Георгий Зубко – президент Федерации хоккея Украины и бывший коммерческий директор аэропорта Борисполь. С началом полномасштабного вторжения России 36-летний функционер оставил свою комфортную среду и вступил в ряды Вооруженных Сил Украины, чтобы помочь государству отразить наступление врага. Журналист «ОстроВа» вышел на связь с Георгием и пообщался о решении идти в армию, стрессе на войне, жизни хоккея в Украине и отношениях с президентом НОК Сергеем Бубкой и министром молодежи и спорта Вадим Гутцайтом. – Георгий, Вы пошли служить в армию. Как это произошло? – Мы как раз недавно говорили с друзьями о том, что полностью не верили в полномасштабное наступление. Размышляли – почему не верили? Сигналы были, но мы не верили. Пришли к выводу, что мы не можем делать проекцию будущего через апокалипсис. То есть, того, что произошло. Нам всегда хочется верить в то, что наше будущее – оптимистическое, наполненное чем-то хорошим и теплым. Я не верил, что это может произойти. Но тем не менее, мы все проснулись от взрывов в Киеве. 24 февраля я провел в офисе Федерации. Убедился, что у меня работает отличная команда. На самом деле каждый человек в своем направлении разбирается лучше меня. Потому я смог принять решение идти служить. 25-го я пришел в терроборону Деснянского района и с тех пор фактически в том или ином виде я нахожусь в Вооруженных Силах Украины. Я не хочу из этого делать какую-нибудь особую историю, таких как я очень много людей по всей стране. Когда молодой парень подрывает мост вместе с собой, чтобы остановить российский танк, это ставит для нас всех новые красные линии, новую планку ответственности. Я считаю, что каждый из нас должен что-то отдать своей стране. Без оценочных суждений, просто каждый из нас может сделать что-то, чтобы страна выстояла. Потому что мы сейчас сопротивляемся такому огромному злу лишь потому, что это общенациональное сопротивление. Каждый на своем месте. И я тоже имею честь это делать на разных фронтах. – Как Вам удается сейчас совмещать работу в Федерации и военную службу? – У меня хорошие отношения с моим руководством, моего подразделения. Мы определяем график моих дежурств наперед. Какие-то в Киеве, где-то есть командировки. То есть я участвовал в разных задачах, в том числе и тех, которые проходят в зоне боевых действий, иногда бываю на нуле или в прифронтовой зоне. Но мои командиры понимают, что у меня есть еще такое очень важное дело как мой вид спорта, хоккей, поэтому у меня составлен график, который мне позволяет это делать. Поэтому, в принципе, большую часть деятельности веду по телефону, но в общем сочетаю благодаря графику, который мне согласовывают мои командиры. – Ваш коллега из Федерации легкой атлетики Евгений Пронин рассказывал мне, что он корректирует работу артиллерии. Чем в армии занимаетесь Вы ? – Я точно не корректирую артиллерию. На самом деле, у меня есть определенные военные знания, потому что я окончил военное Высшее учебное заведение. Был старшим лейтенантом. Это было довольно давно, но у меня есть определенный опыт в этом вопросе. Несмотря на мое офицерское звание, это сейчас интересный для меня опыт в жизни. Ибо одно дело, когда ты привык управлять и руководил в определенные периоды количеством людей, измеряемым тысячами, а теперь ты обычный солдат. Но так меняется наша жизнь. Я служу на позиции обычного солдата и не более того. Я дежурю, копаю блиндажи, то есть делаю обычные дела, присущие военной службе. Иногда помогаю в обеспечении процессов в тылу. Здесь помогают мои знания по логистике и общеуправленческие. На самом деле, военная служба, как и любой строго ограниченный уставом бизнес-процесс, требует элементов управления. У меня очень классное подразделение, я очень рад, что такие люди есть. Большинство – это АТОшники и они все гораздо более профессиональны в военном деле, чем я. У меня есть инструктор, это азовец, который много времени со мной проводил и проводит, сейчас поменьше. Он профессиональный снайпер. Фактически я вместе с ним изучаю военное дело. Это новый опыт для меня. – За весь период Вашей военной службы был ли момент, когда Вам реально стало страшно за свою жизнь? – Важное чувство для человека… Мне было страшно по-настоящему несколько раз. Страшно было 25 февраля, когда ты принимаешь решение уходить. И не понимаешь, куда. И ты действительно очень мало чего понимаешь. Сегодня нам кажется, что Киев безопасен. В первые дни войны нам точно так не казалось. Потом ты начинаешь привыкать и страх проходит. А он проходит тогда, когда появляются знания. Когда ты начинаешь понимать, как происходит процесс. Тебе кажется, что ты находишься в более безопасном месте, чем где-то в Украине. Второй раз стало страшно, когда пришел приказ нас переводить под Бровары. Тогда орки наступали и снова стало очень страшно. И в третий раз – уже на «нуле», когда очень сильно гремит. Гремит рядом и ты видишь, что километр – это уже стоят орки . И здесь очень важно, что меня лично кризисные моменты мобилизуют. То есть, в кризисной ситуации мой мозг работает достаточно четко, я понимаю, что делать, мышление происходит очень трезво. Поэтому для меня страх есть предохранитель, элемент концентрации внимания. А кого-то он очень деморализует. Потому, конечно, бывает очень страшно, и главное, чтобы этот страх нас нигде не сломал. Это важная история. Наш командир говорит так: нам точно не нужны алкоголики и герои. Нужны те, кто твердо чувствует, что происходит. Потому мы и стараемся так делать. Надеюсь, что страх меня сплачивает. «Спорт должен быть определенным лекарством от стресса» – Украинская ассоциация футбола уже спланировала свой чемпионат, разработала протокол безопасности и готовится играть. Что будет с чемпионатом Украины по хоккею ? – Чемпионат Украины по хоккею следующего сезона – вопрос очень актуальный, острый. Расскажу вам состояние дел. Мы считаем, что обязательно нужно проводить национальный чемпионат. Мы планируем, что это будет 6 команд, которые будут играть в трех регионах. А именно – Полтавская область (город Кременчуг ), Киев и Киевская область и Калуш, Ивано-Франковская область. Пока у нас так запланировано. Начало планируем на конец сентября – начало октября. Рассматриваем варианты команд – Киев, Киевская область, «Кременчуг», «Харьковские Берсерки » – команда из Харькова, которая будет базироваться, например, в Кременчуге . То есть две команды будут базироваться на одной арене. Это уменьшит финансовую нагрузку за счет уменьшения логистических затрат. Еще будет играть Калуш и, мы очень надеемся, что будет играть херсонский Днепр. Оккупированный город, но тем не менее, команда готова участвовать в следующем сезоне чемпионата Украины. Потому что Херсон – это Украина, и мы на хоккейном примере можем об этом сказать и показать. Далее мы говорим о командах, если это возможно, еще может быть во Львове, точнее, в Новояворовске. Обсуждаем эти вопросы. Может, город Днепр будет представлен. Есть разные варианты, не все так плохо. Понятно, что очень не хватает денег, очень сложно с определенными административными процессами, потому что мы понимаем, что нужно выполнять протокол безопасности. Сейчас мы проводим консультации с военными администрациями. Полтава уже предоставила такой документ. Поэтому мы надеемся, что если ситуация не будет ухудшаться, то чемпионат этого сезона состоится. Есть у нас план Б. Если мы не сможем проводить полноценный чемпионат, то, возможно, это будет в сжатом формате, не полный сезон, а 3-4-5 месяцев туровой системы. Но пока мы этот вариант рассматривать не хотим, потому что верим в лучшее. Возможно, еще будет частично молодежный чемпионат, понимаем, что уровень будет хуже прошлогоднего сезона, но наша задача сегодня – уберечь эту игру. Мы должны выполнить эту миссию. Ибо стране сегодня не хватает мест и поводов для выброса эмоций. Очень сильно нагружает негатив наши головы. И здесь есть несколько вариантов. Или ты вечером идешь в какой-нибудь бар - и это плохо, но это возможность снять стресс. Либо у тебя есть классное спортивное событие, где ты можешь без алкоголя выкинуть реальные эмоции. Я думаю, что хоккей – настоящая сильная игра, которая может помочь обществу преодолеть негативные последствия информации от войны. Спорт должен быть определенным лекарством от стресса. И хоккей, в частности. Об этом мы сейчас думаем. – О деньгах. Помогает ли вам сейчас государство каким-либо образом? На чем сейчас держится ваше финансирование, ведь рекламного рынка как такового уже полгода нет. – Выживаем мы довольно сложно, что там говорить. Однозначно, мы испытываем большую нехватку. Нам помогают наши международные партнеры, которые помогали нам с первых дней, начиная с эвакуации. Удалось вывезти много детей, больше тысячи, их мам, бабушек, родственников. Сейчас, надеюсь, они понемногу начинают возвращаться домой. Проведение соревнований, сборная U-18, националка, проводили собрание – это была история о настоящей международной большой поддержке. Когда меня около полутора лет назад представляли на Конгрессе Международной федерации, и говорили «приветствуем в большой Hockey Family», – я до конца не понимал, о чем идет речь. Сейчас я точно понимаю, что такое Hockey Family. Почти каждая Федерация предоставила нам определенный донат. Кто-то 2000, кто-то 5000 евро. Кто-то 50 000. НХЛ – 100 000 евро. И много других. Поэтому мы получаем помощь, рассчитываем на эту поддержку. Они понимают, что война не завершена, и нам нужно помогать. И мы им за это благодарны. У одного из международных президентов хоккейной федерации в собственном доме живет мама с ребенком из Украины. Это для понимания того, насколько они осознают нашу беду. И очень многие, и члены Совета Международной федерации понимают, что хоккей является частью большой российской пропаганды. И на хоккей в россии тратят фантастические деньги, чтобы заангажировать разные федерации. Они финансировали некоторых направления через свои организации, они угрожали, это тоже была сложная история, которую мы так же определяли приоритетом в своей работе на международном фронте. К сожалению, не во всех видах спорта удалось так сделать, но россия полностью лишена возможности принимать любые ивенты в своей стране. И на последнем Конгрессе было мое выступление онлайн, мне дали слово и я поблагодарил всех причастных к этому. И мы продолжаем давить на Россию. Она уже лишена права проведения чемпионата мира-2023 в Санкт-Петербурге фактически родина главного врага нашей страны. Они готовились как на лучший ивент во все времена. Россия лишена этого права, и я надеюсь, что очень надолго. – Евгений Пронин мне говорил, что он донатит на Федерацию по личным средствам. Вы вкладываете собственные деньги в ФХУ? – Конечно, да. Возможно, кому-то кажется, что Федерация – это что-то о возможности заработать, но это однозначно только out. Поэтому, конечно, очень большие средства мои, моих партнеров, друзей с первого дня, а на самом деле еще и до того, как я стал президентом Федерации, вкладываются. К сожалению, всегда не хватало средств, даже в условно хорошие времена. И этот дефицит ты должен покрывать своими возможностями, своими средствами. – А у Вас есть бизнес ? – Это мои определенные накопления, но сейчас вообще сложно. Я достаточно долго работал на государственной службе, но имел достаточно большие доходы. И они в декларациях моих. У меня была возможность поддерживать Федерацию. И конечно, помогают мои друзья, неравнодушные к хоккею, которые вкладывали довольно большие суммы в хоккей. – Если грубо посчитать: сколько сейчас нужно вкладывать средств на содержание аппарата Федерации и сколько на собрание национальных команд ? – Это разные цифры. В общей сложности нужно не менее полумиллиона гривен в месяц на содержание аппарата. Вы понимаете, что это 4 сборных, тренерских штаба, это большой офис и это все минимум. Без сборов. Если мы говорим о собрании, то они бывают разные. Если это международные, мы стараемся искать места, где нам дают максимально льготные условия. Иногда даже бесплатные. И мы снимаем все расходы, кроме логистических. До войны это было вдвое больше. «Мне очень тяжело общаться с министром молодежи и спорта» – Если бы войны не произошло, удалось бы Вам склеить два чемпионата в один? А ведь существовал еще альтернативный чемпионат. Были ли какие-то переговоры о том, чтобы ту медийную войну, которая почти год бурлила в СМИ, закончить ? – Я хочу напомнить, из-за чего так произошло. Мы говорили, что мы, как все субъекты игры, должны прийти к согласию: а что для нас является приоритетом? И я предложил, что признано во всех видах спорта: приоритет – национальная сборная команда. Это главное, что нам нужно. Потому что, когда Украина высоко в топе, тогда все поднимается наверх. Когда Украина сыграет с Канадой, хоккей станет частью поп-культуры. О нем будут говорить в очередях, в общественном транспорте. Поэтому мы должны были направить все усилия, чтобы это произошло. К сожалению, это не всем было ясно. Но есть наша философия и это то, ради чего я пришел на этот пост. Для меня это важнее всего. Потому вопрос был не об объединении чемпионатов. Вопрос был о том, что они сделали, - а они просто пытались разрушить украинский хоккей, украинский чемпионат и все остальное. Им этого не удалось. И вопрос один: или они возвращаются к правилам игры, или уходят. И такие процессы были. Создание второго чемпионата – это зло, абсолютный спортивный сепаратизм. Мы точно об этом не забыли, но это сейчас не ко времени. Просто война полностью сняла маски. Было очень много манипуляций, а сейчас мы вынуждены действовать. Сейчас время действий и все становится ясным. Еще раз: без оценок, но чемпионат может быть только один. Нам будет сложно? Будет. Готовы ли мы к этому? Готовы. Чемпионат будет под Федерацией хоккея и только Федерация будет управлять этим процессом. И успешная сборная Украины останется единственной нашей целью. Во время войны было сложное решение: будем ли мы участвовать в чемпионатах. Потому что, к сожалению, все ледовые площадки остановились 24 февраля. И фактически восстановлены только месяц назад. Фактически спортсмен упустил вообще возможность для тренировок. И мы долго думали, совещались и нашли поддержку, и полтора месяца две сборные готовились за границей. И получили выступление лучшее за последние годы. Национальная сборная получила самый высокий рейтинг, а юношеская сборная U-18 вообще повысилась в классе. Это все говорит о том, что даже в трудные времена мы можем прогрессировать. – Хорошо, но почему на тех выборах, когда Вы были избраны президентом Федерации, Вы были безальтернативным кандидатом? Почему тогда не зарегистрировали кандидатом Алексея Житника, о чем так много писали в СМИ? – Смотрите: больше, чем я, никто не хотел регистрации Алексея Житника на пост президента Федерации хоккея Украины. Тот скандал, вызванный тем, что его не зарегистрировали и так, как его поддерживал через все свои медиа Борис Колесников и другие пособники Бориса Викторовича, - был направлен на то, чтобы нанести мне какие-то репутационные потери. Но вопрос в одном: есть определенная процедура, которая была затронута. И я даже разбирался: говорю, дайте зарегистрироваться Алексею Житнику, я общаюсь со всеми, со всем хоккейным обществом. Я искренне считал, что в конкурентной борьбе мне будет легче отстаивать свою программу. Конкуренция – это точно прогресс, она помогает развиваться во всем, в том числе, в такой административной борьбе. Но, к сожалению, они не смогли даже правильно подготовить документы. Причем столь элементарные ошибки… И даже после этого я предлагал Алексею Житнику должность вице-президента. Я ему говорю: если ты действительно за спорт, я с большим удовольствием окажу тебе должность. Выбери направление, в котором ты можешь быть полезным. Если ты честно ради игры. Прими для себя решение. – И почему он не согласился? - Я не знаю. – Какие у Вас отношения с министром молодежи и спорта Вадимом Гутцайтом, сейчас находящимся под серьезным медийным давлением. Есть ли у вас какая-то коммуникация? – Я колеблюсь по одной только причине. Все общество взяло на себя такое негласное обязательство о моратории на критику власти. С первых дней вторжения это действительно так, потому что не ко времени. Но в последнее время это совсем не выдерживает, потому что мне кажется, что есть люди, наделенные государственно-властными полномочиями, и совсем забыли, что они на службе у государства. Так не делается. В последнем интервью Вадима Марковича он на вопрос «Были предатели в спорте?» сказал, что был один хоккеист, предавший, - после 24 февраля пошел играть за россию. Я написал несколько раз Вадиму Марковичу: скажите пожалуйста, о каком хоккеисте идет речь? Или опровергните данную информацию, потому что дискредитирует хоккей, поскольку такого спортсмена нет. К счастью. И никакого ответа не последовало. И поэтому я призываю спокойно извиниться перед хоккеистами, которым это неприятно слышать. Ребятам сложно. Их российский хоккей пытается где-то поймать, задеть, предлагает деньги. Но они держатся, а министр позволяет себе прямое оскорбление. Я думаю, что он воспользовался непроверенной информацией, но можно извиниться. Сильному и смелому это не сложно. Это один из простых. Процедурных вопросов очень много. И мне очень тяжело общаться с министром. Я успокаиваю себя тем, что у него может быть много разных вопросов. Я пишу, прошу о встрече много раз, он мне не отвечает. А ведь министерство – это орган, на который возложены функции государства по развитию, в том числе, и хоккея. Но могу сказать еще об одном спортивном органе – Олимпийском комитете. Национальный олимпийский комитет был неравнодушен к проблемам хоккея с первых дней войны. Он помогал с детьми, он предоставлял деньги, всегда был на связи. Он в какой-то момент помог прямо огромной суммой денег. До сих пор беспокоится украинским хоккеем. Единственная проблема в том, что это национальный олимпийский комитет не Украины, а Франции. Вот такая история. Нам помогает НОК Франции, а не Украины. А Сергей Назарович Бубка находит время для открытия «сепар -турниров» Колесникова. А поздравить ребят, победивших на турнире U-18 – это не о Зубко, это об обычных 17-летних ребятах, которые тяжело боролись за Гимн Украины после каждой игры. Но мы научились жить без них, живем параллельными жизнями и честно говоря, безразлично, что с ним. Хотя мы – олимпийский вид спорта. Может быть, мы плохо работаем. Поэтому будем работать лучше. А поблагодарить хочу НОК Франции и все другие национальные комитеты по миру, которые были неравнодушны к нашим очень тяжелым моментам, когда действительно было максимально тяжело. – Есть цифры, которые меня затронули, и я хотел бы попросить вас прокомментировать их. Я посмотрел закупки Федерации хоккея на «Прозорро» и обратил внимание на расходы: 2,5 млн. гривен, 3,68 млн. гривен за аренду Дворца Спорта, а также 4,2 млн. гривен за «эксплуатацию спортивных сооружений». Расскажите пожалуйста, на что потрачены такие средства? – Честно говоря, я не очень хорошо помню точные цифры, но помню, как это происходило. Во-первых: мы действительно планировали во Дворце спорта провести неделю сборных, и я действительно считаю, что сборная Украины должна готовиться на главной ледовой арене Украины. Так я считал и в тот момент. Тогда мы не говорили о войне, но жили в процессе экономии, как обычно. Национальная сборная Украины должна готовиться во Дворце спорта – и это нормально. Мы приглашали туда много разных стран, и это должен был быть турнир, но пандемия внесла свои коррективы и команды не приехали. Что было дальше? Мы собрали две сборные, там была молодежь и команда. Завершалось это вопросом проведения матча уже чемпионата Украины. Но он не оплачивался за счет Федерации. Это была отдельная оплата, и там были изменены условия, насколько я помню. И сумма была оплачена отдельно, не за государственные средства. Поэтому никакого ущерба для государства быть не может. Да и какие убытки могут быть, когда мы говорим о прайсе Дворца Спорта? То есть все цены, оплаченные нами, либо государственным, либо внегосударственным образом, они приведены в соответствии исключительно с тарифами Дворца Спорта, государственного предприятия. Дорого это или не дорого – это уже другой вопрос. Это точно не к нам вопрос. Мне кажется, что было бы классно, чтобы во Дворце спорта было больше хоккея и спорта. Вопрос в том, что мы находились больше года в истории, когда нас пытались на каждом шагу дискредитировать. Меня лично, Федерацию, моих коллег, во что бы то ни стало. Это была часть корпоративной войны, которую мы прожили. К счастью, сейчас ее нет, потому что враг сейчас другой и точно враги – это другие люди, а мы внутри страны попытаемся быть объединены вокруг того, что мы любим. – Как война сказалась на инфраструктуре хоккея? 40% мы потеряли. Всех ледовых арен. Либо разрушены, либо в оккупации. Из оставшихся наша задача провести релокацию. Фактически, Дружковка, Краматорск, те регионы, где точно очень горячо и ближайший год, а то и больше точно не смогут заниматься дети, мы берем на себя полностью финансовое обязательство с точки зрения демонтажа. То есть, демонтаж проводят те, кто разбирается в этом, кто может разобрать и собрать такую арену на новом месте. Мы знаем, что нужно добавить, чтобы эта арена появилась полноценно в новом месте. Мы берем все финансовые обязательства, как Федерация, и обязательства с точки зрения возврата. То есть, когда это будет возможно, мы вернем. Сейчас идут переговоры, не всегда оно идет так легко, но мы над этим работаем, и я еще раз призываю коллег дать возможность это доделать. Из Дружковки мы уже начали вывозить, - первые несколько машин уехали. Краматорск - пока сложнее, но я верю, что это технические вопросы, а не другие. Верю, что вместе мы сможем это сделать, потому что в условном Ужгороде, Черновцах, Ровно, Хмельницком очень нужны арены, они действительно сегодня стимулировали бы развитие других ледовых видов спорта. Нами создан фонд и основала его Федерация хоккея Украины. Это фонд солидарности, где мы призываем наших международных друзей поддержать хоккей в Украине. К нам присоединяются известные люди, топовые организации, такие как НХЛ, Международная Федерация хоккея, другие лиги, клубы, люди, понимающие, что сейчас происходит. И мы должны не дать хоккею исчезнуть, потому что очень сложно ему сейчас. Несмотря ни на что, продолжаем развивать эту игру в Украине. Потому что война изменила нашу жизнь, но не изменила наши планы. Мы также хотим видеть Украину в элите мирового хоккея. И мы все над этим работаем и призываем всех к единению. Даниил Вереитин , «ОстроВ»
