупацией абсолютно всех территорий. Если оккупанты там останутся, у нас нет уверенности, что через какое-то время они не придут к нам. Ракетные удары по западу страны и другим регионам были с территории Крыма и акватории Черного моря. О жизни в Крыму - Как изменилась жизнь в Крыму после 24 февраля? - В Крыму прекрасно понимают, что это никакая не военная операция, а полномасштабная война. На протяжении восьми лет там царил нарратив: "Главное, что нет войны. Было бы как на Донбассе", и сейчас они понимают, насколько Крым втянут в войну. - Есть ли какая-то информация о мобилизации крымчан? - РФ проводит там скрытую мобилизацию. Повестки рассылаются. Процесс мобилизации идет достаточно активно. - Добровольно? - Это все относительно. Там могут надавить на семью, угрожать за какие-то проступки и так далее. Например, если есть мелкое правонарушение, то человеку предлагают идти служить по контракту, и ему все прощают. - Есть ли данные, сколько крымчан участвует в войне против Украины? - У нас нет данных о точном числе воюющих крымчан, но мы отслеживаем похороны военнослужащих на полуострове. У нас есть данные о более 107 военных, которые были захоронены в Крыму. И большинство из них — это выходцы из Крыма, которые родились и выросли на полуострове, мы считаем что они являются гражданами Украины. - Местные жалуются на то, что их втягивают в войну? - Да, есть много жалоб на оккупационные военные комиссариаты. Люди очень недовольны. Это видно даже в оккупационных пабликах, когда представители военкоматов оправдываются, что призывники не будут участвовать в войне. Но потом случилась "Москва", где по разным подсчетам до половины экипажа были призывники из Крыма. - Какие произошли изменения в экономическом плане? - В экономическом плане жизнь в Крыму ухудшилась. У нас была информация, как предпринимателей заставляли искусственно фиксировать цены на многие продукты. Кроме того, там была нехватка многих базовых товаров, а на некоторые сильно выросли цены. Все это является результатом полномасштабного вторжения. И курортного сезона в Крыму нет. Кто же захочет ехать в регион, который приближен к зоне боевых действий, где масса военных и техники. - Крымчане не поддерживают войну? - Многие крымчане недовольны, они не поддерживают эту войну повсеместно. Конечно, там есть ура-патриоты, которые выступают за войну. Но является ли крымчанином российский гражданин, который приехал туда уже после оккупации Крыма? А таких там минимум 500 тысяч. Чаще всего поддерживают войну именно российские граждане, которые переехали в Крым. Среди тех, кто все время жил на полуострове, очень много недовольных. Кроме того, очень много тех, кто боится говорить вслух о своей проукраинской и антивоенной позиции. - Мы часто слышим о партизанах в Херсоне, Мелитополе, Бердянске. Действует ли подобное партизанское движение в Крыму? - Да, конечно. И шины прокалывают в машинах военнослужащих, и окна бьют, и военкоматы поджигают, и скамейки в парках разрисовывают. Я думаю, что при правильной коммуникации с украинской стороны такие акции могут продолжаться. Я напомню, что в течение восьми лет подобного не было. Деоккупация Крыма - Давайте поговорим о деоккупации Крыма. Недавно СМИ распространили заявление, где Вы не исключали возвращение полуострова военным путем. Можете прояснить свою позицию? - В стратегии деоккупации и реинтеграции Крыма, которая была принята в прошлом году, прописано, что Украина имеет право использовать различные методы и инструменты для возвращения полуострова. Это политико-дипломатические, гуманитарные, экономические, военные и так далее. Но приоритетным был выделен именно политико-дипломатический путь. Я говорила именно о том, что мы будем возвращать Крым, используя разные инструменты. В том числе и военный путь. - До полномасштабного вторжения военный способ возвращения Крыма даже не поднимался в публичной плоскости. - Да, мы всегда говорили о возвращении полуострова политико-дипломатическим путем, но элементы военного никогда не исключались. Для вас же не будет удивлением, что первыми в Крым будут заходить украинские военные? Есть вопросы технического сопровождения этого процесса: зачистка территории от российских военных, мины и так далее. Мы же прекрасно понимаем, что РФ просто так оттуда не уйдет. Кроме того, после 24 февраля подходы изменились. Мы не можем говорить о статусе-кво после всех зверств россиян и оккупации других регионов Украины. - Военное освобождение Крыма не усложнит его реинтеграцию? - Я считаю, что украинских военных в Крыму будут радостно встречать с цветами и украинскими флагами. Я уверена в этом на 100%. Там сотни тысяч людей, которые ждут освобождения полуострова. - То есть противостояния не будет? - Гражданское население не будет противостоять. - Как вы относитесь к заявлениям о возможных ударах ВСУ по крымскому мосту? - Мы точно знаем и видим, что крымский мост и вся инфраструктура, которую оккупанты строили восемь лет, используется для переброски военных и техники. Соответственно, не следует рассматривать мост как объект, который используется только гражданскими. Оккупационные администрации Крыма то говорят о том, что крымский мост надежно защищен, то просят местное население воздержаться от поездок по мосту. Он неоднократно перекрывался для гражданских, когда им нужно было перебрасывать технику. То есть, когда им нужно, они используют его исключительно для военных целей. - Недавно вице-премьер-министр Ирина Верещук призвала жителей оккупированных территорий всеми возможными способами выезжать. Вы поддерживаете такой призыв в отношении Крыма? - Мы никогда не отстаивали позицию выезда из Крыма. Мы считаем, что это наша территория, на которой имеют право жить наши граждане. Если все оттуда выедут, то мы поможем оккупантам окончательно интегрировать полуостров в РФ. Что же касается территорий, где ведутся боевые действия, то это вопрос, связанный с контрнаступлением, поэтому оттуда, по возможности, стоит выезжать. - В Крыму стало жить опаснее? - Конечно. В силу незаконного призыва в армию. В силу того, что крымских учителей отправляют в южные регионы Украины, которые оккупированы РФ. В силу того, что местных медиков отправляют фактически на боевые действия. Там не прекратились преследования в отношении крымских татар и тех, кто не поддерживает войну. Стало еще хуже. Просто в отличие от южных и восточных регионов Украины там несколько другие угрозы. Беседовал Владислав Булатчик, "ОстроВ"
