Скажу сразу, я, моя семья и практически все мои знакомые оказались не готовы к тому, что с нами случилось в эти два дня. И если бы это была только наша растерянность, я бы могла списать это на какое-то невнимание к деталям. Но есть стойкое ощущение, что буквально все оказались застигнуты врасплох, никак не ожидая «обострения» на ровном месте. К вечеру пятницы ситуация на линии соприкосновения якобы обострилась до невозможности. В четверг Украина не ясно зачем выстрелила в собственный детский сад с детьми и немного по нашим окраинам. Сразу же появилось видео окровавленной женщины с нашей стороны, которая комментировала ситуацию из больницы. Но большого резонанса еще в четверг все это не вызвало – новости о таких обострениях приходили и до этого. А вот в пятницу стало громко и отчетливо слышно «ба-бахи» (так называют буквально все то, что происходит). Но даже в этой ситуации все упорно делали вид, что "выше" всего происходящего. Очень смахивает на ситуацию с неприятным запахом в автобусе, когда воспитанные люди делают вид, что ничего не произошло. Все молчали и не комментировали происходящего. Истерию ближе к вечеру пятницы развели именно в «правительстве» - призывом к срочной эвакуации, сегодня же, прямо сейчас. Мол, ситуация критическая, ждать нечего, нужно решаться и ехать. Вроде как в Ростов, в лагеря, за 10 000 российских рублей помощи. Четко обозначили что брать: документы, ксерокопии в 2-х экз., теплые вещи, еду, лекарства, воду. И сразу же стали сыпаться оповещения, где автобусы ждут желающих эвакуироваться. Именно эта трансляция каждый 20 минут по местному телеканалу деморализовала очень сильно. Мы слали друг другу вопросы – ты едешь? А ты? Почему нет? А поедешь? Куда? Может, стоит выехать? И все мои знакомые ответили, что остаются в Луганске, потому что это провокация, демарш от властей, попытки разжечь конфликт. Кто-то говорил о том, что не имеет денег на выезд, кто-то жаловался на то, что не понимает, как жить дальше, пережив уже одно бегство в 2014 году. Отчего-то кроме опроса друзей буквально все искали ответов в социальных сетях, потому что именно там чаще всего можно узнать мнение большинства обычных «республиканцев». Фото были красноречивыми – люди скупали бензин и снимали наличность. На пунктах пропуска перестали выпускать мужчин призывного возраста, выпуская в Россию только женщин и детей. И сами пункты пропуска стали работать только на выезд из «республики». И это тоже напрягало и подстегивало принимать решение. В моей семье три поколения. Самым уязвимым звеном оказалась мама, которая родилась сразу после прошлой войны и воспитана на главном постулате о том, что нет ничего дороже жизни человека и хуже войны. Поэтому для мамы вся эта информация оказалась слишком страшной и слишком огромной, выше понимания и здравого смысла. Она настойчиво уговаривала нас ехать, ребенок слушая прогнозы бабушки (в обычной жизни совершенно здравомыслящего человека) начал реветь в голос, что не хочет эвакуироваться в палаточный лагерь среди ночи и оставлять ее и дом он тоже не хочет. Выглядело все страшно – бабушка говорит, что у нее нет сил и желания уезжать, она никуда не дойдет и умрет, если суждено, здесь, а ребенок ревет, что он ее не оставит и не уедет. Это страшно деморализовало. Опрос «знающих» друзей показал, что не уезжает никто. И все говорят о том, что ничего не будет. Не нужно бояться. Ночью прогремел страшный взрыв. Не очень уместно говорить, что взрыв был знаком, но так и было – мы это уже проходили. В это же время, ночью, полтора года назад подорвали в этом же месте газопровод. Стекла дребезжали, зарево было по всей округе как днем, гул стоял сумасшедший – факел горел до неба. Ребенок не проснулся, а вот мама смотрела в окно в ужасе до утра. Сразу же погас свет, его не было до утра, поэтому о том, что это теракт я прочла уже утром. Утром обзвон друзей продолжился – ехать или нет, что делать? Но тишина была такой звенящей, что решение уезжать как-то совсем не ложилось на происходящее. Еще в пятницу приказом «министра образования» отменили весь учебный процесс, но звонками по подразделениям предупредили, что уехать будет можно только после заявления на отпуск в понедельник. То есть эвакуироваться в ответ на призыв Пасечника в ту же минуту - не выйдет. В родительском чате появился опрос о том, кто хочет уехать в неизвестном направлении с ребенком, нужно ответить срочно для предоставления информации руководству школы. На утро там же происходил опрос, кто уедет/уехал из «республики», а кто нет – информация сдавалась куда-то выше. И вышла занятная ситуация – заблаговременно выехали те, кто знал заранее обо всем: дети «ополченцев» и «сотрудников органов». Те уже несколько дней назад оказались в России, даже во время учебного процесса. Суббота удивила еще одной новостью – приказом «главы» об обязательной военной мобилизации всех мужчин. Я наблюдала: ни один мужчина нашей улицы не выдвинулся на этот призыв. Половину субботы я слушала местный информационный канал, и поняла, что основные темы всей транслируемой информации – Зеленский бежал, его семья и родители эвакуированы, Россия, как всегда, спасает нас в трудный час, а каждый мужчина «республики» уже заявил о себе в местных «военкоматах». Между диалогами крутили ролики, где две бабки радовались чистым койкам в Таганроге, а еще десяток российских городов готов продолжать принимать беженцев. Из неожиданных мыслей – побежать купить масло и спички, запастись водой и крупами. И неприятный вывод - я не успела подготовиться к войне. Оказалась не готова. У нас нет запасов продуктов и денег, нет ничего, чтобы пересидеть пару недель, не выходя из дома. И здесь очень тонкая грань между здравым смыслом и абсурдом, потому что я не побежала с утра в магазин тратить все деньги, а кое-кто из моих знакомых поехал прямо с утра по базам закупать продукты пока все работает. И еще один вывод – ты можешь быть выдержанным и многоопытным человеком, но и это - не гарантия того, что ты не ударишься в панику вместе со всеми. Истерия как вирус, оказалась, заразна и куда страшнее короны – ей заразиться можно даже через экран. Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"
