За неделю до отступления из Дебальцево 22-летний солдат Антон Савко из Закарпатья получил тяжелейшее ранение в голову и в бессознательном состоянии был эвакуирован в днепропетровский госпиталь. И все равно, он считает, что ему «повезло»: не будь ранения, возможно, он вообще не выжил бы в той дебальцевской мясорубке. Военные врачи спасли Антону жизнь, но предстоит еще одна сложная операция – ему должны поставить пластину на голове, там, где сейчас вмятина от осколка... Его призвали с первой мобилизацией весной 2014 года. Первые месяцы служил в местном военкомате, как сам он говорит, «людей призывал, повестки носил». А в декабре решил ехать на передовую. Обычный парень, уже обычная судьба… - Нам в штабе бригады предложили, кто хочет поехать в Дебальцево, - рассказывает Антон. - Говоришь «нет» – идешь в стройбат. А в стройбате что – это тоже в АТО, но лопату за плечо и копаешь, копаешь… Я в стройбат не захотел, потому что мне перед людьми неудобно: я же их сам из военкомата отправлял. Я позже в Львовском госпитале лежал с военным, которому я повестку приносил. Так что я не мог не пойти на передовую, как бы я потом людям в глаза смотрел. После этого нас перебросили под Артемовск. Сначала жили в палатках по 30 человек, потом нас разбросали по блокпостам, назначили старшего, хотя своего ротного я даже не знал. Конечно, условия были непростые, особенно, из-за погоды – грязно, слякоть. Стояли мы у шахты «Полтавская», возле Енакиево. Наш блокпост был достаточно спокойный, на территории электрораспределительной станции. Нас поначалу даже не особо обстреливали, потому что «сепарам» тоже свет был нужен, потому что электроэнергия от станции уходила и к ним. Так что били они по нам больше наугад. А когда прямой обстрел пошел, сразу четверых ранило, и я самый тяжелый оказался. - Когда это произошло? - 7 февраля, за неделю до выхода наших частей из Дебальцево. Мы как раз были в блиндаже. Пошел обстрел минут 10, вроде все закончилось, тишина, мы выходим наверх, чтобы посмотреть, не началась ли атака или что-то еще. Я первым выходил. Тут снаряд и упал. Еще одного бойца тоже тяжело ранило, а еще двоих полегче, осколками посекло. Неделю я в коме пробыл. Я даже не помню, как меня ранило. И вообще ничего не помню, что со мной было за неделю до ранения и неделю после. Мне потом парень, с которым я служил, тоже из Закарпатья, рассказал, как меня везли в госпиталь – сначала в Артемовск на «уазике», потом на вертолете до Днепропетровска. Только там, в госпитале, я в себя пришел, уже после операции. Не знаю точно, сколько там пролежал.У меня две операции были. Сначала - еще в Артемовской больнице, потом - в Днепропетровской. Еще одна предстоит приблизительно через месяц – во Львове должны поставить пластину на голове. Меня вообще сначала из Днепропетровска во Львов хотели везти, но я настоял, чтобы меня домой в Закарпатскую область повезли. Спасибо, наш губернатор Василий Губаль лично побеспокоился, транспорт дали из самого Днепропетровска, я тогда ни сидеть, ни стоять не мог. А уже из Мукачево во Львов перевели, потому что там все врачи есть. Потом из Львова в Трускавец отдохнуть привезли в санаторий Минобороны... - Ты пробыл в АТО всего два месяца. Какой была служба? - В принципе, было весело (смеется). Если бы не ранение, я бы вернулся. Как бы служба ни складывалась, а все-таки это новый жизненный опыт. Ничего подобного у меня, конечно, до этого даже приблизительно не было… - Служили дружно? - Ну, в семье не без урода, случались в части и пьяницы, как мы их называли - «аватары». Случалось, и сами могли немного «дёрнуть», уж очень на психику давит после обстрела. Но меру всегда знали. А так все ребята были хорошие. - Как было с медицинской помощью, с питанием? Не голодали? - На блокпосту нас было около 40 человек. Но сначала у нас не было ни медика, ни повара. То ли не дали, то ли не положено было, не знаю. С поваром мы разобрались – из своих ребят выбрали, кто захотел, а медика нам потом дали. Точнее даже не медика, а санитара-водителя. В нашем районе было 5 блокпостов и на каждом сами на «буржуйке» что-то готовили. В основном, сухпаи ели, консервы, варили перловку, рис, гречку. В принципе, голодными не были. - А чего-то особенно не хватало? - Первое время нам не хватало теплых вещей, зима ведь. Волонтеры до нас не доезжали, потому что мы в таком «аппендиците» стояли, что они опасались. Правда, потом все-таки заехали и передали вещи потеплее. - А чем из обмундирования вас обеспечили перед отправкой на блокпост? - «Броник» дали, бушлат нового образца, берцы. - А штаны? - Комплект термобелья и комплект теплой одежды мне еще раньше из родных мест знакомый переслал, а остальным давали. Просто я невысокий, метр-64 в прыжке (смеется) мой размер трудно найти. - А оружие, каску? - Дали автомат, «подствольник» (подствольный гранатомет - ред.) и каску. Правда, сначала совдеповскую, железную. А потом уже кевларовую привезли. Мы поначалу все носили – «броник», и каску, а потом стало неудобно, потому что быстро в блиндаж не забежишь. Если еще в «броник» напихаешь магазины, гранаты, тяжелым становишься, не развернешься. Приноровились – как только намечается заворушка, сразу надевали и «броник», и каску. Правда, когда меня ранило, я не помню, была ли на мне каска. Наверное, не была, иначе ранение было бы наверняка полегче. Автомат мне, правда, такой дали, что я его перезаряжал ногой, такой был ржавый. Гранатомет подствольный дали, а я его до этого ни разу не видел, не то что стрелял. Уже на блокпосту сразу попросил показать, как из него стрелять, но уже нельзя было – режим тишины. А уже когда совсем горячо стало, мы из подствольников стрелять и научились. - А на полигоне вас разве не готовили перед службой? - На полигоне мы были, но из подствольника не стреляли, потому что гранат не было, только из автомата. Потом на блокпосту нам показали, как из пулемета стрелять, и из гранатометов. - А как остальные ребята были подготовлены? - Нормально. Почти все были подготовлены. - Когда в госпиталь попали, как лечение проходило? Всем были обеспечены? - Да, лечили нормально, внимания много, я ни на что ни копейки не потратил. В госпитале во Львове волонтеры вообще отдохнуть не давали (улыбается). Каждые полчаса кто-нибудь в гости приходит. Во Львове очень хорошо работает «Волонтерская сотня», сильно помогают. Всех атошников по два раза на день обходят, обеспечивают, кому что нужно. И врачи замечательные, а реабилитация – супер! Меня когда во Львов привезли, я стоять не мог, у меня полностью ни рука, ни нога не работали, но благодаря реабилитации уже через месяц ходил. - Что у вас с документами, все оформили? - Пока не знаю, когда мне их оформят. С этим у многих проблемы. Люди пачками сдают документы на «участника боевых действий». Я сдал документы, но результат, наверное, не скоро будет. Пока отправят, пока решение примут, несколько месяцев пройдет, я думаю. Теперь будут проходить медкомиссию, будут давать группу инвалидности. У меня только правая рука работает, даже постель не могу сам застелить. Помыться тоже проблема, сами понимаете. - Где-нибудь в Украине до военной службы были? - Кроме Киева, практически нигде. Но вы знаете, что меня больше всего поразило? То, что люди на Донбассе так бедно живут! У нас на Закарпатье каждый человек все время думает, чтобы его дом – и снаружи, и внутри - выглядел не хуже других. Ремонт делает, мебель новую, бытовую технику покупает или еще что-то. А на Донбассе, как бы это объяснить, я увидел людей настолько бедных, ну, почти как бомжи. Я, конечно, видел это только в поселке Ольховатка, но это все равно меня очень поразило. К нам женщины приходили с поселка, мы им есть давали и крупы - гречку, рис и макароны, тушенку, потому что у них этого не было. И что еще меня поразило - когда мы на шахте «Полтавская» увидели брошенные зарплатные ведомости. Я как увидел, какие там у людей зарплаты на шахте были – и по 5 тысяч, и по 10 тысяч. Я удивляюсь, почему же они так бедно живут, почему у них такие бедные дома?! У нас на Закарпатье людям платят в 2-3 раза меньше, но у них дома намного лучше. - А сейчас вам что-нибудь государство платит? - Последнюю воинскую зарплату около 5 тысяч как участник АТО получил, и все. Что и когда дальше платить будут, пока не знаю. Спасибо, земляки помогали. Сейчас я проблемы решаю, как говорится, по мере поступления. - Что вам теперь предстоит? - Во Львове предстоит консультация, скажут, когда будут пластину ставить, а потом домой поеду на 24 дня. Девушка моя меня не бросила, это главное. Все время была со мной – и в Днепропетровске, и во Львове, пока я в коме был. Как все операции сделают, будем о свадьбе думать. Такой как она, я нигде не найду. Служить буду, наверное, в родном военкомате, для меня там место держат, меня там хорошо знают, ждут, пока мне пластину поставят, и я вернусь. Я им уже все документы сдал. Обидно только, зачем мы стояли на той шахте, если после отхода из Дебальцево сепаратисты все это захватили? За что люди жизнь отдали? Мне как рассказали, что под Дебальцево было, то я рад был, что меня еще «легко» ранили и вывезли раненного… Хотя, конечно, защищать Родину нужно. Если мы им всю Луганщину и Донетчину отдадим, они дальше попрут. Ярослав Колгушев, «ОстроВ» Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
