Собираясь садиться за подготовку этого блога, я неожиданно для себя поняла, что вспоминать тот день мне до сих пор очень больно, хотя события семилетней давности не коснулись никого из моих близких напрямую. Разбираясь в причинах, оказалось, что для меня, как и для каждого человека с луганской пропиской, 2 июня – это тот рубеж, после которого уже нельзя говорить о том, что всё происходящее тебя не касается. Для многих ведь и «референдум» 12 мая, и баррикады, и люди в спортивной форме с оружием были всё ещё чем-то таким, во что не хотелось верить, и что можно было игнорировать, продолжая жить прежней жизнью. А с этого дня, для большинства из нас началась война… Второй день лета 2014-го. Я катила коляску с ребенком на процедуры в водолечебницу. Нам назначили приём во вторую смену. После мы обычно заходили в мясной магазинчик на улице Карла Маркса и ехали домой. В этот день приёма не было – навстречу нам спешил весь медицинский персонал и пациенты – их отпустили домой. Пробегая мимо, кто-то, не поворачивая головы, крикнул о том, что был взрыв и возле Облгосадминистрации погибли люди. Транспорт был переполнен, в тот день многих отпустили раньше по этой же причине, а в нашем мясном магазине люди спешно делали запасы еды – паническая реакция на стресс. Весь следующий день все только и говорили о случившемся. Игнорировать это событие было невозможно, и каждый, пересказывая тот день, непременно говорил о том, где он был в 14:50 (время взрыва), или, где были его близкие. Многие начинали свой рассказ словами о том, что могли бы оказаться рядом, если бы не счастливое стечение обстоятельств. Или были рядом, но всего-то на час-другой раньше, или там могли быть их близкие, которые тоже могли оказаться в числе тех 8 погибших от ранений, не совместимых с жизнью, и 28 раненых. Каждый примерял случившееся на свою жизнь, понимая, что всё это уже по-настоящему. Неофициальной датой начала войны (скажем так – на личном уровне) для многих луганчан является именно 2 июня. В моем окружении именно после этого взрыва распалась крепкая семья моих друзей. Супруга не была на месте взрыва, и видела страшные кадры только в местных новостях. Но от шока она стала страдать паническими атаками, бессонницей, к этому добавился ряд соматических нарушений – приступы головной боли.. Видя её состояние, муж понял и поддержал её желание уехать из Луганска, оставив дом, работу, налаженный быт. Он остался со старой матерью, а жена и дочь уехали в Сибирь – там были дальние родственники, принявшие их на какое-то время… Таких вот историй отъезда из страха за свою жизнь и жизнь близких я знаю ещё несколько. Отчего-то, гибель именно этих восьмерых луганчан была взята точкой официального отсчета и всеми эшелонами местной "власти". Тот взрыв оказался трамплином, от которого отталкивались буквально все первые лица «республики». Собственно, и до и после того дня уже было много погибших – чаще всего случайных прохожих, но отчего-то культовой стала именно дата 2 июня. Первой официальной версией случившегося было покушение на Геннадия Болотова (первого «главу» «республики»), находившегося в помещении Облгосадминистрации. Причем кто устроил это "покушение" не говорилось, но Украина была не единственной в списке возможных организаторов теракта. Уже позднее всем местные и российские СМИ трактовали это событие как акт украинский агрессии против мирных граждан: авианалёт на место скопления мирного населения (рядом со зданием ОГА парк, в котором большая детский площадка). Хотя, после убийства Болотова в Москве в январе 2017 года, версия покушения снова актуализировалась: если убили сейчас, то могли хотеть этого и тогда, когда он был у "власти". Впрочем, в массах именно о причинах трагедии говорят мало. Больше - об искалеченных судьбах людей, распавшихся семьях, осиротевших детях... Поначалу каждый митинг-реквием 2 июня вызывал внутренний отклик какой-то своей болью. В каждой семье были свои потери, и, говоря о погибших, каждый слышал в этом обращение скорее к тем, кто не внесен в памятные знаки рядом с нынешним «домом правительства». А потом пришло понимание того, что эту дату чтят уже не столько ради памяти, сколько для разжигания ненависти в людях. По местному телеканалу долгое время крутили жуткие ролики с погибшими, с оторванными конечностями, с кровью на асфальте… Каждый митинг-реквием (новая форма мероприятий после 2014 года) имел свой сценарий – первые лица «республики» говорили о необходимости помнить этот день, родственники погибших держали их портреты и рассказывали что-то о погибших, захлебываясь слезами. В местном краеведческом музее была открыта экспозиция этой войны, где были выставлены личные вещи погибших и осколки, вынутые посмертно из их тел. В прошлом году к "скорби" приобщили уже детей - портреты несли юные представители общественного движения «Мир Луганщине». И если говорить о тех мероприятиях, которые местные политтехнологи используют для создания определённых настроений, то эти памятные реквиемы одни из самых чтимых здесь. Помимо основного мероприятия проводятся реквиемы-филиалы в учебных заведениях, где, кроме портретов погибших, дети держат белые и чёрные шарики, а те же "первые лица" говорят высокие слова. Нет такой семьи здесь, которой бы не коснулась эта война. В каких-то семьях трагедии на виду – погибли близкие. Погибли не "медийно", не дав повода пропагандистам устраивать живые коридоры с флагами, шарами и случайными людьми из массовки. И смерть тогда становится чьей-то "личной" проблемой, будто бы умерший был нужен только своим близким – никто не говорит в камеру о необходимой помощи или содействии семьям погибших… Вероятно, просто так вышло, что чья-то гибель затерялась в списках моргов и больниц, а чью-то смерть возвели в культ и сделали хрестоматийным событием, заставляя близких каждое 2 июня снова и снова переживать случившееся. А если говорить о настроениях людей, то я, например, не знаю людей, у кого бы эта пропагандистская ненависть «Не забудем, не простим» дала всходы в душе. Чаще всего есть понимание нелепости этой войны и огромное сожаление, что жизнь человека в наш век гуманности, высоких информационных технологий и космического туризма все ещё остается разменной монетой – платой за чьи-то непомерные амбиции и жадность… Ольга Кучер, Луганск, для "ОстроВа"
