На прошедшей неделе западные СМИ обсуждали новость The Guardian, сообщившего не некоем списке иностранцев, фактически купивших себе гражданство Кипра. Причем акцент в публикациях британского издания делался на том, что новоиспеченными гражданами этой республики стали богатые россияне и украинцы. Как писал The Guardian, "правительство Кипра получило свыше €4 млрд с 2013 года, предоставляя гражданство сверхбогатым, давая им право жить и работать по всей Европе в обмен на денежные инвестиции. Более 400 паспортов, как считается, было выдано по этой схеме только в прошлом году. До 2013 года кипрское гражданство давалось по усмотрению министров, в рамках менее формализованной версии нынешней программы. Запущенная в 2013 года, нынешняя схема Кипра "гражданство за деньги" требует от заявителя инвестировать €2 млн в недвижимость или €2,5 в бизнес или государственные ценные бумаги. Требований по языку или месту проживания нет, существует только условие посещения раз в семь лет". "Геннадий Боголюбов и его бывший партнер по бизнесу Игорь Коломойский основали ПриватБанк в 1990 году и были его самыми крупными совладельцами до тех пор, пока он не был национализирован украинским правительством в 2016 году, — рассказывал The Guardian в другой своей статье. — Центральный банк Украины утверждал, что партнеры незаконно вывели из ПриватБанка £4,2 млрд. Адвокат, представляющий Боголюбова, подтвердил, что ему был выдан кипрский паспорт в 2010 году "в результате вложения им существенных инвестиций в страну (через определенные компании) и полного соответствия законодательным требованиям того времени". По его словам, обвинения, касающиеся ПриватБанка, были "несостоятельными, неправдивыми и клеветническими", и что в связи с его национализацией был инициирован судебный процесс. Пресс-секретарь Коломойского сказал: "Ему было дано гражданство Кипра в качестве признания его существенных инвестиций в эту страну". Коломойский также подал иск в Украине касательно ПриватБанка". "Константин Стеценко является управляющим партнером Invest Capital Ukraine, уполномоченной консультировать бывшего премьер-министра Украины Петра Порошенко (ошибка журналистов: Петр Порошенко — действующий президент Украины и никогда не был премьер-министром. — "ОстроВ") в процессе продажи его кондитерского бизнеса, — продолжалась статья британского издания. — Ее представитель сообщил, что ICU вела дела на Кипре и что "гражданство Стеценко является полезным дополнением в таких обстоятельствах". Он получил гражданство в этом году. Константин Григоришин — крупнейший инвестор в украинской электроэнергетической компании Energy Standard Group и, согласно Forbes, заядлый пловец с коллекцией предметов искусства на $300 млн. Его противники описывают его как олигарха с предположительными связями с Порошенко, которые он отрицает. Он отказался комментировать, получал ли он кипрское гражданство в 2010 году". Еще одна тема для обсуждений, связанная с большими деньгами и Украиной, касалась Сергея Бубки. Как сообщила Frankfurter Allgemeine Zeitung, "французское издание Le Monde сообщило о предположительных финансовых связях между Бубкой, членом Международного Олимпийского Комитета и вице-президентом Международной ассоциации легкоатлетических федераций IAAF, и центральной фигурой коррупционной системы, Папа Массата Диаком из Сенегала. Французская прокуратура обвиняет его в торговле голосами в связи с передачей права на принятие Олимпийских Игр 2016 году Рио-де-Жанейро и сокрытии случаев допинга в легкой атлетике. Согласно этой газете, 18 июня 2009 года денежный перевод в размере 45 тысяч долларов поступил от Бубки зарегистрированной на Антильских островах оффшорной компании New Mills, принадлежащей Валентину Балахничеву. Представитель Бубки пояснил, что это был гонорар за консультации. Балахничев был президентом российской федерации и из-за попыток сокрытия случаев употребления допинга в его стране пожизненно отстранен от IAAF. За день до этого New Mills перевела 45,033 долларов Pamodzi Sports, компании Папа Массата Диака, сына бывшего президента IAAF Ламина Диака". "Если миротворческая миссия будет согласована…" Рассуждения о возможном введении на восток Украины миротворческого контингента ООН также не оставляли западные издания. Корреспондент The Washington Post исследовал этот вопрос на месте, отправившись в прифронтовой городок Марьинка, что под Донецком. Героинями его статьи стали две местных женщины — Татьяна Куценко и Валентина Тыличко. "Валентина Тыличко искала своего сына с тех пор, как он пропал 3 августа 2014 года, — рассказали в The Washington Post. — Он отправился в Донецк, чтобы забрать свою зарплату, и позвонил ей после того, как вышел из автобуса и начал двухмильный пеший путь домой. Начался сильный обстрел и он больше не выходил на связь. Сегодня, как у многих матерей пропавших, у нее есть повторяющийся сон. Она видит сына, Диму, идущим по улице. Она бежит за ним и теряет его в толпе, которая ее не понимает. Другие матери в Марьинке видят похожие сны: как их сыновья возвращаются, чтобы сказать им, что они не могут вспомнить дорогу домой, или что они лежат в больницах и не могут вспомнить, кто они. В отчаянии, некоторые матери обращаются к экстрасенсам или интернет-мошенникам, которые утверждают, что могут помочь им найти их пропавших родных". "Куценко слушает Тыличко и наставляет ее тому, что говорить полиции, чтобы ее сына добавили в реестр пропавших, и рассказывает ей, как связаться с Международным Комитетом Красного Креста, — продолжается статья. — Сын самой Куценко считался пропавшим в течение года. "Лучше знать", — говорит она. Сын Куценко, который был частично парализован, пропал после того, как отправился встречать украинских солдат в 2015 году. Она видела, как позже в тот же день солдаты вели его машину с выбитым лобовым стеклом. После годичных усилий она добилась открытия следствия и позже один солдат показал воронку от минометного снаряда, в которой они оставили тело ее сына. Двое солдат сейчас под судом". "Ступят ли сапоги миротворцев ООН на землю восточной Украины, будет зависеть от переговоров между Украиной и Россией. Украина должна согласиться с любой миссией, а Россия — отозвать свое вето, чтобы такая миссия состоялась. На данный момент Путин поддержал более узкий мандат, ограничивающий миротворцев линией фронта и охраной наблюдателей из ОБСЕ. Украина добивалась более широкого мандата, включающего весь Донбасс и, что очень важно, украинско-российскую границу, которую Украина не контролирует и которую вооруженная сила и оружие свободно пересекают со стороны России в направлении территории, контролируемой сепаратистами. Доверия почти нет. Но если миротворческая миссия будет согласована, Марьинка будет одним из первых мест, которые от этого выиграют", — заключал корреспондент The Washington Post. "Это был политический голод" Наконец, The Financial Times написала о некоторой специфике украинско-российских отношений — на основе исторического материала. Публикация этого британского издания — рецензия на новую книгу известной американской журналистки Энн Эпплбом о Голодоморе. "Голод был инструментом целенаправленного массового убийства, — говорилось в рецензии. — В то время как крестьяне умирали по селам, Сталин начал жестокую атаку на саму украинскую национальную идею. С 19 века Москва была враждебна в отношении национальных групп, которые ставили под вопрос единство Российской империи. В Украине Романовы предприняли программу форсированной русификации, подавляя местные языки, вычищая гражданское общество и расселяя посторонних из отдаленных частей империи в украинских городках и городах. Сталинская "Война за Украину" была насильственным процессом в этом соревновании за гегемонию на кровавых землях Европы. Наряду с крестьянством, она была направлена на интеллектуалов, политиков, писателей, священников и чиновников — носителей духовной и политической традиции нации". "Подобно его царистским предшественникам, Сталин связывал национальное пробуждение с крестьянством, — продолжали в The Financial Times. — В речи 1925 года он объявил, что "крестьянство составляет гласную армию национального движения… без крестьянской армии нет мощного национального движения". Семь лет спустя в регионах как Киев и Харьков, которые осуществляли самое мощное сопротивление большевикам в 1917 году и сталинской революции на селе, репрессии были наиболее безжалостными, а показатели смертности — наиболее высокими. Это был "политический голод, — пишет Эпплбом, — созданный с конкретной целью ослабления крестьянского сопротивления и, таким образом, национальной идентичности"". "Для Эпплбом интеллектуальная движущая сила этого голода была очевидна. Сталинская "маниакальная вера в марксистскую теорию" привела его к заключению, что крестьянство "должно будет принести "жертву" государству рабочих". Насильственная коллективизация была не единственной идеей улучшения аграрных показателей и советских зерновых заготовок: Николай Бухарин настаивал на добровольной коллективизации и повышении цен на хлеб. Но сталинская "вера в действенность террора" сделала насильственную коллективизацию якобы обязательной и неизбежной. Как другие политические голодоморы до тех пор и после, как "Большой скачок" Мао 1958-62, массовый голод украинцев был основан на сокращении поставок продовольствия и идеологической догме". По словам корреспондента FT, "самая интересная часть содержится ближе к концу книги, когда Эпплбом ставит вопрос, подходит ли к этому голоду термин "геноцид". Она проводит различие между изначальным определением Лемкина (Рафаэль Лемкин — выдающийся польско-американский специалист по международному праву еврейского происхождения, автор термина "геноцид" и первый ученый, пришедший к заключению, что геноцидом был Голодомор 1932-1933 годов в Украине. — "ОстроВ"): процесс, направленный на устранение национальных групп, и его последующим толкованием в международном праве после второй мировой войны, когда он стал узко определяться как уничтожение этнических групп. На проектном этапе Конвенции ООН о предотвращении и наказании преступления геноцида, Эпплбом показывает, как СССР добивался гарантии, что это определение будет связано с расовыми теориями нацизма-фашизма, а не его собственными попытками ликвидировать национальные политические группы в Украине и где-либо еще. Эпплбом признает, что Голодомор не соответствует критерию ООН для геноцида. Но она права, утверждая, что оно вполне в духе оригинального определения, данного Лемкином. Читатели этой убедительной книги определенно с ней согласятся". Обзор подготовила Юлия Абибок, "ОстроВ"
