Западные медиа увлеченно обсуждают вероятность российского ядерного удара по Украине. Независимо от того, к каким заключениям приходит тот или иной автор, само по себе это обсуждение ничего хорошего Украине не сулит. Да и к заключениям на Западе приходят неутешительным. "Эксперты видят три главных способа, какими Россия могла бы применить ядерное оружие: “демонстрационный запуск”, который никого не убьет, удар по Украине, нападение на НАТО. Россия может запустить “лестницу эскалации”, проводя атомные испытания, подземные или, более наглядно, в атмосфере. Это может быть над Черным морем или высоко над самой Украиной, избегая смертей, но вызывая электромагнитный импульс, который вывел бы из строя электрическое оборудование. Но если Украина продолжит воевать вопреки этой демонстрации, Россия навлечет на себя всемирное возмущение без какого-либо военного приобретения," - предположили, в частности, в The Economist. Поэтому, говорилось дальше в тексте, "российские генералы могут предпочесть ударить прямо по военным объектам, не в последнюю очередь потому, что у российской армии исчерпываются люди и материально-технические ресурсы. Цели могут включать украинские аэродромы, логистические узлы и места концентрации артиллерии, говорит Бэн Барри из International Institute for Strategic Studies, британского аналитического центра. Но украинские силы преимущественно рассеяны, а армии могут быть на удивление стойкими. Одно исследование о возможной войне между Индией и Пакистаном пришло к оценке, что бомба в пять килотонн (примерно треть от размера той, которую сбросили на Хиросиму) поразила бы только 13 танков, если бы они были широко рассеяны. Барри считает, что для нейтрализации украинской бригады (примерно 3-5 тысяч солдат), даже сконцентрированной для наступления, потребовалось бы четыре тактических оружия." "Было бы все же более разрушительно, если бы Россия решила атаковать украинский город для принуждения к капитуляции. Но это повышает возможность прямого вмешательства НАТО и уничтожения российской армии. Ядерная атака на НАТО была бы потенциально самоубийственным предложением, при том, что три из ее участников, Америка, Британия и Франция, имеют свое ядерное оружие," - отметили в британском издании. Дальше в тексте речь шла о том, что отвечать таким образом Москве западные правительства вряд ли будут. Возможно, они введут новые санкции, предположили, помимо прочего, в The Economist. "Голый страх" Угроза применения президентом России Владимиром Путиным ядерного оружия против Украины, как бы это ни выглядело парадоксально, по-видимому, негативно повлияет на поддержку Украины в странах ЕС. Также вопросы о целесообразности поддержки стали все больше ставить, в частности, в Германии после загадочных диверсий на двух российских подводных газопроводах, говорилось в тексте The New York Times. Как отметили в американском издании, "недавняя атака на побережье Западной Европы добавила еще одну неясную угрозу к растущей череде переживаний, от отключений электроэнергии аж до ядерной войны. До сих пор не доказано, что за подрывом трубы стоял президент России Владимир Путин, который на прошедшей неделе высказал едва прикрытую угрозу прибегнуть к ядерному оружию, если зайдет слишком далеко. Однако атака стала напоминанием о непредсказуемости войны, которую вели на многих фронтах и которая - во всяком случае, в представлении многих немцев, придвигается. "Война подошла ближе и люди ощущают себя уязвимыми," - сказал Матиас Квент, профессор социологии в Магдебургском университете прикладных наук и эксперт по ультраправым. "Впервые такого рода атака на трубопровод произошла здесь. Мы видели такие атаки на Ближнем Востоке, но никогда раньше в Европе." Большой вопрос, говорят чиновники и аналитики, рискует ли в Европе распасться общественная поддержка Украины и западных санкций против России, до сих пор удивительно прочная и единогласная. "Чем сильнее страхи, тем больше появляется трещин, - сказал Квент. - В некоторых частях общества уже преобладает нарратив, что мы жертвуем своим благосостоянием ради этой войны. Люди винят санкции в высоких ценах на электроэнергию. Даже солидарность с украинскими беженцами выглядит менее твердой." "В селе Любмин, население которого - всего две тысячи, около четырех тысяч протестующих собрались в прошлое воскресенье с плакатами, требуя "прекратить санкции" и "снова открыть" недавно достроенный трубопровод "Северный поток-2", запуск которого Германия заблокировала после вторжения России в Украину в феврале, - рассказали в NYT. - Он был поврежден атаками прошлой недели, как и "Северный поток-1". Напряженность ненадолго усилилась, когда несколько украинских беженцев подняли флаг, называя Россию "государством-террористом". На этой территории немного беженцев, но в очередях в супермаркетах и в автобусах в эти дни можно услышать приглушенные комментарии об их "дорогих мобильных телефонах" и "брендовой одежде - намного лучшей, чем наша". Мориц, которая с дочерью владеет единственной прибрежной гостиницей в селе, не участвовала в марше, но симпатизирует протестующим. Как большинство здесь, она хочет, чтобы потоки российского газа возобновились, и высказывается против поставок оружия Украине, говоря, что они только продлят войну. "Они говорят в Украине, что защищают нашу свободу, - сказала она. - Кто в это верит? Это не наша война. Мы в ней только пешки." В тексте также отмечалось, что "ставши сами мишенями аморфной войны, люди в Любмине оказались символом уязвимости Европы. "Поговорите с кем угодно тут, - сказала Мориц. - То, что мы чувствуем, это голый страх." Миллионы разбитых окон Насколько бы ни была сложной наступающая зима для немцев и других жителей стран ЕС, эти сложности не сравнить с теми, которые ождают многих - если не большинство - украинцев, следует из другого текста The New York Times . "У укутанных женщин перед разбомбленным зданием, ожидавших в длинной очереди гуманитарный грузовик с продуктами, на свистящем ветру вокруг них, был только один предмет разговора, - начинался он. - “Когда ты получаешь стекло?” - Спросила одна. “Ты звонила насчет стекла?” - Сказала другая. “Прошлой ночью было по-настоящему холодно. Разве ты не чувствовала? - Сказала третья. - Когда поступит стекло?” Это становится большой проблемой в Украине. Так много окон было разбито взрывами - “миллионы”, по оценке одного чиновника по гуманитарным вопросам, - что развился национального масштаба дефицит стекла. В городах и мегаполисах, которые российская армия бомбила землесотрясающим артиллерийским огнем, не уцелело ничего - ни многоэтажки, ни школы, ни маленькие частные дома. Только в понедельник ударная волна от мощной российской ракеты, которая взорвалась в 800 футах от атомной электростанции на юге Украины разбила более 100 окон станции. Это то, что произошло и с бесчисленными жилыми домами на линии огня: их мог не поразить прямой удар, но все их окна разбиты. И приближается зима. Быстро. На прошлой неделе в Чернигове, элегантном городе на севере Украины, температура упала с примерно 80 градусов по Фаренгейту до почти морозной. Несомненно, Украине грозит целый ряд кризисов в рамках кризисов, но один из требующих самого срочного решения - борьба за подготовку поврежденных домов к зиме, и тут встает вопрос о стекле." "Отдайте должное этому материалу, только на минуту, потому что сотни тысяч украинцев действительно нуждаются в нем прямо сейчас, - подчеркивал автор текста. - Стекло пропускает свет и не пропускает холод. Через него можно видеть, поэтому независимо от того насколько мало или тесно ваше жилище, у вас есть вид наружу. Стекло не пропускает птиц, насекомых и пыль, но вы можете открыть окно и впустить свежий воздух. Альтернативы, которые можно видеть сейчас по всей Украине, имеют очевидные недостатки. Фанера может закрыть дыру в стене, но делает пространство внутри темным, а это может подавлять. Куски ткани или полимерной пленки, которые используют многие люди - один мужчина сказал, что у него нет ничего, кроме украинской версии пищевой пленки, для закрытия окон, - могут пропускать солнечный свет. Но они не прикрывают надежно и оставляют людей свернувшимися ночью под тремя одеялами, с ужасом думая о зиме." По его словам, "проблемы со стеклом у Украины были еще до российского вторжения в феврале. Один из ее крупнейший стекольных заводов был в восточном регионе, на Донбассе, но был разрушен во время пророссийского восстания там несколько лет назад и закрыт. Это оставило Украину сильно зависимой от поставок стекла из России и Беларуси. Но после начала этой войны торговые связи были разорваны. Так что теперь почти все украинское стекло, по словам двух дистрибьюторов, импортируется, преимущественно, с дорогих европейских рынков. И есть еще другие проблемы. Чтобы произвести стекло, нужно расплавить песок. А чтобы расплавить песок, нужно много электроэнергии. При взлетевших мировых ценах на электроэнергию, резко выросли и цены на стекло. А ко всему этому - высокой стоимости производства, повышенному спросу - логистические кошмары Украины вроде ее заблокированных российскими подводными лодками портов, поэтому неудивительно, что простой кусок листвого стекла стоит вдвое, втрое или даже вчетверо выше обычного, говорят поставщики. Это делает невозможным для многих людей починить их окна, даже когда начинает задувать холодный ветер. И каждый день, поскольку бои до сих пор свирепствуют, разбивается все больше." "В масштабах страны цифры ошеломляют. Около 140 тысяч жилых домов разрушены, 44 миллиона квадратных метров жилья повреждено,, миллионы украинцев живут в домах, “плохо приспособленных для существенной защиты от суровых зимних условий,” по данным ООН. Имея в виду, что линия фронта петляет на более чем 1000 миль и что Россия бьет артиллерией по сотням мест, несложно понять, как Опперманн пришел к оценке “миллионов” разбитых окон. Но никто не знает наверняка. Жила, архитектор на пенсии, обошел свой обстрелянный девятиэтажный дом в Чернигове, считая разбитые окна. Он насчитал 496. И это только одно здание. Он переживает, что если окна не поставят к зиме, трубы в здании могут обледенеть и взорваться, и тогда жить там будет по-настоящему тяжело," - заключали в NYT. Корреспондент The Times, побывав в недавно освобожденном Святогорске в Донецкой области, отметил, что "российские ракеты все еще приносят смерть и разрушения. В прошлое воскресенье в Святогорске, ближайшем к национальному парку городу, ракеты ударили в пятиэтажный жилой дом, убив одну женщину и ранив еще шестерых людей. Ее тело все еще находилось в сгоревшем здании, когда мы прибыли. На первом этаже пенсионерка Галина всхлипывала, спасая свои пожитки из разбитой квартиры. Святогорск был оккупирован российской армией в начале июня и освобожден в середине сентября. Хотя некоторая гуманитарная помощь сейчас поступает, город остается преимущественно отрезанным от внешнего мира. “Здесь нет воды, нет газа, нет электроэнергии, нет врачей. Ничего, - сказал Александр, мужчина за 60, пока его жена, Зинаида, всхлипывала. - Месяц мы не видели хлеба. За все время, что город был под оккупацией, россияне кормили нас только дважды. Я думал, что умру от голода." "Они готовили на костре с мая, когда город остался без электроснабжения, и вынуждены были ходить в ближайшее село, примерно две мили, за водой. В прошлом месяце крыша их многоэтажного дома была разрушена пожаром, который разгорелся, когда в соседние квартиры ударила российская ракета. Пара не могла бежать в относительную безопасность в Харьков, второй по величине город Украины, потому что присматривает за двумя пожилыми женщинами. Одной из них далеко за 80, вторая - 96-летняя и слепая, сказала Зинаида. "Мы попросили власти что-то сделать, иначе они умрут от голода или от холода." По словам журналиста The Times, "люди, которые здесь остались, цепляются за любые знаки надежды. На прошедшей неделе колокола старого монастыря стали бить впервые после прихода российских войск в мае. Мост, который верующие пересекали раньше, чтобы получить благословение от священников, был взорван украинской армией, чтобы не дать россиянам пересечь реку. Сейчас воздух наполняет звон колоколов. “Это должно быть знаком, что в наш город вернется жизнь, правильно? - Сказал один местный житель. - Нам только нужно пережить зиму, как-то." Автоколонны под Запорожьем Многие западные медиа писали также о том, что происходит на других недавно освобожденных или все еще оккупированных территориях Украины. Так, The New York Times написал онедавном российском ракетном ударе по колонне автомобилей у российского блок-поста в Запорожской области. "Этот удар - последний в серии крупных атак на гражданские цели с тех пор, как Россия вторглась в феврале, - говорилось в его тексте. - Среди них - атака на железнодорожный вокзал в Краматорске, которая убила 50 человек на востоке Украины в апреле, ракетный удар по торговому центру в Кременчуге в июне, убивший как минимум 16 человек, атака на торговый центр в городе Виннице в июле, убившая 20 человек. Россия зачастую отрицает ответственность или обвиняет в гибели гражданских Украину. В последние дни Россия, похоже, активизировала удары по целям на востоке и юге. Четыре человека погибли в пятницу в Донецкой области, сообщил в Telegram глава областной военно-гражданской администрации Павел Кириленко. Мать с трехмесячным младенцем были ранены в портовом городе Николаеве ночью, когда ракета ударила в дом, сообщил мэр города Александр Сенкевич." "Эксперты ставят под вопрос военную ценность этих атак, когда в сентябре Украина достигла территориальных успехов на северо-востоке страны и продвигается на востоке. В отчете Британской военной разведки в субботу говорилось, что Россия может использовать для них скудные запасы вроде противовоздушной ракеты дальнего действия, примененной для запорожской атаки. “Российский запас таких ракет, с высокой вероятностью, ограничен и является ресурсом высокой ценности, предназначенным для ударов по современной военной авиации и ракетам противника, а не для наземных целей,” - говорилось в отчете," - отметили в NYT. А The Washington Post опубликовал историю о людях, которые пересекают этот блокпост: "Для жителей Запорожья пространство между последним российским блокпостом в Васильевке и первой украинской позицией разделено несколькими милями полей и единственной дорогой. Во вторник несколько врачей часами ждали возможности провезти разношерстную колонну частных авто через линии в их родные города. Некоторые ехали, чтобы забрать членов семьи, другие были там по делам. Миссия медиков была - спасающее жизни здравоохранение. "Мы нужны людям там, - сказал один из них, Виталий, который, как и другие интервьюированные вдоль дороги, попросил не называть его фамилию ради безопасности членов семьи и их работы. - Моя специальность - сердечные проблемы, но я работаю с конечностями, я латаю раны. Нам нужно столько материалов. Столько, сколько у нас просто нет." "В последние дни колонна изможденных украинских семей также вырвалась на север к городу Запорожью, перенося истории о растущем страхе в городках и городах, которые они оставили, - продолжался текст. - Для многих последней каплей стали референдумы этих нескольких дней: с захватом их земли мужчины, молодые и старые, опасаются, что их вынудят вступить в братоубийственную войну и воевать против их земляков. До этой войны такие поездки занимали несколько часов. Сейчас на них уходят дни. Многие спят в своих машинах между блокпостами, лавируя в изматывающем процессе допросов и проверок для продолжения движения. Когда последняя колонна оставила в четверг российскую территорию и направился к Запорожью, выглядывавшие из нее лица выдавали искренние эмоции. Некоторые люди улыбались. Другие смеялись. Слезы текли по щекам. Одна девочка-подросток опустила оконное стекло, позволив ветру растрепать ее волосы, на ее лице растянулась спокойная улыбка. Желтый цвет украинского флага светился почти золотом в предвечернем солнце." "Одна женщина, 29-летняя Ольга, не слышала о путинских планах аннексии, пока не приехала сюда, и ее послание президенту России в ответ было лаконичным. "Хорошо, а не пошел бы он на…", - сказала она, с улыбкой добавив матерное слово. Но другие были более осторожны, опасаясь, что их опыт пребывания в оккупации не завершен. Один мужчина, работник Запорожской атомной электростанции в Энергодаре, сказал, что станцией сейчас управляет истощенный костяк персонала и он еще может вернуться, чтобы помочь. Он сказал, что считает это своим долгом. "Если сейчас они могут следить за критической температурой, это хорошо, - сказал он. - Системы функционируют, как положено, так что ничто не пошло катастрофически неправильно." Но российские войска попытались навязать станции изменения, сказали работники и Орлов, мэр в изгнании. Однажды новые власти назначили несколько десятков российских административных работников, которые спали на станции, а не в городе, где она находится. Местных работников задерживали, некоторых потом отпускали. Другие исчезали насовсем. Работники все еще боятся, что россияне могут потребовать от них сделать что-то "немыслимое", сказал мужчина," - процитировали в The Washington Post. Обзор подготовила Софья Петровская, "ОстроВ"
