Сочельник начался с того, что по дороге в церковь на Ларинке мне встретился «груз 200» - микроавтобус с номерами ДНР, а буквально через пару минут фургон с решетками, для перевозки пленных. Донецк превращается в город-призрак. Полупустые улицы, выбитые окна, разваливающиеся фасады домов, процветающее мародерство. Центральные улицы вроде и освещены, но из-за отсутствия света в большинстве окон складывается ощущение, что город погрузился во мрак. Впечатление усиливают новые светоотражающие дорожные знаки. Ты едешь по центральным улицам мимо неосвещенных домов и, вдруг, яркие вспышки встречающихся на пути дорожных знаков. В канун новогодних праздников в городе выпало около 30 см снега. За две недели моего пребывания коммунальщики с трудом успевали расчищать от снега лишь центральные улицы. Трамвайные пути были парализованы почти два дня, люди расчищали колеи лопатами. Снегоуборочной техники на улицах города мало. Отсутствие техники компенсировали большим количеством работников коммунальных служб, вооружив их лопатами. Из общественного транспорта после 19:00 ходят только дежурные троллейбусы и трамваи. Добраться маршрутным автобусом в пределах города можно до 19:00. Маршрутки часто переполнены. Стоимость проезда в трамвае, троллейбусе - 3 российских рубля. Средняя стоимость проезда в маршрутке - 10 рублей. Средний тариф услуг таксистов - 90 рублей за 5 км. Для вызова такси дончане активно используют мобильное приложение ДНР-ского оператора телефонной связи «Феникс». Службы такси с номерами Vodafone (единственный украинский оператор продолжающий работать на неподконтрольной территории) встречаются редко. Сами таксисты предпочитают пользоваться «Фениксом». Если заказ поступает с номера Vodafone – значит «залётный», к родственникам приехал на праздники. С такими клиентами таксисты общаются через оператора. На остановках и в транспорте часто встречаются лица с сильным алкогольным опьянением, в том числе молодежь. В 15-м году (год моего выезда из «республики») повсеместного алкоголизма не было. Продовольственное обеспечение в «республике» напомнило мне 90-ые. Дефицит продуктов, высокие цены и многочисленные «челноки», привозящие товар из Ростова. Хуже всего обстоит дело с овощами и фруктами. Их стоимость в сравнении с украинскими завышена раза в два, а качество паршивое (заплесневелые грибы, побитые, подгнившие мандарины, перемерзшая зелень). Что удивило? Панический страх в отношении к знакомым и родственникам приехавшим «с украинской стороны». А вдруг ты агент СБУ, и как Павлик Морозов сдашь родных украинским спецслужбам. Иначе, зачем тебе было внезапно приезжать и настойчиво предлагать собраться всей семьей за новогодним столом? «Зачем делаешь селфи? СБУ наши фото передашь?!». Справедливости ради отмечу, что не меньший страх отравляет жизнь друзьям-переселенцам, впадающим в панику от одной мысли съездить навестить родственников, оставшихся на неподконтрольной территории. «Там остались нелюди. Они (родственники, знакомые, соседи) напишут донос, тебя бросят в подвал, убьют, изнасилуют, ты пропадешь без вести». Удивило отсутствие пиетета к военным «ДНР». Им не уступают место в общественном транспорте, даже инвалидам на костылях. Их присутствия вообще как бы не замечают. Как, собственно, и звуки практически круглосуточной канонады. Люди привыкли к войне, и отдаленные выстрелы уже воспринимаются привычным фоном, как, например, заводской гудок металлургического завода (кстати, в шесть утра и в десять вечера по-прежнему гудит). А еще удивил негр с автоматом в экипировке курсанта «армии» «ДНР». Он стоял на бульваре Пушкина, лускал семки и на беглом русском общался с «братом по оружию»… Две недели – мой предел пребывания «дома». Уже утром третьего дня возникло непреодолимое желание убежать, вырваться из сжимающего кольца нищеты, убогости и всепоглощающего ощущения безнадёги. Хорошо тем, кто имеет возможность изредка выезжать за пределы резервации на подконтрольную Украине территорию. Выехать раз в полгода считается своего рода «отдушиной», «лечением». «Ты глотаешь свежий воздух, видишь жизнь и снова ощущаешь себя живым». Но много таких, кто считает себя «невыездным» (по реальным или, что чаще всего, надуманным причинам). Это, как правило, люди среднего возраста, работники лечебных учреждений, школ, высших учебных заведений получающие «республиканскую зарплату». Им, конечно, психологически очень тяжело. Накануне нового года, «республиканский» телеканал «Оплот» проводил на улицах города опрос жителей, что они ждут от нового наступающего года. И многие на камеру говорили об одном «Пусть уже, наконец, наступит определенность, или в одну сторону, или в другую». Антон Берг, Донецк, для «ОстроВа»
