От просмотра местных новостей всегда возникает целая гамма эмоций, основная из которых – недоумение. Наверное, как и в классических традициях новостей СССР – большая часть транслируемой официальным образом информации должна нести позитив и внушать оптимизм и гордость за страну, в которой живёшь. Вероятно, это правильно и где-то так и должно быть по каким-то медиа-канонам и законам психологии управления массами. Но когда мы смотрим местные новости, ощущение всегда полной двойственности, что жизнь, транслируемая через медиа-пространство, происходит где-то в другом измерении и с нашей реальной жизнью не пересекается никаким образом. Оптимизм, радость, довольство жизнью – всё то, что щедро подают нам через СМИ. Конечно, тотальный негатив показывать не станут, а критику подадут, чтобы усилить вкус основного блюда. Но столько же положительных вещей происходит вокруг нас и скрыты от нас за нашими повседневными хлопотами. Иногда я думаю, что живу не в той части города, а от этого всё происходящее никак со мной не пересекается. Иногда я ловлю себя на том, что, вероятно я не бываю в центре города и не посещаю этих оптимистичных мероприятий, а может быть, просто не знаю, когда всё это счастье начинается… В общем, новости мы смотрим в полном недоумении. В этом, очевидно, и есть мастерство журналиста – показать происходящее так, как сам бы никогда это так не увидел и не воспринял. В материале о продаже поступивших в Луганск к Новому году ёлок, назывались такие смехотворно низкие цены, которых реально не найти нигде. И от этого тоже недоумение – где же их продают по таким низким ценам, что я никак не набреду на этот Клондайк. Это очень похоже на разговор летом 2014 со знакомыми: - Ну, как вы? - Воды нет, света, стреляют. Страшно и плохо! - Воды и света сейчас нет у всех, и стреляют сейчас вокруг, то есть у вас как у всех и всё нормально! Кто-то смотрит местные новости и улыбается в подтверждение собственным мыслям, а кто-то недоумевает тому оптимизму, который источают герои показываемых нам роликов. Я когда-то смотрела обычные телевизионные новости с обитателями дома престарелых. Вот уж где это было глотком воздуха за стеклом телевизора. Не имея возможности выйти и убедиться воочию, люди смотрели всё как увлекательнейший сериал о чьей-то (и немного своей) жизни. Кто-то верил всему, кто-то возмущался, но общение с телевизором было если не двухсторонним, то вполне активным. У нас же большая часть новостей воспринимается молча или с полными сарказма репликами – изнутри мы же видим как это происходит на самом деле. А может быть, все наши местные новости снимают для Украины, чтобы убедить всех за чертой разграничения, что здесь всё отлично, жизнь бьёт ключом и налаживается? А ведь многие не хотят мелькать в новостях и стремятся не попасть в кадр, оказавшись в поле зрения оператора. «Мало ли как дальше сложится, лучше остаться в тени». От этого и нежелание идти работать в «военные» структуры и «министерства» - такой работой закрывается возможность выезда в Украину. И нужно очень чётко понимать, что ты потеряешь, а что приобретёшь и соизмеримы ли такие потери приобретениям. Я услышала историю о том, как после работы на гражданской должности в местном «военном» объекте барышня поехала в свой отпуск в Украину к родственникам. Выехала, прошла блок-посты в Станице, а где-то в Северодонецке её сняли с автобуса. Может быть, это из области легенд и слухов, но таких слухов вокруг немало. Немало и тех, кто не хочет мелькать в местных новостях даже в совершенно безобидных роликах. То ли в этом надежда, что всё может поменяться, и снова придётся менять головной убор, как делал это дед в известном фильме «Свадьба в Малиновке», то ли просто нежелание светиться на телеэкране… Вчера подруга прислал смс: «Слышала, загребли вашего очередного министра? Ну и бардак у вас в верхах!» И даже если это слухи и провокация, этому отчего-то веришь, потому что такие новости-сенсации происходят нередко. И начинаясь как журналистская утка, они потом оказываются самой настоящей правдой при всей абсурдности происходящего. Перемены от хорошего к плохому происходят так часто, что этим трансформациям мог бы позавидовать любой шпионский фильм… Только в фильмах это как-то благородно, ярко, категорично, а у нас – грязно, фальшиво, наигранно. И никто уже никогда не узнает, был ли умерший героем или предателем, действительно ли он был волком в овечьей шкуре или стал жертвой обстоятельств… Встречаясь сейчас с бывшими коллегами по прежней довоенной жизни и работе, мы говорим о том, кто из наших знакомых и сослуживцев где сейчас и кем работает. Можно было бы ставить флажки на глобусе, как раньше мы ставили отметки на карте новым открывшимся торговым точкам нашей сети. Москва, Сочи, Крым… Киев, снова Луганск, Ростов… Кто кем устроился, сколько зарабатывает, доволен ли жизнью. И как вывод: после требований нашей структуры, многим из них работа где-то будет уже ни по чём. Только интересна ли бывшим коллегам их новая работа и новая жизнь? Хотя этих вопросов мы не задаём друг другу никогда. Какой смысл задавать эти сакраментальные вопросы? Вопросы, на которые чаще всего все слишком поспешно и слишком горячо уверяют, что новая жизнь сложилась, зарплата достойная и возвращаться назад никто не планирует. И только прощаясь, мы говорим, как бы невзначай друг другу: «А помнишь?..». И два единодушных вздоха об утраченном – планах, друзьях, стабильности, зарплате, корпоративах, любимой работе. И никогда мы не говорим о том, кто был и есть за кого, почему всё так и как могло бы быть. Темы взглядов вообще не поднимаются никогда, потому что всем давно очевидна одна вещь – независимо от наших взглядов и отношения к происходящему, мы не в силах что-либо изменить и повлиять на что-то. Только уехать или остаться, сетовать или принять, разделить или воспринимать с телеэкрана происходящее здесь – с оптимизмом и верой в лучшее или полным недоумением от того, что реальная жизнь очень редко похожа на ту, которую мы видим с телеэкрана. Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"
