Российские СМИ еще пытаются анализировать какие-то перестановки в «правительствах» донбасских «народных республик». Выглядит это совсем уже неловко ввиду стремительно тающих сил террористов и их очевидной тотальной растерянности. «Первые лица» ДНР, проинтервьюированные «Новой газетой», выродились в ходе этого конфликта в карикатуры на себя самих. Бывший «премьер-министр» Александр Бородай объявляет себя политтехнологом, не манипулирующим общественным сознанием. Глава «министерства государственной безопасности» «республики» приднестровец Владимир Антюфеев видит повсюду заговоры масонов, которые, по его словам, управляют миром. А соратник уже тоже бывшего «министра обороны» Игоря Гиркина Федор Березин вообще , что все вокруг - «матрица», и ни его, ни Гиркина, ни собеседника из «Новой газеты» «может быть, и нет вообще». Журнал The New Times, между тем, публикует две таких коротких «исповеди» участников конфликта из противоборствующих сторон. «В Донецке многие магазины закрываются, - рассказывает первый из них, «ополченец» Александр. - Хотя для нас это небольшая проблема. Мы обеспечены всем необходимым на несколько месяцев вперед. Есть свои запасы провизии, горючего… Мы же не просто так захватывали воинские части и складские базы. Не секрет, что там базируемся и там все храним. Но пока питаемся тем, что есть в магазинах, чтобы не расходовать свои запасы. Сейчас город полностью под колпаком, и совсем скоро с продуктами станет туго. Жалко мирных жителей, в случае осады им придется сложнее всего. У нас-то ведь есть даже свои больницы, врачи и медикаменты. А у них — нет. Есть негласный приказ: не делиться с теми, кто не поддерживает ДНР. В глухой блокаде мы можем продержаться до полугода, а вот штатские и пару месяцев не протянут. Но все равно: после позорного отступления из Славянска и прихода в Донецк наши дела с каждым днем все хуже. Мы думали, что местное население нас полностью поддерживает: по большом счету это была ошибка. Есть, конечно, такие, кто приносит нам еду и вещи, но таких очень мало». «Тактика боев сейчас такая: мы бьем по украинской армии из города, они — отвечают, - продолжает он. - У нас нет другого выбора. Выйди мы в поле, нас всех перебьют в первые же пять минут. Вообще при лобовом контакте гибнет очень много наших: потери исчисляются тысячами. Обычно мы отстреливаемся из окраинных кварталов и быстренько отступаем к центру Донецка, а потом слышим, как наши позиции сзади накрывает артиллерия. Я иногда с ужасом думаю: а ведь там могут быть обычные мирные люди. Если бы была возможность начать все заново, я бы никогда не пошел на такое. Грабят банки, а потом этими деньгами выдают нам «боевые». Отбирают машины, даже «скорой помощи». Все, что нам нужно, попросту изымается у местного населения… Вообще-то, была бы такая возможность, я бы сложил оружие и покинул Донецк. Но у меня семья, свои же не выпустят из Донецка — скажут, что дезертировал, а это равносильно смерти. Сейчас большинство тех, кто взялся за оружие, находятся «на крючке» у верхушки ДНР. Практически на каждого регулярного бойца-ополченца есть анкетные данные, вычислить, где прячется дезертир, не составляет труда. Конечно, когда прикажут, я вновь пойду в атаку и буду стрелять. Но я больше никого не хочу убивать — буду целиться в небо! Иногда я думаю о том, чтобы подставиться под пулю. Жену и дочь погибшего никто не тронет — это негласное правило, которое знают и соблюдают все». А это комментарий украинского военного Юрия. «Среди наших очень много погибших, - рассказывает он. - Официально говорят: в зоне АТО погибло около 400 военных. Врут! Реальная цифра раз в восемь больше, еще многие пропали без вести — это те, чьи останки не удалось обнаружить или распознать. Нам обещали платить по 1000 гривен (около 3000 руб. — The New Times) в день, до сих пор обещают. А в итоге, едва дотягивает до 2000 в месяц. Многие ребята воюют не за деньги, а потому что боятся за свои семьи, что боевики придут на их земли и начнут проводить референдумы. Сейчас сознание людей начало меняться, когда мы приходим в города и села, люди радуются нам. В Славянске многие женщины плакали, обнимали и целовали солдат. Были и те, кто нас ненавидел. Стоит такой человек в очереди за гуманитарной помощью, которую привезли украинские солдаты, а взгляд полон ненависти. Люди просто не понимают, что втягивают свою страну в войну. Бывает, что нас просто боятся из-за того, что наслушаются всяких сказок. Нет, мы не убиваем женщин и детей, насильно в Нацгвардию не забираем, никого не расстреливаем, пленных не пытаем». По словам Юрия, «сейчас к Донецку стягиваются колоссальные силы. Танковые колонны, артиллерия. Это давно уже не локальный конфликт, это — настоящая война. Такого сопротивления мы даже под Славянском не встречали. Идут тяжелые бои за города-спутники Донецка: Горловку, Ясиноватую. Пока мы контролируем юго-западные подступы к Донецку. Нас постоянно поливают «Градами» и артиллерией. Стреляют из города. Неделю назад (3 августа. — The New Times) нам удалось частично разграничить Луганскую и Донецкую область. Однако добиться полной блокады Донецка пока не удается. Малые группы все равно могут свободно перемещаться между областями и потихоньку снабжать Донецк оружием. Да и как еще иначе Бородай (подавший 6 августа в отставку экс-премьер ДНР Александр Бородай. — The Nеw Times) мог бы съездить в Россию, а затем вернуться в Донецк? Хотя кому-то это может быть и выгодно… Вообще, такое чувство, что наверху, в Киеве, очень много предателей. Иногда мы сами не знаем, куда отправится колонна, а ее уже ждет засада». Очень странная война По всему видно, что Россия изо всех сил старается максимально продлить эту агонию. Любыми средствами, и уже фактически не скрываясь. Корреспондент «Новой газеты» совершил продолжительную поездку по граничащим с украиснким Донбассом территориям России, подробно описав то, что происходит там в двух репортажах. «В политических оценках и в Куйбышево, и вообще все встреченные мне жители приграничья оказываются едины: войну, по общему мнению, развязал Порошенко вместе с Обамой, и теперь «нацисты делают геноцид», - говорится в первом из них. - «Я и сейчас не могу поверить, что Порошенко разрешил убивать нас, никак не могу, — Надежда Ивановна, учительница из украинского Снежного, стоит во дворе приютивших ее куйбышевских знакомых и трет опухшие от слез глаза: вчера она узнала, что в Снежном погиб ученик из ее класса, и проплакала всю ночь». - «Это все давно началось. Сначала развалили Советский Союз, — перебивает стоящая рядом замглавы администрации Ольга Викторовна. — Уже тогда гребаные америкашки просунули свои щупальца, спланировали все из-за бугра…» - «А потом Ющенко бандеру эту поднял, — вторит Надежда Ивановна, — и еще Янукович… Хорошо, у Путина столько терпения! Другой давно бы эту бандеру сам растоптал…» - «А не страшно вам, что рядом стреляют?» — пытаюсь я перевести тему. - «Страшно, но мы уже поняли, что стреляют не по нам, а от нас. Просто наши отпугивают фашистов от границы». - «Вообще у нас граница такими изгибами идет, что кажется, что от нас стреляют, — вмешивается Ольга Викторовна. — И еще эхо…» - «И еще эхо», — соглашается учительница». Об «эхе» - дальше. «В полицию меня сдал Иван, - продолжается репортаж «Новой». Иван - один из местных жителей, которых интервьюировал корреспондент издания. - Сначала он потребовал у меня паспорт и редакционное задание, затем вспомнил Быкова и Латынину, назвал «пятой колонной» и бдительно сдал. С преступностью в Куйбышево было не густо, поэтому посмотреть на меня собрались целый начальник угрозыска, прикомандированный из Ростова старший лейтенант ФСБ и все сотрудники УВД. В отделении оказалось прохладно и очень тихо, так что артобстрел над поселком был слышен отчетливо, словно снаряды вылетали из соседнего двора. «Это «Град»?» — осторожно спросила я. «Это гром», — отшутился дежурный. «А я вообще ничего не слышу», — подхватил второй. «Это не обстрел, это салют, — заключает, отводя меня в отдельное помещение, старший лейтенант ФСБ (имя редакции известно). — Мне жена звонит — я так ей и объясняю: опять свадьба! Веселый народ…» - «А вы уверены, что этот салют к вам на крышу не прилетит?» — уточнила я. «Да вы не бойтесь, — усмехнулся он. — Салют — не у них. Салют — у нас». - «И что, только здесь празднуют?» — спросила я. «Да нет, не только. Проедете вдоль границы — поймете». - «Вы же понимаете, что я могу об этом написать?» - «Конечно. Просто тогда придут мои коллеги, более убедительно объяснят вам, что это салют». «По дороге к хутору Васецкий (2 км от границы, 9 км от Гукова) торчала прикрытая маскировочной сеткой радиостанция. Сразу за ней начинался военный лагерь с флагами десантных войск, у шлагбаума дежурил срочник из Ярославля. На следующий день в этом месте мы уже никого не видели. Как объясняли местные, еще недавно все военные лагеря стояли вплотную к границе, но после появления наблюдателей из ОБСЕ их передвинули дальше, за приграничные хутора. Утром 4 августа между хутором Новоровенецкий и Гуковом впервые в истории случилась пробка — колонна БТРов отступала от границы куда-то вглубь, оставляя на асфальте широкие белые следы. …Прикопанные в землю, спрятанные за полем подсолнухов, торчали в посадках за Гуковом неизвестные мне орудия. «Это «Нона», — охотно объяснил часовой. — Мы тут с Рязани, срочники, ага. Вдоль всей границы стоим, охраняем…» Мимо, подпрыгивая на кочках и сминая подсолнухи, проехала военная фура без номеров. «Спецназ ГРУ», — уважительно сказал парень. «А это ваши вчера с минометов стреляли?» — спросила я. «Нет, это чеченцы, они всегда с разных мест ездят, стреляют, — откликнулся парень. — А у вас сигарет нет?» Про «чеченский спецназ» и «кадыровцев» нам рассказывали все местные. Якобы это они, неуловимые, ведут минометный обстрел, вместе со спецназом ГРУ рассекают на фурах без номеров вдоль границы, периодически ее пересекая». «Около 160 домов хутора вытянулись вдоль самой границы, - говорится в следующем репортаже «Новой газеты». - Последние два месяца его обстреливают постоянно. Официальная версия: ополченцы воюют с Нацгвардией, снаряды летят вдоль границы и иногда залетают сюда. В принципе, это возможно и наверняка случается: граница вокруг Новоровенецкого изгибается, и сам он оказывается посреди чужой земли. Однако жители ближней к границе улицы рассказывают другую версию. На большом угольном терриконе, сразу за линией границы, находились укрепления ополченцев. Два месяца их выбивала оттуда Нацгвардия, и недавно все же террикон заняла. Ополченцам помогали российские войска. Из полей по другую сторону от хутора они стреляли за террикон: «ночью трайсера летят, видно» — но снаряды иногда не долетали, врезались в затвердевшую поверхность террикона, разрывались — и осколки летели назад». «Я наблюдаю, я не сплю. Выйду — всю ночь стою, смотрю, как они небо полосуют…» — Петра Ивановича мы встречаем в Новоровенецком ночью, под очередным артобстрелом. «Что в террикон попадает — все летит сюда, — объясняет он. — В среду пушками стреляли, БТРами. Там на терриконе склад был, видно, в него попали, и взрывалось на одном месте до утра. Я в пять утра уже пошел, лег…» …Иллюзий о том, кто стреляет, Петр Иванович не строит: «У меня украинский канал ловится, он показывают все как есть, как в них наши стреляют. А наши просто ничего про это не говорят. Они почему из минометов стреляют? Потому что их спутник не берет. А «Град» берет. Пять раз «Град» пускали — и перестали, потому что со спутника видать». «Удивительно отношение жителей местных хуторов к наращиванию группировки войск и обстрелам Украины. На вопрос «Где у вас тут стреляли «Грады»?» — каждый третий легко машет рукой и предлагает показать, - отмечает автор статьи. - Вторая треть осторожно говорит где, но добавляет, что не надо об этом рассказывать, потому что мы «патриоты своей страны». И еще треть упорно, обманывая не журналистов, а себя, убеждает, что стреляют только из Украины. Просто граница изгибается так, что звук слышен из-за спины, или эхо отражает его от соседних холмов… При этом никто из тех, с кем я говорила, не осуждал стрельбу России по Украине, не удивлялся наращиванию войск у границы, а о том, что из-за появления наблюдателей ОБСЕ войска и орудия передвинули от границы назад, говорили как о понятном, разумном правиле игры. Но самое удивительное: когда я спрашивала, может ли война, фактически уже идущая на приграничной полосе русской земли, перекинуться дальше, может ли эта стрельба означать, что Россия вступит в войну всерьез, все как один смотрели на меня удивленно и тянули: «Да не-е…» «За боями мы следим, как же! Какие победы у ополченцев — такие и настроения в городе. У них все хорошо — и у нас весело», — говорит жительница Гукова Татьяна… На угольной фабрике, где работает Татьяна, круглые сутки включен радиоприемник, настроенный на радио «Маяк». Однажды с утра новости стали какими-то странными. «Говорят: наши взяли то, отдали то, потеснили террористов туда-то… Вроде бы все как всегда, только если обычно говорят, что Нацгвардия — плохая, плохая, плохая, то здесь вдруг, что ополченцы — террористы, враги и вообще… Вот до слова все наоборот! Думаем: да что такое? Позвонили на коммутатор. Оказывается, кто-то настроил приемник на украинскую волну. Мы так и не поняли: диверсия это или случайность…» К слову, главным источником информации для жителей приграничных городов остается российское ТВ: украинское, которое отлично ловится на границе, не смотрят вообще. При мне беженцы, только что прибывшие во временный лагерь в Матвеевом Кургане, настойчиво спрашивали, где можно найти телевизор: «Мы пока бежали, три дня без новостей были. Дайте, наконец, «Россию 24» посмотреть». Интернетом пользуются многие, но заходят, как мне объяснили жители Куйбышево, на сайты тех же российских телеканалов или «когда почту читаем, на «Яндекс». «Майл». «6 августа мы возвращаемся к хутору Примиусский. Сразу за речкой Миус поднимается высокий пологий поросший высохшей травой холм. Граница России и Украины проходит прямо по верхушке холма. Здесь она обозначена простой табличкой и тонким забором из ключей проволоки. На горизонте со стороны украинского села Мариновка отчетливо видно три столба дыма, выгоревшие поля, едущую по дороге между ними одинокую белую «Газель» — наверное, водителю сейчас очень страшно. Обстрел начался с самого утра, и отсюда, с самой верхней точки, отчетливо слышно, как работает артиллерия. Шум вылетающих снарядов раздается со стороны России. Они с шелестом рассекают воздух в нескольких сотнях метров над нашими головами — мы не видим их, но слышим отчетливо — и падают на территории Украины, видно, как над полями возникают все новые дымы. Так она и выглядит, война», - заключают в «Новой газете». Мир наизнанку А на российском ТВ все как всегда: военные достижения «ополченцев», обстрелы Украиной российской территории, столкновения «кровавых олигархов», антивоенные протесты недовольного населения, убийства мирных жителей украинской армией, массовые уклонения мужчин от военной службы; Россия, этот светоч человеколюбия, продолжает борьбу за мир. При этом создается впечатление, что для российских телеканалов установлен график подачи антиукраинского бреда. Едва заканчиваются «распятые мальчики» у «Первого канала», появляется какой-нибудь шедевр на «России 24» или НТВ. НТВ на этот раз был почти культурен - зато на государственной «России 24» «воскресли» «каратели» и «киевская хунта». На этот раз ей выпала роль рупора ненависти. Типичный пример. Оба телеканала рассказывают о творческом туре Андрея Макаревича на освобожденных территориях Донбасса. НТВ коротко сообщает о том, что культовый исполнитель выступил перед детьми беженцев в Святогорске и привез им гуманитарную помощь. А вот сюжет «России 24» под заголовком «Макаревич спел под бандеровскими знаменами»… «Андрей Макаревич на этой неделе совершил турне по городам Украины. Побывал, в том числе, и в Славянске. Еще в марте лидер "Машины времени" принял участие в московском митинге, который прошел под бандеровскими знаменами, а теперь под ними спел», - начинается он. «Дети. В своих путевых заметках гость из недружественной России удивляется — в концертном зале Славянска исключительно дети, хотя детских песен у «Машины Времени» не было отродясь. Впрочем, этот пробел успешно заполнила поп-дива Маша Гойя (она же — модель Шаповалова). Обладательница эластичного репертуара. Дети аплодировали. Недовольных вроде бы не было. А значит, съездили не зря. Осенью Макаревич споет для беженцев в Москве. Для баланса, как и положено истинному миротворцу, не поддерживающему ни одну из сторон. Таких миротворцев набирается уже целый батальон. Вся эта разновозрастная музыкальная фарца, привыкшая покусывать систему, даже сидя у нее за пазухой, ездит на Украину с гуманитарной миссией. Все они просят прощения от лица оболваненного, как им кажется, российского народа. Ясно, конечно, что когда в ста километрах от Ростова идет полномасштабная гражданская война, рискующая обернуться войной глобальной, это уже не просто самовыражение. Это пропагандистское сопровождение карательной операции. Понимают это участники вокально-инструментальных десантов или нет. Почти наверняка понимают. Тот же Макаревич однажды уже выкладывал карты на стол. По его словам, присоединение Крыма было насилием над Украиной, пытающейся вырваться из лап русской цивилизации. Актом куда более страшным, чем размещение на полуострове баз НАТО». «Московская журналистка анонимно исповедуется газете «Украинская Правда» (вообще-то УП - это Интернет-издание. - «ОстроВ»): «Мы тайно переводим деньги на бронежилеты, каски и тепловизоры для вашей армии. Мы ждем вашей победы, потому что знаем, что освободив себя, вы освободите и нас. Пожалуйста, победите! Слава Украине!». И издевательская подпись внизу — «национал-предатель». В России нет своего сенатора Маккарти, нет и закона о люстрациях. Трудно представить, что Макаревичу или Арбениной придется однажды уворачиваться от летящей в них арматуры, как это произошло с недостаточно патриотично настроенной, по мнению одесских неонацистов, певицей Ани Лорак. Брезгливость, наверное, самое подходящее здесь слово. С другой стороны — в своей истории Россия не раз и не два проявляла терпеливую брезгливость к коллаборационистам (Коллаборационизм, по определению Википедии, - «осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству». То есть, российское ТВ солидарно с Западом, признавая Россию воюющей стороной в Украине. - «ОстроВ»). И очень дорого платила за это». «Вы можете себе представить, чтобы Шульженко приехала бы петь в оккупированный немцами Минск? Вот приблизительно, приблизительно так я к этому отношусь. При том, что очень показательно, символично и, я бы сказал грустно. В 200-х километрах от того места, если я не ошибаюсь, где выступает Андрей Макаревич, был Краснодон, где были "Молодая гвардия", и там Любовь Шевцова в исполнении Инны Макаровой тоже плясала перед немцами, но в это время её товарищи, пока немцы смотрели и слушали, а она плясала, сжигали и взрывали комендатуры. Потом их всех кинули в шахту, они все там погибли. Мне кажется, что такое зеркальное отражение этой истории сегодня очень показательно для той части нашей интеллигенции, для которой собственное фигурирование важнее, чем интересы и история своего отечества. Я очень надеюсь, что несмотря на вот это, так сказать, эти концерты, господин Макаревич не будет, его не постигнет судьба краснодонцев, и он в свое время закончит жизнь в своей постели, а не в шахте», — говорит режиссер Никита Михалков». «В Ивано-Франковске сборщики пожертвований на войну устроили для детей хоровод. Пылающий манекен на земле олицетворяет лидера ненавистного им государства. Детям в Славянске пока не довелось поучаствовать в чем-то подобном. Но уже через полторы недели учебный год для них начнется с урока «Украина — единая страна». Согласно циркуляру министерства образования, задача урока — «формировать у ребенка осознание себя украинцем». Планируется минута молчания в память о Небесной сотне и погибших участниках карательной операции на Донбассе», - заключает «Россия 24». Еще одна типично российская тема. «Патриарх Московский и всея Руси Кирилл просит защитить своих единоверцев на Украине от раскольников и польских униатов. Агрессоры, по его словам, открыто выступают на Майдане с призывами к захвату святынь и искоренения в стране православия», - объявила «Россия 24», причем тогда, когда Майдана уже не было, о чем сообщил в том числе и этот телеканал почти неделей ранее. Но этот кошмар российской верхушки для России, похоже, незыблем. И еще один сюжет «России 24». «Православная церковь призывает к миру и согласию на Украине, но когда в стране льется кровь, фактически идет гражданская война и борются все против всех, массово возникают секты и течения разной степени деструктивности, - начинается он. - Официальной регистрации добивается «Церковь сатаны». «Вслед за реальной войной на Украине, судя по всему, началось сражение духовное, - вещает государственный российский телеканал. - На границе Кировоградской и Черкасской областей, в селе с символичным названием Пастырское, появилась необычная религиозная организация — официально «Церковь сатаны». Храм нечистой силы строят вполне легально, есть бумаги за подписью начальника регионального подразделения юстиции Украины. В документах — разрешение на деятельность. Эта структура именует себя как религиозная организация «Божичи». Только бог у них совсем не обычный. О них уже рассказывали несколько украинских телеканалов: день открытых дверей «Церковь сатаны» провела в так называемую Вальпургиеву ночь, тогда же были и первые жертвоприношения. Свой сатанинский дом они скоро достроят, но в Киев пока участники этого движения не собираются. А вот последователи всеукраинского духовного центра «Возрождение» еще в середине июля читали свои необычные молитвы у киевской администрации. Тогда адепты молились за нового президента». «Там, где зародилась Киевская Русь, всячески пытаются уменьшить популярность православия, - возмущен автор сюжета. - Многие политики исповедуют другие религии, а кто-то, как Александр Турчинов, совмещает деятельность в Верховной Раде с проведением встреч в церкви баптистов. В ней он не просто прихожанин, а духовный учитель. В эфире одного из украинских шоу он усердно доказывал, что протестанты обязательно должны идти во власть. «Я хочу вам сказать, что, там где протестанты при власти, там порядок», — заявил политик. В этой же студии был и теперь уже экс-премьер Арсений Яценюк. Он — последователь саентологов, американской организации, которых во многих странах считают сектой. Призывы Яценюка с Майдана многие вспоминали как ритуалы адептов». Очевидно, это намек на то, что российской телеаудитории стоит ожидать прихода к власти в Украине и «адептов сатаны». «Майдан многие сектоведы сравнивали с хорошо организованным деструктивным культом, - продолжает «Россия 24». - Вера в национализм стала в феврале 2014 года основой для кровавых событий… Чем закончится официальная регистрация «Церкви сатаны» на Украине, можно только догадываться. Какие еще секты могут получить легальную прописку на Украине известно теперь только киевским властям, спешно выполняющим законы о свободе вероисповедания (западное «мракобесие» в трактовке российской «православной» идеологии. - «ОстроВ»)». Чтобы лучше понять, что происходит в соседней стране, достаточно просто зайти на ленту новостей того же НТВ. Вы увидите там очень много всевозможных новостей о «зверствах карателей и киевской хунты» на Донбассе, о том, как западные страны стонут под гнетом антироссийских санкций, как происходят стихийные бедствия и катастрофы в далеких странах. Вы не увидите там новостей собственно о России, тем более, с даже лояльной и мягкой критикой власти - там есть только парадные отчеты о командировках, совещаниях, переговорах и - о победах российских спортсменов. Но всего этого очень мало. Россия почти всецело живет в Украине. Причем уже до такой степени «как у себя дома», что государственный телеканал может позволить себе заголовок вроде этого: «Берлин запретил Киеву трогать российский газопровод». Речь идет об угрозе премьер-министра Арсения Яценюка остановить транзит нефти и газа в ЕС по украинской газотранспортной системе. «Российский газопровод»? И дальше - еще такие фрейдистские оговорки. Это уже из сюжета в программе «Вести Экономика» (все тот же телеканал «Россия»): «Эскалация отношений между Россией и Западом на фоне ситуации на Украине развивается по наихудшему из возможных сценариев. Западные страны до сих пор не поняли, что Россия готова отстаивать свои интересы». «В начале августа аналитик американского инвестбанка JP Morgan Эндрю Голдберг отметил, что на Западе недооценивают решимость России, рассчитывая, что санкции могут сломать ее». О каких интересах толкует автор сюжета? О какого рода решимости идет речь? Далее «Вести Экономика» приводят свой перевод интервью Тимоти Эша, главного стратега по развивающимся рынкам Standard Bank телеканалу Bloomberg: «…Украина находится в сфере интересов России. Это сфера влияния России. С данной точки зрения российская реакция на всевозможные «ультиматумы» Запада вполне понятна». И - «западные страны, в особенности США, видят, что украинская армия медленно, но все же продвигается на Восток и вскоре может восстановить контроль над восточной частью Украины за исключением Крыма. Что будет дальше? Здесь достаточно трудно делать какие-либо прогнозы. Я думаю, если Россия по тем или иным предлогом – даже оказания гуманитарной помощи – открыто пересечет границу Украины, начнется разговор о новых санкциях». Палата для буйных Ниже - блестящий анализ этого явления от корреспондента Интернет-издания Colta.ru. Автор статьи анализирует ряд передач украинского радио и ТВ. В этой части он сравнивает «Россию 24» и украинский канал «24». «Оба канала описывают одни и те же события, - отмечается в статье. - Эфир 9 августа, вечер. Украинский канал говорит о шести освобожденных населенных пунктах; «Россия 24» тоже говорит, что войска ДНР освободили «несколько населенных пунктов». Украинский канал показывает высотный дом в Донецке и говорит, что его обстреляли террористы; тот же дом мелькает в сводках «России 24», и там говорят, что дом «обстреляли украинские военные». Сюжеты начинаются с панорамной съемки — показывают пробоины в доме, дым на заднем плане, разрушенную детскую площадку и, конечно, синхроны местных жителей. На российском жительница ругается, что нет нормальных бомбоубежищ; на украинском — «они начали стрелять оттуда, мы спрятались сюда». Характерно, что мирные жители не выражают симпатий какой-то одной стороне. Можно догадаться, что они уже ни на чьей стороне, им плевать, откуда летят снаряды; они просто проклинают всех. Собственно, вопрос «чьи снаряды бьют по мирным жителям» — ключевой вопрос этой войны. В современных войнах, как писал Мерло-Понти, воюют не за населенные пункты, а за моральную правоту, за то, чей ад считается гуманнее, — потому что все войны теперь ведутся за мир. Мирные жители в обоих синхронах называют тех, кто, по их мнению, выпускает снаряды, «они» и «эти»; телеканалы даже не догадываются, как они в этот момент похожи. За смерть никто не хочет отвечать; ответственность возлагается обеими сторонами на абстрактное и безымянное зло, на некое «оно». Как будто «оно» обладает собственной волей и убивает само. Но мы-то знаем, что убивают люди». «Далее сюжеты повторяются буквально: зона АТО, разбор баррикад на Крещатике, митинг в Харькове против Кернеса. «Россия 24» утверждает, что митинговали не только против Кернеса, но и за и что все закончилось потасовкой. Украинский канал ничего о драке не сообщает. Про разбор баррикад показывают одни и те же кадры, но комментируют, естественно, противоположно; российский — в духе «в Киеве опять бардак, и опять какие-то люди жгут шины»; украинский — «люди наконец-то решили навести порядок, чтобы не было бардака». То есть это вполне нормальный параллелизм: есть такая точка зрения на Украину, есть противоположная, тут все нормально — до тех пор, пока не вспоминаешь, что телеканал «Россия 24» — вообще-то не украинский. Но ведет он себя так, как будто он «тоже» украинский (других новостей там, в сущности, нет, поэтому иллюзия полная). Это особенно заметно здесь, на Украине: что главная и единственная цель российского телеканала — до деталей мимикрировать и притвориться украинским. Преимущество украинских СМИ перед российскими — даже если допустить, что там тоже пропаганда, — одно, но существенное: украинские СМИ говорят все-таки о событиях в собственной стране». «Естественно, украинские медиа защищают армию, подыгрывают своим военным, дозируют сводки — но при этом они не устают критиковать собственные власти, президента, премьера, министров и даже военных. И даже допускают — насколько это возможно во время войны — противоположную точку зрения, - продолжает корреспондент «Кольты». - Сюжет на украинском канале «24» о взятии Марьинки: на блокпосту появляются типичные симпатизантки ДНР, и они кричат украинскому корреспонденту: «А вы поезжайте в Марьинку... Порошенко ваш обещал, что не будет стрелять по мирным людям... Зачем вы к нам приперлись... Зачем пришли на нашу землю...» Дальше это превращается в монолог в духе Сорокина, где смысл теряется и остаются только растерянность и страх, а в конце одна женщина говорит другой: «Да зачем ты это говоришь, они все равно это вырежут». А вот бойцы «Айдара» говорят на том же канале, что люди встречают их «по-разному, где-то хорошо, а где-то не очень». «Украина пока проигрывает торговую войну России» — Пятый телеканал. На всех каналах повторяют мнение эксперта, что прежде чем направлять солдата в зону АТО, его нужно шесть месяцев готовить, иначе это преступление. Российские медиа приучили к тому, что те, кто против, — это враги; на Украине те, кто против, — это не враги, а еще очень долгое время «свои». И в условиях войны это правило не изменилось: и те, кто сносит палатки на Крещатике, и те, кто их защищает, и женщины из ДНР — это все равно «свои». «Враги» — только те, кто с оружием, кто стреляет». «В основе такого поведения украинских СМИ лежит доверие к зрителю и слушателю — он более самостоятельный и «сам разберется», - считает он. - Поэтому, например, выступление Виталия Чуркина в Совбезе дают на «24» целиком, без комментариев: с точки зрения Украины абсурдность его речей саморазоблачительна, она не требует пояснений. Такой фокус в России не прошел бы — зритель тут не привык понимать что-то сам, он вообще не привык к «другой стороне», поскольку российская пропаганда строится по принципу «ни слова, ни полслова врагу». «Россия 24» не может дать без комментариев речь, условно, лидера украинской Радикальной партии Ляшко — что тоже было бы саморазоблачительно, предположим, — просто потому, что наш зритель не поймет «игры контекстов». Ему обязательно нужен толкователь». «Собственно, главная цель этого исследования — узнать, какова в украинских СМИ степень агрессии по отношению к России… Если учитывать, сколько мы об Украине как государстве и самих украинцах наговорили за пять месяцев, логично было бы предположить «симметричный ответ». Между прочим, главный моральный фундамент нашей пропаганды в том, что «идет информационная война» и даже если где приврал или недоговорил — это нормально; на войне «все ведут себя так»… На Украине до недавнего времени была одна разговорная радиостанция — «Эра ФМ». Я целыми днями слушаю ее, и, к моему разочарованию, большинство программ по-прежнему «скучные» — про зерно, налоги, болезни, про комаров и экономику. Вот разговор с экс-министром регионального развития Василием Куйбидой. «Война с Россией, конечно, повиляла на ситуацию с недвижимостью». В украинском обществе до сих пор идет дискуссия — называть это войной или не называть, экс-министр не скрывается за эвфемизмами, но на этом и точка. Продолжает про макроэкономику. Вот сидят в студии два депутата. «Россия может давить на Европу, Европа давит на нас...» — «Да бог с ней, с Россией», — отвечает один из участников. Это очень типично. Никто не говорит специально о России, не исследует ее агрессивную природу и милитаризм — что было бы предсказуемо. Тут вообще не склонны к обобщениям; такое ощущение, что о России говорят только в крайнем случае, предпочитая эвфемизмы «северный сосед» и «сусiдня держава». Что за этим стоит? Да ничего. Собственно, про Европу и Америку тоже мало говорят. Украинские СМИ говорят про Украину». «Когда слушаешь все это, понимаешь, что в украинском эфире не хватает какого-то привычного для российских медиа элемента. Нет источника ярости, нет постоянного механизма воспроизведения эмоционального возбуждения. Интересно, думаешь: откуда он вообще высекается технически, за счет каких форматов? Вспоминаешь, что в русском радиоэфире много таких толковищ со слушателями, а также «бесед с экспертами», которые на самом деле занимаются сугубо поддержанием нужного уровня истеричности. У нас это принимает вид чего-то «доверительного», «откровенного», «новой искренности» как бы «без границ», доходящей до иррациональности, — но на самом деле это просто «электростанция эмоций». Благодаря ей в России за пять месяцев появилась целая категория слушателей и зрителей, которые, по сути, составляют нечто единое с информационным полем: люди, заряжающиеся яростью от эфира — и возвращающие ему эту ярость. В украинском эфире нет аналога такого слушателя. Там тоже есть радикалы, классические националисты старой школы, которые «против России, но и против Европы», против «всего этого гомосексуализма». Они были всегда, но и раньше, и особенно сейчас они — маргиналы и составляют примерно полтора процента. Их агрессия утыкается в стену рациональности, в доминирующую концепцию «разных мнений» — и исчезает, испаряется, не имея последствий. Вместо этого в украинском эфире — другой массовый тип слушателя, который восхищается Украиной, актами самопожертвования людей, стойкостью духа и т.д. Условно, это такой вариант украинской «духовности»: но важно отметить, что эта духовность порождает забытье, умиротворение и примирение с действительностью, а не агрессию». «Российские официальные медиа внушили себе, что находятся в состоянии войны с целым миром, и живут этой верой; они уверены, что то же настроение царит и по ту сторону стекла, — но тут они ошибаются. Никто, кроме российских СМИ, не живет в состоянии войны. И не хочет. Российские медиа напоминают Сизифа, который каждый день толкает свой камень наверх — забыв, что перед ним зеркало, предупредительно поставленное санитарами», - подытоживает Colta.ru. Обзор подготовила Софья Петровская, «ОстроВ» Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
