Несмотря на то, что со времени крушения Советского Союза прошло 17 лет, жизнь на границе между Россией и Украиной полна своих, специфических, курьезов. По сути, в приграничной зоне формируется особый мирок, в котором туго сплелись старые советские порядки и новые законы. Подобный вывод можно сделать, посетив хотя бы один участок российско-украинской границы в Станично-Луганском районе. Любите ли вы нашу родную Станицу, так как люблю её я. Без конца, можно любоваться Донцом – живописно текущим, среди поникшего, осеннего леса. Где-то через десять километров от памятника князю Игорю нужно свернуть направо, и через несколько минут вы окажетесь среди невообразимого числа ставков, где можно отлично порыбачить. Но даже если ты просто бродишь среди местного леса, практически сбросившего листву, то неизменно настраиваешься на умиротворённый, философский склад, оставляя всё суетное в шумном Луганске. На этот раз объектом моего пристального внимания стали две деревеньки – Александровка и Титовка, словно сёстры прижавшиеся друг к другу через украино-российскую границу. Природной чертой между ними, а также между двумя государствами, является небольшая, мелководная речушка, без конкретного и внятного названия – приток Деркула. Почерневшая осенняя вода медленно несёт опавшие листья куда-то вдаль… И не вериться, что в этой идиллии могут твориться события, одновременно курьезные и драматические. Моим проводником и компаньоном по путешествию является дядя Эдик – сегодня житель Луганска, выходец из российского села Титовка. Его история типична для этих мест. Являясь уже много лет луганчанином и имея украинское гражданство, он с малой родиной - Титовкой - связей не теряет. Старый дедовский дом – собственность за границей – он не только восстановил, но и обустроил. Летом он занимается сельским хозяйством, выращивая картошку и прочую снедь на зиму. Вот только вывозить урожай в Луганск становиться с каждым годом всё труднее. «Таможня не даёт добро» на провоз контрабандного российского экспорта. Такую незавидную долю украино-российскому аграрию обеспечила неудачная география. – Таких, как я, здесь много..., - говорит он, хитро прищурясь. - До Ростова – областного центра ехать 270 километров, а до Луганска – 69. Вот все, кто обустроиться хотел, в Луганск и ехали. Работу находили, учились… Пока Союз был проблем не было никаких. А сейчас с каждым годом всё хужее. - Это мой собеседник уже жалуется . Мы подошли к небольшому железному мосточку, который соединяет два берега. Украинскую границу перекрывает закрытый на амбарный замок шлагбаум. В небольшой кирпичной коморке греются пограничники. – Для таких, как я, проход здесь закрыт, – говорит, дымя сигаретой, дядя Эдик. – Пропускают только с Миллеровской и Станично-Луганской пропиской. 30-ти километровая зона…А я, коренной житель, должен по кустам бегать, как заяц. С мешком картошки. – Как же так, – недоумеваю я. – Вроде бы в Россию, пока ещё без загранпаспортов ездим. Чего же не пускают? – Пропускают, да только через официальный КПП в Красной Таловке, за 14 километров отсюда. А здесь просто сторожка, чтобы таких как я, отпугивать. А с теми, кто здесь настоящие дела ворочает, у пограничников мир. Раньше здесь вообще ржавый автобус стоял. «Таможня» только до шести вечера работала. На ночь шлагбаум на замок закроют и по казармам. А у каждого, кому какую контрабанду перевезти свой ключ от того замка имеется. Откуда - не знаю. – А что контрабанда здесь процветает? – Ну, сейчас поутихло. А раньше всё везли – и бензин, и соляру, и газ в баллонах. Даже, когда при Юле в 2005 году здесь ров везде прорыли – всё равно возили. Перебрасывают через него две доски - и проход готов! На тяжелый мотоцикл приваривают бак от трактора Т-74 и возят. А на УАЗике вообще тонну за раз можно взять… Но сейчас поутихли, цены выровнялись, возить бензин стало невыгодно… Мы даже не стали подходить к КПП. Ясно, что мы с нашими луганскими прописками, не попадаем под закон о тридцатикилометровой приграничной зоне. Как истинные герои, мы пошли в обход. В километрах двух от Александровки, есть живописная местность под названием «Панский сад». Здесь действительно когда-то был фруктовый сад, но сегодня от него осталось одно название. Лишь старые, могучие клёны окружали нас со всех сторон. – А здесь потише, – предупреждает меня дядя Эдик. – Тут иногда патрули ходят. В последний раз целых два часа пришлось в кустах просидеть. Видать кто-то в Александровке сдал. – Ловили вас когда-нибудь? – шёпотом спрашиваю я, обеспокоенный возможностью получить срок за злостное диверсанство. – Один раз поймали, да узнали и отпустили. Сказали, что обознались. Контрабандистов искали. Мы подходим к речушке. Здесь особенно узкое место, видать очень удобное для перехода. Повсюду видны остатки борьбы между пограничниками и нелегалами – ветки, камни, брёвна. Всё то, из чего можно сделать мостик. Периодически стражи границы ломают его, а он, с завидным постоянством возрождается снова. Опасаясь промочить ноги, мы скачками преодолеваем водное препятствие и оказываемся на территории Российской Федерации. – Ну а с картошкой, вы тоже вот так вот прыгаете? – спрашиваю я, отдышавшись. – Да нет, картошку мне местные перевозят, если договорюсь. Их то никто не задерживает. Вдали виднеется Титовка. Выглядела она побогаче полуразрушенной и заброшенной Александровки. Почти на каждой крыше – спутниковая антенна. Так и напрашивалась аналогия – здесь тайный спутниковый завод, а я благородный шпион, призванный разрушить коварные планы супостата. Вот такой вот особый мирок, сформировавшийся на костях когда-то обширной страны. Так, что, если хотите почувствовать себя ковбоем, казаком или шпионом – милости просим на границу. Впечатления, как на Диком Западе. Александр Набока, «Остров»
