Кроме многочисленных репортажей с передовой о ходе украинского контрнаступления, западные медиа публикуют сейчас много текстов с акцентом на проблеме заминирования украинской территории. Собственно, заминирование – едва ли не первый из ключевых факторов, которые замедляют продвижение украинских войск и приводят к многочисленным потерям убитыми и тяжело ранеными. "Александр Слюсар, украинский сапер с всегда готовой улыбкой, провел 30 часов под российским обстрелом в недавно освобожденном селе Старомайорское в Донецкой области на востоке Украины, – рассказал, в частности, The Guardian https://www.theguardian.com/world/2023/aug/13/ukraine-sappers-mine-clearers-russia-war. - Ракета из пусковой установки "Град" посекла шрапнелью ноги и спину одного из саперов. 38-летний Слюсар отвез своего друга западнее в больницу в городе Запорожье тем утром, а затем вернулся на тайную военную базу, с которой слышен грохот российских пушек. Он готовился инструктировать штурмовое подразделение, которое отправлялось на фронт, об опасностях, которые их ждут. "Я только что выбрался из дерьма", – объяснил он с ободряющей честностью". "У Слюсара была сильная боль в спине, которая не прекращалась уже несколько недель. Его командир в 128 бригаде не мог позволить ему тратить время на лечение. "На бумаге наша бригада имеет 30 саперов, – сказал Слюсар, вынимая ряд мин, которые были обезврежены недавно. – В реальности – 13. А тех, кто работает сейчас, – пять. Каждый день я вкалываю себе обезболивающее. Сапер обычно делает две ошибки: становится на мину и становится сапером". Украина – самая заминированная страна в мире. Оценки разнятся, но речь идет о территории вдвое больше площади Португалии. Некоторые мины установили украинские силы, но большинство – российские. Бесчисленные последующие мины продолжают вкапывать в украинскую землю, разбрасывать по полям и лесам с воздуха или выпускать по позициям ракетами каждый час каждый день". Как говорилось далее в тексте британского издания, "саперы на фронте выползают ночью и начинают работу перед самым рассветом, в часто тщетных надеждах избежать артиллерийского обстрела. Любой вздох украинского разминировщика встречают смертельной силой. Методы подразделения: стать на колени на земле, прощупать поверхность двухфутовыми металлическими щупами, затем применить 90-секундный взрыватель для подрыва того, что было обнаружено, имеют все признаки самоубийства. Металлоискатели бесполезны, когда почва засыпана обломками войны. Они работают четырехчасовыми сменами, за это время они могут очистить полосу 60 см шириной и 100 метров длиной. "И это еще хорошо", – сказал Слюсар. Когда их замечает враг, они применяют дымовую шашку, чтобы скрыть отступление. Насколько далеко нужно отойти, чтобы оказаться в безопасности? "Настолько, насколько сможешь пробежать, – сказал 46-летний Владимир Лысенко, который работает вместе со Слюсарем, – Если видишь бегущего сапера, лучше его догнать". "Поэтому неудивительно, что те, кого отправляют попытаться очистить узкий проход, по которому могут продвигаться войска, часто не возвращаются, – сделали вывод в The Guardian. – Украинское министерство обороны понятно уклоняется от называния точного количества саперов в своих рядах. В конце концов, они являются целью № 1 для российской артиллерии. Известно, что есть пять инженерных батальонов по разминированию, которые разбиты на 200 бригад такого же размера, как бригада Слюсара. В мае министерство обороны заявило, что на военной службе состоят шесть тысяч саперов, но настоящее число, вероятно, значительно меньше. Только 200 были подготовлены на международном уровне, что позволит им действовать дома в качестве менторов, свидетельствуют источники в министерстве обороны. Резников признал, что уровень кадров и ресурсов является "крайне недостаточным". Автор текста отметил, что "ранения от наземных мин могут быть особенно сложными для хирургов, ведь к сложным кровавым разрывам добавляются обломки костей, одежда и грязь. Сергей Рыженко, главный врач в больнице им. Мечникова в Днепре, сказал, что с начала войны его хирурги лечили 21 тысячу солдат. Мины были второй из причин после артиллерийского огня. "Больница Мечникова получает от 50 до 100 очень, очень серьезно раненых людей ежедневно, – сказал он, – Среди этих 21 тысячи солдат у двух тысяч не было конечностей. Первую операцию для таких раненых проводят быстро возле поля боя. К сожалению, 90 процентов из них заканчиваются ампутацией в больнице". "Украинское правительство беспокоит не только то, что наземные мины являются преградой для продвижения контрнаступления. У украинских сухопутных сил есть детальные карты, которые указывают, где они установили собственные мины. "Это наша земля, мы заинтересованы в этом", – сказал (Юрий) Сак (советник министерства обороны Украины). В том, что россияне передадут такой материал в послевоенный период, даже если они его имеют, уверенности нет. Пит Смит, координатор украинской программы Halo, неправительственной организации, которая занимается разминированием, сказал, что уровень загрязнения в Украине является "довольно незнакомым мировой истории". Организация имеет в стране 900 разминировщиков, преимущественно из местного населения, и надеется иметь к концу года 1200. "Если вы собираетесь попытаться расчистить это за десять лет, вам понадобятся как минимум 10 тысяч разминировщиков", – сказал он. Этот расчет основывается на количестве наземных мин, установленных на данный момент. Так или иначе, Слюсар может смело считать, что у него есть работа до конца жизни, какой бы долгой она ни была", – говорится также в тексте The Guardian. "Производство достаточного количества искусственных конечностей – это не главный вызов" О тех, кто пострадали от мин (и не только от мин) написали в The Wall Street Journal. "В феврале Руслана Данилкина, 19-летняя украинская военнослужащая, попала под огонь у линии фронта в районе Запорожья на юго-востоке Украины, – начинался его текст. – Шрапнель оторвала ей ногу выше колена. Она сжала свою рассеченную бедренную кость и смотрела, как медики кладут ее отсеченную ногу в машину, которая привезла ее в больницу. "Я держала кость руками... там и тогда я поняла, что это конец, что моя жизнь никогда больше не будет, как раньше", – сказала Данилкина. Данилкина – одна из 20-50 тысяч украинцев, которые с начала войны потеряли одну или больше конечностей, согласно ранее не разглашаемым оценкам компаний, которые занимаются протезированием, врачей и благотворительных организаций. Реальное количество может быть выше, потому что регистрация пациентов после прохождения ими процедуры требует времени. Некоторым ампутация была проведена лишь через несколько недель или месяцев после ранения. А с началом контрнаступления Киева война может войти в более жестокую фазу. Для сравнения, в течение Первой мировой войны, когда эта процедура была единственным доступным способом предотвратить смерть, ампутации имели примерно 67 тысяч немцев и 41 тысяча британцев. Ампутации имеют менее двух тысяч ветеранов вторжений в Афганистан и Ирак из США". По свидетельству американского издания, "производство достаточного количества искусственных конечностей, некоторые из которых стоят более 50 тысяч евро, – это не главный вызов: большая проблема – это подготовленный персонал для ухода за ампутантами, каждый из которых нуждается в индивидуально сделанном протезе, сказал (председатель правления компании Ottobock Ганс Георг) Недер. Киев платит до 20 тысяч евро на ампутанта из числа военнослужащих, но гражданские часто не могут позволить себе такую помощь. Ottobock (немецкий производитель протезов) дает украинцам скидку и бесплатно тренирует врачей и технических работников там. Но все же многие пациенты должны полагаться в получении протезов на благотворительные организации". "До российского вторжения в прошлом году Украина имела несколько тысяч ампутаций в год, а сейчас ее система здравоохранения перегружена, свидетельствуют украинские врачи и специальные клиники, поэтому некоторые пациенты ждут конечность больше года, – говорилось далее в тексте WSJ. – Только во Львове врачи провели за прошлый год более 53 тысяч операций, сказал Александр Кобзарев, руководитель "Незламних", сети медицинских реабилитационных центров. Исполнительная директорка Superhumans Ольга Руднева говорит, что ее фонд может принять только около 50 ампутантов в месяц. Она оценивает количество ампутантов в минимум 20 тысяч. Пациент должен получить новую конечность в течение максимум 90 дней после ампутации, чтобы избежать атрофии и других проблем, сказала Руднева, но многие ждут больше года. Особенно трудно ухаживать за маленькими детьми-ампутантами, сказала она, потому что им приходится менять по несколько протезов до того времени, как они вырастут". В The Wall Street Journal также отметили, что "согласно оценкам украинской армии, переданным группе военных хирургов США, 36 процентов из ста солдат, раненых в пределах примерно трех миль от линии фронта, имеют очень серьезные ранения, в то время как 5-10 процентов военнослужащих убивают. Для сравнения, только 1,3-2 процента войск США в недавних конфликтах погибли в бою". Возвращение "бывших" Другой проблемой, которая сдерживает контрнаступление, является хроническая нехватка оружия и боеприпасов у Украины. The New York Times https://www.nytimes.com/2023/08/12/world/europe/ukraine-arms-dealer-serhiy-pashinsky.html на днях опубликовал резонансное расследование о том, как украинское правительство пыталось вооружиться в первые недели войны, когда оружие и боеприпасы от западных союзников в Украину еще не поступили. "В первые недели войны в Украине, когда российская армия наступала на Киев, украинское правительство нуждалось в оружии, и то немедленно, – начинается текст NYT. – Поэтому Министерство обороны сделало отчаянный и необычный телефонный звонок. На другом конце был Сергей Пашинский, бывший депутат, который много лет контролировал военные расходы. Он провел большую часть этого времени под следствием по подозрению в коррупции или отрицая обвинения в злоупотреблении служебным положением. Теперь он жил фактически в политическом изгнании в своем загородном доме, оттесненный президентом Владимиром Зеленским и его обещанием искоренить коррупцию. "Выйдите на улицу и спросите, является ли Пашинский преступником, – говорил Зеленский на национальном телевидении в 2019 году, – Я вам гарантирую, что из ста человек, сто скажут, что он является преступником". Но Пашинский имел связи с оружейным бизнесом и – что, пожалуй, не менее важно, – знал, как оперировать в условиях столкновения, не боясь бюрократической волокиты. В правительстве это сделало его источником скандала. В военное время это сделало его ценным. Он ответил на звонок". "Через несколько месяцев, как выявило расследование New York Times, компания, связанная с Пашинским, стала крупнейшим частным поставщиком оружия Украине. Она покупает и продает гранаты, артиллерийские снаряды и ракеты через трансевропейскую сеть посредников. Эта компания, "Украинская бронетехника", отчиталась о своем самом успешном годе в прошлом году с общей суммой продаж в $350 миллионов по сравнению с $2,8 миллионами за довоенный год". "Политика Украины, порожденная отчаянием, привела к росту цен и добавила слой за слоем в формирование доходов. Сеть Пашинского, например, покупает оружие, а затем продает, затем покупает его снова, и снова продает, как свидетельствуют секретные контракты и правительственные документы, которые получили The Times, а также интервью с более чем десятком нынешних и бывших правительственных чиновников и людей из оборонной промышленности. С каждой транзакцией росли цены – а также доходы партнеров Пашинского – пока последний покупатель, украинская армия, не платил больше всех". В американском издании отметили, что "обращение за услугами к многочисленным брокерам таким образом может быть легальным, но это проверенный временем способ повышать доходы и это то, чего избегает Пентагон. По информации чиновника, знакомого с украинским военным финансированием, большая часть денег, которые подпитывают эту систему, поступает от европейской помощи. Но европейские и американские чиновники не желают обсуждать Пашинского, опасаясь поддержать российский нарратив о том, что украинское правительство безнадежно коррумпировано и должно быть заменено. Однако частным образом они говорят, что возвращение фигур вроде Пашинского является одной из причин, почему американское и британское правительства покупают боеприпасы для Украины, а не просто передают ей деньги. Украинская армия сильно зависит от боеприпасов советских калибров, а их очень мало и они хранятся преимущественно в бывших странах советского блока, в том числе тех, которые не решаются противодействовать России продажами Украине. Получение доступа к таким поставкам требует испытанных сетей, которые есть у Пашинского и его команды". "Когда в январе 2022 года российские войска скопились на украинской границе, Пашинский увидел возможность, – рассказали в NYT. – Война казалась неизбежной, а Украине не хватало оружия. В предыдущие 18 месяцев Украина осуществила лишь несколько крупных закупок оружия. Радикальные изменения в политике, которые осуществил Зеленский, сделали закупки более прозрачными, как казалось, но также менее эффективными. Старой системы не стало, но никто не мог разобраться с новой. Пашинский начал говорить своим армейским знакомым, что, если его попросят, он сможет поставлять оружие, рассказали правительственные чиновники. Вот тогда и зазвонил телефон и его пригласили на встречу с чиновниками из сферы обороны, рассказали четверо информированных людей. Большие поставки от НАТО еще не начались и страна крайне нуждалась в боеприпасах советских калибров. Наиболее важный поставщик, Болгария, отказалась продавать напрямую Украине из-за страха возмутить Россию. Это сделало Пашинского особенно ценным, сказали чиновники. "Украинская бронетехника" имела связи в Болгарии". Как говорится далее в тексте, "контактом Пашинского там был брокер по имени Калоян Станиславов. Их познакомил литовский политик, который, согласно правительственным документам и бизнес-партнерам, был осужден по обвинениям в коррупции. Станиславов смог добиться от болгарских заводов отдать предпочтение его заказам. У одного из крупнейших производителей, как сказал его партнер, Станиславов в начале прошлого года приобрел почти весь имеющийся порох, заставив конкурентов бороться между собой. Поскольку Болгария не позволяла продавать боеприпасы напрямую Украине, "Украинская бронетехника" заключила сделку с 70-летним польским посредником Анджеем Ковальчиком. Как свидетельствуют документы сделки, он получил бумаги, которые ложно указывали конечным покупателем Польшу, а не Украину. Документы свидетельствуют, что оружие попадало от болгарских производителей к Станиславову, затем к польскому посреднику, затем к "Украинской бронетехнике" и, наконец, к украинской армии. Транспортные документы к одной из сделок показывают, что украинские авиалинии перевозили 265 фунтов ракет, гранат и снарядов из Болгарии в Польшу для доставки в Украину". "Цены повышались с каждым шагом, признал Станиславов в коротком интервью. Польский посредник, например, получает свою долю. "Он имеет определенную прибыль, – сказал Станиславов. – Конечно, ведь это компания". Ковальчик сказал, что его компания получает только маленькую выгоду от таких сделок. Такое повышение цены может приносить выгоду "Украинской бронетехнике", поскольку она взимает с украинских военных комиссию на основе закупочной цены. Украинские прокуроры сейчас расследуют эту сеть и получал ли Пашинский взятку от польского посредника, сообщил чиновник, информированный об этом деле. Пашинский сказал, что был знаком с этим человеком, но что у них не было финансовых отношений". По информации The New York Times, "через несколько недель после начала войны "Украинская бронетехника" имела государственные контракты на десятки миллионов долларов на приобретение минометных мин, реактивных снарядов, ракет и гранат. Только в марте 2022 года, как показывают документы, Украина согласилась заплатить компании более $100 миллионов. Большую часть прошлого года "Украинская бронетехника" была более надежным поставщиком, чем государственные компании, как показывает аудит министерства обороны". "Некоторые украинские чиновники обвиняют компанию и повышении цен вследствие соревнования с государственными компаниями за приобретение оружия. Если это так, это вина не только Пашинского. В начале войны украинское правительство могло бы не менять свои антикоррупционные правила и возложить закупки на правительственные структуры. Вместо этого чиновники решили мобилизовать как можно больше брокеров и отменить некоторые правила раскрытия информации. Целью было привлечь как можно больше источников и устранить как можно больше барьеров. Результатом стал ажиотаж. "У нас были случаи, когда две государственных компании соревновались за один и тот же склад", – вспоминал (Владимир) Гаврилов, заместитель министра обороны. Тысячи брокеров откликнулись на призыв, сказал Гаврилов. Но мало кто имел связи, как у Пашинского. Только 10-15 процентов смогли найти боеприпасы, которые они обещали. Только около половины из них смогли их поставить, сказал он. Наиболее успешные брокеры, как обнаружили чиновники, вели бизнес старыми методами. Пашинский осуществил критически важные поставки раньше, чем союзники Украины, сказал Гаврилов". "Никто не может пережить вторую оккупацию" Наконец, еще один текст The New York Times – о контрнаступлении, но российском. Как говорится в нем, "хотя больше внимания сосредоточено на украинском контрнаступлении в сотнях миль на юг, российские войска ведут наступление на севере, пытаясь отвоевать эту территорию. Купянск, стратегически важный город, который служил логистическим центром для российских войск, находится прямо под прицелом, и многие жители говорят, что боятся возвращения сил, которые терроризировали их в течение шести месяцев. Ситуация ухудшилась настолько, что региональные власти объявили в четверг обязательную эвакуацию людей, живущих в этом районе. "Никто не может пережить вторую оккупацию", – сказала Людмила Сезонова, которая занимается оптовой торговлей медом и которая, по ее словам, оставалась дома в месяцы оккупации, надеясь, что россияне не накажут ее как патриотку Украины. В эти месяцы "можно было не высовываться и сидеть тихо, – сказала она, – но сейчас уже ясно, кто есть кто и к кому они лояльны". "Для Сезоновой и других, кто поддерживают украинские военные усилия и остались дома, страх возвращения россиян соединен с постоянным недоверием и обидой на тех, кого обвиняют в сотрудничестве с оккупационными властями, – пояснили в NYT. – По словам мэра Андрея Беседина, между теми, кто оставили Купянск с оккупантами, когда те отступали, и теми, кто боятся почти постоянных обстрелов, остается только около пятой части довоенного 60-тысячного населения. Его бывший мэр Геннадий Мацегора обвиняется в помощи россиянам. Местный прокурор, Эдуард Миргородский, сказал, что когда украинские власти вернули контроль над городом, они нашли девять пыточных комнат, где, по их словам, российские военные держали местных чиновников, которые отказались сотрудничать, или людей, которых они заподозрили в проукраинскости". В издании утверждают, что "некоторые из новой администрации сказали, что относятся с большим подозрением к тем, кто оставались в городе во время оккупации, считая, что они симпатизируют россиянам и могут действовать в качестве диверсантов. "Мы не доверяем никому в городе", – сказал местный полицейский, который ежедневно приезжает из Харькова, что в двух часах езды. Он указал на близость города к границе и эскалацию интенсивных боев. "Никто из администрации не спит в городе, – сказал полицейский, который высказывался на условиях анонимности из-за страха перед возможной расправой, – потому что они знают, что есть вероятность проснуться однажды утром под другим флагом". "В условиях опасности и недоверия восстановить жизнь в городе трудно, сказали Александр и Тамара Шаповалы, оба пенсионеры, – подчеркнули в The New York Times, – Услуги как газо-, водо- и энергоснабжение были восстановлены, но "мы почти не видим представителей власти", сказала Шаповал. И на то есть причина. По словам мэра Беседина, из 189 человек, которые работали в администрации до вторжения России, только десять остались на должностях. Еще 30 были наняты после взятия города под контроль Украиной. Шаповалы сказали, что пытаются вернуть в свою жизнь ощущение нормальности, но четко осознают разделенные лояльности в их городе, доверять людям трудно. Местные сотрудники спецсдужб рассказали им, что как минимум трое из их соседей донесли на них россиянам". Обзор подготовила Софья Петровская, "ОстроВ"
