За три года российской оккупации Донецк превратился в город сплошных "всенародных праздников": бюджетников и студентов с завидной регулярностью выводят на митинги в честь годовщины "референдума", вступления в "должность" главаря "республики" Захарченко, во славу георгиевской ленты или флага "ДНР" и так далее. Но есть в календаре боевиков дата, которая позволяет им удревнить свою историю почти на сто лет. Речь идет об образовании в 1918 году так называемой Донецко-Криворожской республики (ДКР), наследниками которой почему-то считают себя создатели террористического "государства". Еще в феврале 2015 года так называемый "народный совет" принял "меморандум", в котором провозгласил "ДНР" правопреемницей Донецко-Криворожской республики. Эти громкие заявления боевики обосновали "принципами международного права, воплощенными в Уставе Организации Объединенных Наций" и результатами никем не признанного "референдума" 11 мая 2014 года. По логике сепаратистов, территория, якобы входившая в ДКР в 1918 году, а именно вся юго-восточная Украина от Харькова до Херсона, должна теперь "на законных основаниях" находиться под контролем Донецка. Исходя из этого, авторы "меморандума" призвали народы, проживающие на этих территориях "стать равноправными субъектами" новоиспеченной "Донецкой народной республики". Дескать, юридически существование Донецко-Криворожской республики никогда не было прекращено…. На самом же деле 17 февраля исполняется 98 лет с того памятного дня, как было принято постановление Совета Обороны РСФСР о ее окончательной ликвидации. Причем, в данном случае гоголевская формула "я тебя породил – я тебя и убью" не подходит. Во-первых, потому, что решение о "похоронах" псевдогосударственного образования было лишь констатацией уже давно приключившейся смерти. А, во-вторых, Москва с самого начала выступала против его существования и терпела этот местечковый сепаратизм лишь из-за трудностей первых лет установления советской власти в Украине. Во времена СССР историческая наука стыдливо обходила факт появления незаконнорожденной "республики", поэтому после обретения Украиной независимости этот вакуум стал быстро наполняться "исследованиями" сепаратистского толка, на почве которых появилась целая идеология исключительности Донбасса, который "никто не ставил на колени". Если проследить, как все начиналось, то можно легко увидеть множество исторических параллелей с днем сегодняшним. Итак, пала Империя. На ее руинах стали появляться новые, независимые государства. О своем праве на самостоятельность заявила и Украина. По большому счету, мало кто из украинских политиков представлял себе будущее независимого государства. Так, например, после большевистского переворота в Петрограде в октябре 1917 года, некогда называемого "Великой октябрьской революцией", в Украине вполне могла установиться советская власть. Причем абсолютно законным, демократическим путем. Вопрос о форме государственного устройства был вынесен на Всеукраинский съезд советов, который проходил в Киеве 4 декабря 1917 года. Украинские большевики надеялись, что съезд провозгласит власть советов, но почти 2000 его депутатов поддержали власть Украинской Центральной Рады во главе с Михаилом Грушевским. После этого приблизительно сто (из двух тысяч!) большевистских депутатов, вместе с левыми эсерами заявили, что киевский съезд не настоящий. Ну, как бы сказали сегодня, власть захватила хунта. Они переехали в Харьков, где, якобы, продолжили работу "настоящего", по их словам, съезда. Естественно, что для принятия важных решений количество "борцов с хунтой" было недостаточным, поэтому к ним на помощь прибыли депутаты съезда Советов Донбасса и Криворожского бассейна. Харьков был избран местом альтернативного, и, однозначно, не всеукраинского съезда не случайно: Россия близко, а российские войска еще ближе – уже в самом городе. В середине декабря 1917 года лжесъезд провозгласил Украину Республикой Советов. Украинская Центральная Рада, которая сохраняла свою власть в неподконтрольной большевикам Украине, объявлялась низвергнутой. Советская Россия поспешила признать харьковскую власть единственной законной. Та, свою очередь, обратилась к "старшему брату" за военной помощью, которую немедленно получила. Среди делегатов судьбоносного харьковского съезда заметно выделялся председатель исполкома Харьковского совета Федор Сергеев, известный под партийной кличкой Артем. Депутаты избрали его членом ЦИК Советов Украины, а позже он стал народным секретарем (министром) по делам торговли и промышленности. Таким образом, молодой партийный функционер стал одним из руководителей молодой советской Украины. Как видим, уроженец Курской области, именем которого впоследствии назовут множество населенных пунктов и улиц в Донецкой и Луганской областях, на тот момент никакого отношения к Донбассу не имел. Тем удивительнее для его партийных товарищей прозвучала идея Артема создать в условиях уже провозглашенной советской Украины некую "областную" республику. Он выявился ярым противником национально-территориального деления, делая акцент на общности экономического потенциала отдельных регионов. Москва же была категорически против этой затеи – от имени советского правительства Российской Федерации и ЦК ВКП(б) Яков Свердлов отправил в Харьков короткую телеграмму "Отделение (от Украины – "ОстроВ") считаем вредным". Однако, несмотря на фактический запрет, 14 февраля 4-й областной съезд Советов рабочих и солдатских депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов объявил об образовании отдельной от Советской Украины Донецко-Криворожской республики, которую Артем и возглавил. Правда, буквально через месяц Кремль сумел заставить большевиков-сепаратистов включить ДКР в состав Украинской Советской республики с перспективой скорого полного свертывания "донецкого" эксперимента. 15 марта 1918 года ЦК РКП(б) постановил: "Донецкий бассейн рассматривается как часть Украины". Всем партийным работникам было велено работать на создание "единого правительства для всей Украины". На этом можно было бы считать "медовый месяц" Донецко-Криворожской республики законченным, однако агонию режима товарища Артема продлил Брестский мир. По условиям этого унизительного для советской России договора с Германией большевики обещали убраться из Украины. Украина же, напротив, добилась в Бресте признания УНР и получила военную помощь от стран Четверного союза. Таким образом, на немецких и австрийских штыках в Украину вернулась украинская власть. Советская Россия обязалась не препятствовать этому. ДРК попыталась было оказать не предусмотренное Брестским договором сопротивление как Украинской Центральной Раде, так и немцам. "Киевское правительство Рады вторглось в пределы нашей Донецко-Криворожской Республики. Мы, Правительство Республики, заявляем: Никакого мира без признания нашей Республики обеими сторонами быть не может… Мы заявляем, что Киевское правительство не может ссылаться, завоевывая нашу республику германо-австрийскими штыками, ни на какие исторические и другие права, кроме права на завоевание", - грозно заявили руководители марионеточной республики. С Германией ДКР обошлась еще более сурово. Как писал в одном из своих романов Алексей Толстой, "Артем послал ультиматум императору Вильгельму, где предупреждал, что в случае нарушения границ Донецко-Криворожской республики, которая никакого отношения к Украине не имеет, республика будет считать себя в состоянии войны с Германией". Однако Ленин, который видел в капитуляции перед Германией свое единственное спасение, жестко поставил "донецко-криворожских" на место. "Что касается Донецкой Республики, передайте товарищам…, что как бы они не ухитрялись выделить из Украины свою область, она… все равно будет включена в Украину, и немцы будут ее завоевывать", - написал он в одном из своих инструктивных писем. Вынужденные подчиниться руководители ДКР под натиском немецких войск 8 апреля перебралось из Харькова в Луганск, а еще через 20 дней эвакуировалось на территорию России. К началу мая 1918 года все территории, которые ДКР считала своими, оказались под контролем австро-германских войск. В этих условиях говорить о том, что "пациент скорее жив" не приходилось. Но Германия и ее союзники проиграли Первую мировую войну. После их панического бегства большевики вновь двинули в Украину свои войска, и в начале декабря 1918 года в советском Харькове вновь объявились политики, которые называли себя руководителями Донецко-Криворожской республики. Они начали высказывать идеи создания отдельных "донецких" вооруженных сил. Чтобы раз и навсегда решить этот вопрос, Совет обороны РСФСР 17 февраля 1919 года, ровно 98 лет тому назад, постановил: "Просить тов. Сталина через Бюро ЦК провести уничтожение Кривдонбасса". Артем один из первых смирился с таким решением, но были и такие о которых Ленин говорил, что "упорство нескольких товарищей из Донецкого бассейна походит на ничем не объяснимый и вредный каприз, совершенно недопустимый в нашей партийной среде". Москва оперативно перевела этих "нескольких товарищей" на работу в регионы, отдаленные от ДКР, а позже репрессировала большинство из них. Как говорится, любая революция пожирает своих детей: в 1921 году Федор Сергеев (Артем) погиб в Подмосковье в загадочной железнодорожной катастрофе, а другие девять народных комиссаров первого состава правительства Донецко-Криворожской республики были расстреляны в годы сталинского террора. Итак, 98 лет назад за ненадобностью была похоронена идея регионального сепаратизма. Трудно предположить, что в оккупированном Донецке вспомнят об этой печальной годовщине. А зря – история нынешней "ДНР", очень похожая на судьбу ДКР, вероятнее всего, закончится точно так же – одним росчерком пера кремлевского властителя: "Провести уничтожение…" Юрий Бовх, "ОстроВ"
