Судопроизводство Донецкой области уже вписало свою лепту в историю Украинской судебной системы. Двумя, причем, разнополярными эпизодами. Первый – это зафиксированный на пленках Мельниченко разговор Леонида Даниловича с Виктором Федоровичем, где президент дает указание подвесить за деликатные участки тела донецкого судью, слушавшего дело адвоката Салова. Второй – беспрецедентное решение судьи Ивана Корчистого, оправдавшего обвиненного в убийстве Игоря Александрова Юрия Вередюка. Следующим таким знаковым эпизодом, по идее, должен стать развивающийся сейчас конфликт между председателем Донецкого Апелляционного суда Александром Кондратьевым и группой судей, работающих в этой судебной инстанции. Нужно отметить, что «историчность» этого скандала не в самом противостоянии, а в засветившейся, благодаря ему, изнанке украинской судебной системы, которую мало кто видит, но все ощущают на себе. Взращенные на американских фильмах, где судьи всегда независимы и неподкупны, мы, наблюдающие порой откровенный судебный произвол, часто грешим на конкретных людей в мантиях. А виновна, оказывается, вся судебная система, приобретающая в последнее время командно-административные черты. В апреле нынешнего года 10 судей Донецкого апелляционного суда обратились к Генеральному прокурору Украины С. Пискуну с письмом, в котором просили «решить вопрос о возбуждении уголовного дела по факту злоупотребления служебным положением и служебного подлога». В этом же письме перечислялись факты, которые послужили основанием для такой просьбы. В частности, возмущение судей вызвало невыполнение в Донецком апелляционном суде Указа Президента Украины от 10 июля 1995 года. Указом предусматривается выделение ежемесячного пожизненного денежного содержания судей. На весь состав Донецкого апелляционного суда в текущем году эта сумма должна была составлять 43 567 грн. Однако в смете ДАС на 2003 год судьи этой суммы не увидели. Смета была подписана главбухом Апелляционного суда и его председателем Александром Кондратьевым. Последнему, как следует из документа, и пришлось объяснять такой конфуз. «Но, ссылаясь на отсутствие средств на выплаты судьям пожизненного денежного содержания, которые являются обязательными выплатами, председатель суда нашел средства для необязательного повышения себе и своим заместителям должностных окладов на 75%. При этом он сослался на интенсивность труда, которой в действительности не существует так как председатель суда и его заместители – председатели судебных палат – фактически не занимаются отправлением правосудия», - говорится в обращении к С. Пискуну. Нужно сказать, что это письмо дало положительный эффект. Уже в июле судейский корпус ДАС получил выплаты пожизненного содержания за 6 месяцев. Однако на этом, переписка донецких судей с Генпрокурором не закончилась. В следующем письме они сообщили Святославу Пискуну, что всем авторам их первого обращения, и исключительно им, Александр Кондратьев установил «надбавку в размере 10% к служебному окладу, в то время как другим судьям такая надбавка установлена в четыре раза больше» ( на сегодня уже в пять раз – авт.). Кроме того, трем из этих судей, вопреки закону «О судоустройстве Украины» было запрещено председательствовать в апелляционных коллегиях. В этот раз число подписавшихся под письмом на три человека уменьшилось. А оставшиеся «смутьяны» просили возбудить уголовное дело уже по признакам статьи УК за злоупотребление властью либо служебным положением. То есть, конфликт в Донецком апелляционном суде вошел в новую, еще более острую стадию. А выяснение денежных отношений переросло в вопрос независимости судей и возможности влияния на них. В своем обращении, теперь уже в Высший совет юстиции Украины, судьи пишут о том, что «Руководство апелляционного суда требует от судей, чтобы решения по отдельным делам согласовывали с ними и отчитывались о принятых решениях». Хотя ни одним законом это не предусмотрено. Более того, «Кодекс профессиональной этики судей» говорит о равенстве всех профессиональных судей, в том числе и тех, которые занимают административные должности. Приводится в обращении и конкретный пример. В частности, судья Валентин Масло обратился к Александру Кондратьеву с письмом, в котором сообщил о вмешательстве председателя судебной палаты по уголовным делам в рассмотрение дел и указал на незаконность таких действий. На это, - рассказывают судьи, - председатель суда собрал их на совещание и с праведным гневом заявил, что руководитель палаты выполняет его указание. Так же было сказано, что если судья Масло не находит взаимопонимания с председателем палаты, то он переведет этого судью из палаты уголовных дел в палату по гражданским делам. Что и было впоследствии сделано. Аналогичному наказанию подверглись и еще несколько судей. Человеку не осведомленному трудно понять, почему перевод из одной палаты в другую расценивается судьями как наказание. Вот что пояснил по этому поводу судья Донецкого апелляционного суда Михаил Горшков: «Например, я приобрел навыки в рассмотрении уголовных дел, проработал 10-15 лет со статьями Уголовного кодекса. И вдруг меня переводят в гражданскую коллегию. Там совсем другой кодекс, процедура, навыки. Я должен теперь затрачивать гораздо больше времени, чтобы, рассматривая дело, изучать те законы, которые в практике уголовной палаты не применяются. Таким образом, создаются неудобства для судьи, такие условия, при которых он будет затрачивать гораздо больше времени и сил, чтоб разобраться в обстоятельствах дела. Фактически это перевод на другую работу. КЗОТ же не позволяет переводить человека на другую работу без его согласия. Перевод из одной палаты в другую даже оспаривается в суде». Также Михаил Петрович ответил и на вопрос о том, какие именно дела требуют согласовывать с руководством суда: - Установка есть такая: если надо выносить оправдательное решение или отменять приговор и дело возвращать на дополнительное расследование то об этих делах, нужно докладывать до рассмотрения. Или, например, если не будет дело рассматриваться. То есть, решения еще нет, это только мнение одного судьи – не коллегии, а уже нужно идти согласовывать с ними и если они дадут добро, делать это. - А были случаи, когда мнение судей не совпадало с мнением руководства суда при таких согласованиях? - Я не знаю. Кто об этом скажет? - Какое может быть наказание, если судья не согласовал? - Никакого. - То есть это дело совести каждого судьи? - Просто соответствующее отношение будет со стороны руководства. Каким может быть это отношение, Михаил Горшков знает по собственному опыту. Кроме материальных притеснений, его лишили возможности пойти по графику в запланированный с семьей отпуск. А, так сказать, на десерт, Александр Конратьев еще и написал на него представление в Высшую дисциплинарно-квалификационную комиссию: якобы судья нарушил право граждан на ознакомление с делом. Однако 3 сентября комиссия решила, что нарушения не было. В общем, против смутьянов включаются самые разные механизмы наказаний: от увеличения нагрузки до материального и психологического давления. В то же время руководство суда остается неуязвимым. Хотя факты, которые судьи приводят в своих посланиях, людям, воспитанным на фильмах об американском правосудии, кажутся вопиющими. Например, органам государственной власти сообщается, что в Донецком апелляционном суде создана так называемая «элитная группа». Как поясняют судьи, в нее входят четыре человека, которых А. Кондратьев освободил от слушания дел, и все, что входит в их обязанности – это рассмотрение апелляций на избрание мер пресечения. Эти люди, среди которых и супруга А. Конратьева, кроме того, что не обременены работой и ответственностью (эти дела не оспариваются), получили отдельный отремонтированный кабинет и прямое подчинение Александру Васильевичу. Точнее, возглавляет группу заместитель председателя судебной палаты Александр Лисовой. Но, что странно, последний, распоряжением А. Кондратьева, подчинен не тому, чьим заместителем является, а непосредственно председателю суда. Таким образом, испорченный американской киноиндустрией мозг может прийти к логическому выводу: вопрос «сидеть или не сидеть» в Донецкой области фактически решает один человек – А. В. Кондратьев. По крайней мере, он может полностью контролировать принятие таких судьбоносных решений. О возможностях, которые в американских фильмах открывались бы в этом случае перед американскими судьями, излишне даже говорить. Это с их-то уровнем коррупции... Интересно, что Высший совет юстиции Украины, усмотревший смертный грех в том, что судья Иван Корчистый собирался рассматривать дело Вередюка по графику, а не в определенные законом сроки (что в наших судах – обычное дело), не увидел ничего интересного для себя в жалобах донецких судей на злоупотребления, как они считают, председателя суда. Судьи приводят факты, говорящие практически о разрушении судебной системы Украины, а заместитель ВСЮ М. Шелест отвечает, что вышеизложенное является внутренним делом Донецкого суда. При этом он, словно в издевку, обещает, что «поднятые в обращении вопросы будут учтены Высшим советом юстиции при усовершенствовании действующего законодательства...». Того, что нарушается «неусовершенствованное» действующее законодательство, М. Шелест не замечает. Часть судей считает свое руководство виновным в том, что им не выплачивается задолженность по зарплате за 1999-2001 годы. В среднем, это десятимесячная зарплата каждого судьи. Причем, странно, но государственная судебная администрация заверяет судей, что средств на погашение задолженности достаточно. Где или у кого «достаточно», администрация не указывает. А долги остаются. Дошло до того, что почти 40 судей ДАС обратились по этому вопросу в Европейский суд по правам человека. А это уже международный имидж Украины! Дестабилизируют ситуацию в Донецком апелляционном суде и неравные условия работы, в которых судьи фактически вынуждены нарушать закон. Например, в ДАСе сложилась тяжелая ситуация с кадрами. Вместо штатных 136 судей работают лишь около сотни. К этому прибавим руководящий состав суда, который почему-то не слушает дел. Соответственно, возрастает нагрузка на каждого работающего судью, пашущего, как говорится, и за себя, и «за того парня». В таких условиях фактически действует судебный конвейер, когда для ознакомления с многотомными делами судьям дается 3-4 дня. На одной из пресс-конференций Александр Васильевич объяснял кадровую ситуацию нехваткой помещений. Об этом же говорят и его оппоненты, но в несколько иной интонации. По их словам, судьям приходиться ютится по 4 человека в кабинете. Зато у председателя суда и его заместителей просторные апартаменты. У некоторых - с приемными, помощниками и консультантами. И это вопрос не только командно-административного принципа, где среди равных есть еще более равные. Это вопрос соблюдения законности. Ведь по закону, судебные решения должны приниматься в совещательных комнатах. А таковые в ДАС, оказывается, просто отсутствуют. «Получается, - говорит М. Горшков, - два судьи и три заседателя после слушания дела ходят, ищут – где посовещаться. Приходишь к коллеге и говоришь - извини, нам нужно посовещаться. Он встает и уходит. Но это когда 10-15 минут. А если приговор писать? По закону пять человек должны сидеть в комнате, никуда не выходить и ни с кем не контактировать, чтобы никто не мог повлиять на их решение. А теперь любой, кто захочет, может обвинить судей, сказать, что нет условий для принятия в соответствии с законом решения и здесь нарушен закон. Это может быть основанием для отмены любого решения. Но этого не понимает председатель суда, потому что он этим не занимается. Если бы он рассматривал дела - он бы с этим столкнулся. А так он далек от этого и это его не волнует». Нельзя возлагать всю ответственность за эту проблему только на председателя областного суда. Например, в 2002 году финансирование судов области было осуществлено на 50% от запланированного и лишь на 30% от фактической необходимости. Но это-то и возмущает судей, что, зная о такой ситуации, руководство суда не стесняет себя ни в помещениях, ни в помощниках. Скользко выглядит и вопрос ремонта кабинетов. Как утверждает М. Горшков, эта обязанность неофициально возложена на самих судей. Если учесть, что средняя зарплата судьи составляет около тысячи гривен, то ремонт за свой счет становится стимулом к коррупции. Естественно, если у судей нет богатых родственников. Но они есть не у всех. Внимательному читателю этот материал может показаться односторонним, но, поверьте, не по вине автора. На предложение встретиться и прокомментировать ситуацию в суде Александр Кондратьев коротко, на американский манер, ответил: «Не собираюсь. Без комментариев!». Один из судей посоветовал автору быть поосторожнее в освещении данной темы. Аргументы его сводились к двум фактам. Первый - это якобы дружба А. Кондратьева с неким Боцманом, ныне депутатом Донецкого облсовета, которого еще четыре года назад местные газеты открыто называли «криминальным авторитетом». И второй – он вообще показательный для Донецка – это то, что на одном из футбольных матчей Александра Васильевича показали по телевизору в ложе с самым богатым человеком Украины Ринатом Ахметовым. В американских фильмах эта финальная сцена означала бы... Впрочем, вы сами знаете что. С. Гармаш, ЦИСПД
