Летом мы, естественно, разговариваем о море. Нет, не с пенсионерами, конечно. С теми, кто дееспособного возраста и кому море еще по доходам и по возрасту. И если человек отнекивается – мол, не заработал, какое ещё море, тогда разговор на этом и паре сочувственных вздохов сворачивается. А вот, если человек утвердительно кивает, начинается разговор более конкретный – с цифрами и географическими вывертами. Мои знакомые повадились ездить в Абхазию. Она и Осетия нам теперь дружественные державы. Типа, "братских", как раньше было со славянами. Как будто открыли нам пожарную лестницу для каждодневного пользования, о которой мы раньше только слышали. Говорят, в Абхазии жизнь замерла на уровне середины прошлого века, но природа и море многое компенсируют. И близко, и колоритно, и фильмы там советские снимали, и есть куда проехаться мир посмотреть. Крым - из области запредельных желаний. Не каждый по состоянию здоровья выдержит сутки пути автобусом. А с осени 2017 года в «республике» отменили детские скидки на проезд (до этого дети ездили за полцены), и выходит, что семье на Крым нужно год работать и собирать, отказывая себе во всём. Без шуток. Выдержать сутки пути с ребёнком в условиях очень далёких от комфортных и после чуть офигеть от Крымских цен… Я видела глаза приехавших в Крым «республиканцев». Простите, но мы все там дикие первое время. Жмёмся друг к другу, осторожничаем, присматриваемся, глаза поднимаем по-особому. Нас даже по взгляду можно определить – да вот они все мы, с особой мимикой и недоверием ко всем вокруг. Потом, конечно, ассимилируемся – начинаем ходить неспешно шаркая ногами, носить минимум одежды и никуда не спешить. А поначалу-то взгляд как у волчонка, тотальное недоверие и полное изумление, что жизнь, оказывается, ни у кого кроме нас не закончилась. И это как обухом оглушает ещё где-то на четвёртом-пятом часе пути, когда выясняется, что в России всё как у нас было раньше – супермаркеты, ночная жизнь, трафик, люди, иллюминация, праздно-шатающиеся и никуда не спешащие по вечерам горожане. У них войны нет! Война только у нас, а мы, будто, из-за колючей проволоки выбрались, и чуть офигели от всего – и людей, и жизни, и осознания того, что так вот только у нас, остальной "русский мир" живет спокойно. Страдаем только мы, - те, кого он, вроде-бы, пришел защищать… Такое же, кстати, ощущение и когда выезжаешь дальше Луганской и Донецкой области в Украину. Там тоже обычная, как наша довоенная, жизнь… В общем, Абхазию сватают буквально все. Но дорога туда – чёрт ногу сломит. Нет, если у вас личное авто, и вы хороший водитель – пожалуйста. А если нет ни первого, ни вытекающего из него второго? И начинается дорога как кроссворд – туда доедешь, там перейдёшь или пересядешь, только с запасом выезжай, потом на маршрутку, а после на поезде – только билет купи заранее, съезди и купи, а то потом может не быть уже билетов… Или опять же автобусом с автовокзала. А ты с дитём, чемоданами, деньгами – как всё это пережить-то? От дороги в Крым сутки, как минимум, отходишь. И стараешься не думать о том довоенном поезде, в который сел-поел-заснул и вот уже Крым. И стоило это копейки, а комфорта в пути были тонны. И можно было ездить каждые выходные, но нам же чего-то не хватало, лучшего хотелось и большего. А теперь мы дикими глазами смотрим на россиян, а они, чуть пренебрежительно, - на нас, как на убогих под церковью. И колоритно так, с говорком просят рассказать, как там у нас стреляют, как там всё у нас, в общем, обстоит. Им нужны подробности, факты, берущие за душу. И можно, если вы хорошие рассказчик, за махорку или еду рассказывать такие истории. Ну, как раньше, кормили и платили сказителям за хороший сказ. А в Крыму так и происходит – собираются вечером приезжие, и россияне просят наших рассказать о том, как у нас всё было. И робко подбадривают: «Страшно было?», «Сильно стреляли?» И наши живописуют о том, как там всё было именно с ними. И мелькают маячки горящих сигарет в темноте, и как дровишки в костёр слушатели подбрасывают вопросы и уточнения. Но красной строкой во всём этом: хорошо, что не у нас всё это произошло! Хорошо, что не с нами!.. А потом, уезжая, появляется жалость к себе с примесью грусти - уезжать не хочется. За ту неделю или десять дней привычной стала ночная жизнь – потому что это нормально. И аптеки с лекарствами, а магазины с товаром, и люди по вечерам, и из звуков: волны и цикады, а не стрельба, и мирная неспешная жизнь. Это как вылезти из-под земли, глотнуть воздуха и снова погрузиться в подземную жизнь – тоже ведь жизнь, но очень странная. А вообще, из моих знакомых на море едут единицы. Это признак благополучия. Признак респектабельности, признак некой рачительности – сумели собрать и отложить нужную сумму. Конечно, ни о каких пенсионерах и речи нет в этом списке. Едут ради детей и с детьми. Очень много тех, кто вывозит на взморье внуков за деньги работающих детей. Дети работают где-то в России, а внуки со старшим поколением живут в Луганске – так дешевле. Ну, и родители чтобы как-то компенсировать своё отсутствие в жизни ребёнка, оплачивают такой вот отдых – поездки к морю для бабушки и внука. И даже из России оплатить такой вот, предельно экономный, тур – дорого. Ну, кем они там работают? Кем наших там берут? Там, где нужно по 12-14 часов работать 6-7 дней в неделю. Да, с обещанием больших денег, но за вычетом аренды жилья, пересылки части денег на ребёнка домой, выходит, что ничего особо и не остаётся. Собрать, в общем, не выходит. Кто моложе, тот может ещё город посмотреть – если остаются силы. А кто постарше - доползает вечером до дивана через супермаркет с едой быстрого приготовления и так по кругу. Дети растут здесь, в Луганске, со стариками, а родители там, - ждут светлого завтра. Хотя история вовсе не об этом, а о море. И снова, - только единицы из моих знакомых едут к морю. Слишком это дорого. Есть же какие-то насущные потребности – ремонт, например. Да мало ли! И море привычно откладывается на лучшие времена, которые почему-то за четыре года никак не приблизились, а только отдалились. Моя приятельница-пенсионерка раньше ездила отдыхать каждый год. У неё была пенсия и зарплата – и то, и другое минимальное, но на 10 дней моря ей было в самый раз. И это без особых ухищрений в экономии. У неё всё так и осталось – и пенсия, и зарплата. И, да, она понимает, что ей круто повезло иметь и то, и другое на фоне безработицы. Только к морю она не приблизилась никак с такими крутейшими доходами в 6000 рублей в месяц. На еду и на коммуналку ей хватает едва, ещё на лекарства. Одежду она донашивает ещё довоенную, а вот море осталось ностальгией и послевкусием той довоенной жизни, в которой каждое лето она выезжала в Крым. Только говорить она об этом не любит – сердится. В редкие минуты мы говорим друг другу: «А помнишь?» И после паузы (а в глазах-то море!) она в сердцах и наотмашь бросает: «Э-э-эх!» и на этом все воспоминания. Потому что всё давным-давно сказано, всё проговорено в деталях. И что мусолить-то? Наше море оно там осталось, за линией разграничения в 2014 году. Ольга Кучер, Луганск, специально для "ОстроВа"
