Прослужив более 25 лет в Донецком национальном областном украинском музыкально-драматическом театре, ведущий актер и премьер – заслуженный артист Украины Андрей Романий сейчас продолжает играть на сцене, но уже столичного театра. Не разделяя идеологии самопровозглашенной республики, Андрей переехал в Киев. Недавно в театре им. Ивана Франка состоялся премьерный спектакль «Дівка», в котором он дебютировал в роли Митрофана. Между спектаклями Андрей старается приехать в Донецк, где его ждут маленький сын, бывшая жена, друзья и близкие люди. Находясь в Донецке, он не скрывает своей проукраинской позиции и рассказывает о происходящей ситуации, опираясь только на факты. - Андрей, в Донецком национальном областном украинском музыкально-драматическом театре вы служили более 25 лет. Насколько сложно вам было покинуть родной театр? - Безусловно, из театра уходить было тяжело. И при этом я не могу сказать, что я ушел из театра, поскольку заявление об уходе я не писал. Когда театр перерегистрировался в «ДНР», соответственно, я не стал писать заявление о приеме на работу. Поэтому согласно украинскому законодательству я фактически продолжаю там служить. Естественно никакого финансирования со стороны Украины нет, зарплату никто из бюджета не получает. Театр находится в подчинении «ДНР», которая и обеспечивает все выплаты. Мои убеждения не позволяли оставаться в Донецке и работать в самопровозглашенной «республике». Если бы я остался работать, то это означало бы предать Родину, где я родился и вырос, а это противоречит моим убеждениям. И главное, почему я был вынужден уехать, - это дети. Их безопасность и будущее волнуют меня больше всего. Сейчас в Донецке у меня остался младший сын, к которому я стараюсь приезжать как можно чаще. Старший сын – в Днепропетровске живет, а средний – со мной в Киеве. Я бы не хотел, чтобы мой сын оканчивал донецкую школу, где ему выдадут аттестат непризнанной республики, с которым он никуда не сможет поступить. Поэтому он в Сумах закончил школу и поступает в Киевский университет. - Осенью, вначале театрального сезона, вы еще продолжали играть на сцене театра в Донецке, в то время как были сильные обстрелы непосредственно в черте города… - Да, и я тогда принял решение и сказал об этом руководству театра, что буду играть до тех пор, пока театр будет нуждаться во мне, пока не введут новых исполнителей. И я отыграл все спектакли. Параллельно уже ездил в Киев на репетиции нового спектакля. И, несмотря на то что, находясь тогда в Донецке, я осознавал, что подвергаюсь опасности, относился к этому… философски. Старался об этом не думать, а заботился о том, чтобы вывезти детей из города. - В ситуации, когда постоянно звучат выстрелы, передвигается военная техника по городу, на ваш взгляд, каким образом и, вообще, способно ли искусство повлиять на общество? - Думаю, что именно искусство и должно влиять, и в «ДНР» это отлично понимают. В то время как во многих украинских театрах сокращается финансирование, в Донецком театре актеры регулярно получают зарплату в пределах 6 тысяч, а то и больше. Это приличные деньги. Нужно признать, что «ДНР» вкладывает деньги в театр – это факт. Театры получили возможность гастролировать, а другие украинские среднестатистические театры такой возможности не имеют. Насколько мне известно, недавно коллективу была выделена премия. В «ДНР» понимают, что финансирование культуры – это важная составляющая духовности общества. Если «республиканцы» помогают театру, то в ответ театр будет заниматься прославлением молодой «республики». Многие работники театра искренне верят в «светлое будущее». В приватных же беседах знакомые радуются тому, что им не придется отдавать кредиты, которые они брали в Украине. У каждого свои приоритеты… - Вы поддерживаете отношения с донецкими коллегами? - Да, общаюсь со многими коллегами. Есть только несколько человек, с которыми я брезгую даже здороваться, но не из-за политических убеждений. Как говорится, главное – не путать дружбу и службу. У меня прекрасные отношения с директором театра Натальей Волковой, которая воспитывает троих детей и очень переживает за их безопасность. И она прилагает максимум усилий для того, чтобы содержать театр в это нелегкое время. Насколько правильно она это делает, я не берусь судить, так как не хотелось мне быть на ее месте в это смутное время. - Вы переехали в Киев, работаете в одном из лучших театров Украины – Национальном академическом драматическом театре им. И.Франка… - Многие театры Украины меня приглашали, но именно в театре им. Франка предложили определенные условия, которые заинтересовали. Я сохранил категорию «Ведущий мастер сцены» (наивысшая категория для актера – прим. авт.), хотя в коллективе «франковцев» на момент моего прихода не было ставок с таким статусом. Поэтому переговоры о приеме на работу длились очень долго – несколько месяцев. - Как вас приняли в коллективе «франковцев»? - Потрясающе!!! Когда только я приехал и начал работать, многие коллеги часто интересовались, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь. Когда я периодически приезжаю в Донецк к сыну, мне звонят из Киева и спрашивают, не нужна ли мне какая-то помощь. Я увидел отзывчивость и заботу, и мне хотелось бы верить, что это искренне. В процессе репетиций сразу осознал, что мне интересно работать и общаться с киевскими коллегами. Если в донецком театре я ощущал в этом смысле определенный вакуум, где определенные актеры позиционировались как лучшие, а остальные – только для массовки и эпизодических ролей, то здесь все по-другому. В театре Франка есть ощущение команды, которая работает на результат. Каждый актер играет спектакль, а не только свою роль, здесь нет понятия второстепенных или эпизодических ролей. И главное - режиссер и актер не мешают друг другу работать. И еще один важный момент. Работая уже несколько месяцев, я ни разу не услышал от коллег плохих слов в чей-либо адрес. Для театрального коллектива – это имеет огромное значение, что свидетельствует о порядочности людей, которые здесь трудятся. - Чем, на ваш взгляд, отличается донецкая и киевская публика? - В определенной мере донецкая публика напоминает маму, которая любуется своим ребенком на детском утреннике. Зрители в Донецке – это щедрые зрители, которые готовы простить артисту практически все. В Киеве немного иначе. Здесь публика более требовательна, она не готова воспринимать какие-то дешевые вещи. Я не хочу сказать, что киевские зрители избалованы, но удивить их тяжелее. Вместе с тем киевская публика охотнее идет за актером, становится непосредственным соучастником спектакля. Если в Донецке зритель больше занимает созерцательную позицию, то в Киеве публика – становится партнером артиста в спектакле. - Насколько мне известно, многие донецкие зрители приезжали на ваш спектакль в Киев… - Да, и я был очень растроган. На один из спектаклей пришло много людей, которые буквально завалили меня цветами настолько, что мне было неловко перед коллегами. Но я знаю, что эти донецкие зрители подарили цветы не столько за мою игру, а сколько за то, что в течение многих лет мы были вместе, выразив, таким образом, благодарность и поддержку. И после спектакля меня ждали зрители, некоторые приехали из Днепропетровска, Запорожья, Харькова, Одессы, что очень приятно и трогательно. И очень ценю такие моменты радости общения со зрителями. - В связи с переменами в жизни, изменились ли у вас жизненные ценности и источник вдохновения? - В последнее время слишком много стала значить фраза: «главное, чтоб не было войны». Как правило, за столом это главный тост, который дается с большим комом в горле. Еще я перестал быть категоричным максималистом, и стал с пониманием относиться к людям с противоположной позицией, стал более снисходительно относиться к своим недоброжелателям. - А вдохновение? – Для меня - это всегда качественный материал, хорошие партнеры по сцене, профессиональный режиссер. Это именно те составляющие, которые помогают постоянно развиваться и творить на сцене, а не только «вытворять». И я думаю, что если приоритеты в творчестве не изменились, учитывая все произошедшие события, то, значит, они были правильными. Ирина Голиздра, «ОстроВ» Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
