COVID-19 давно уже стал не только медицинским, но и экономическим фактором влияния на нашу жизнь. Главным инструментом такого влияния являются карантины, которые запрещают, либо ограничивают деятельность многих сфер экономики. Но насколько оправданы такие запреты и ограничения – вопрос, вызывающий много сомнений… Ужесточение карантина в стране с 8 по 24 января ощутимо ударило по национальной экономике. Президент Владимир Зеленский попытался по-своему смягчить этот удар - заявив, что нынешние ограничения не такие бессмысленные суровые, как весной 2020 г. Вот только это такое же слабое утешение, как и правительственная выплата 8 тыс. грн предпринимателям за понесенные ими потери. Впрочем, для некоторых представителей бизнеса январский локдаун оказался настоящим подарком. Заработать на карантине: кому удалось? Целесообразность очередного локдауна сразу же поставили под сомнение опубликованные в соцсетях фотографии длинных очередей из состоятельных украинцев, решивших провести карантин на фешенебельном карпатском курорте "Буковель". Глядя на этот ажиотаж, приходишь к пониманию: либо в ужесточении карантина вообще не было необходимости с эпидемиологической точки зрения, либо он все равно не даст ожидаемого эффекта (с таким отношением со стороны граждан, которые должны были бы подать пример остальным). Впрочем, не надо думать, что новый карантин вообще не имел смысла. Как и предыдущий, он помог одним еще больше разбогатеть, а другим, соответственно – стать еще беднее. В обоих случаях ключевым элементом влияния карантина на бизнес стала его избирательность. Как отмечалось выше, частные отели и гостиницы класса "премиум" и "люкс" в Карпатах только выиграли от январского локдауна. Во-первых, опасения из-за возможного в дальнейшем закрытия границ привели к отказу многих состоятельных украинцев от зарубежных новогодних туров. Отсюда и ажиотаж в "Буковеле" и в других подобных местах отдыха. Во-вторых, по данным СМИ, государственные и коммунальные санатории в Карпатах на время карантина полностью закрылись. Благодаря этому частные отели и гостиницы получили дополнительных клиентов. А кто основные владельцы Нечто подобное происходило и весной 2020 г., когда все хозяйственные магазины были закрыты, но работала сеть супермаркетов "Эпицентр" – поскольку ее владельцы проспонсировали авиарейс с медицинским грузом из Китая в Украину. То же самое относится и к "странному" решению Кабмина, на время январского локдауна запретившего продажу в супермаркетах товаров повседневного обихода: носков, туалетного мыла (потом, спохватившись, бытовую химию все же вернули в список разрешенных), а также сигарет и т.д. Многие, видя такую картинку в магазинах, с недоумением крутили пальцем у виска: да что они там, в правительстве, совсем ку-ку? Как, спрашивается, влияет на показатели заболеваемости коронавирусом продажа носков и колготок? По этому поводу еще 5 января было обращение к Кабмину со стороны Европейской бизнес-ассоциации, но чиновники его проигнорировали. Что как раз и доказывает: столь странные запреты в постановлении КМУ №1236 от 9 декабря 2020 г. не являются результатом недомыслия. Дело в том, что продажу носков, колготок, сигарет и других повседневных товаров запретили только в торговых сетях. На интернет-магазины запрет не распространяется. Вот и выход из ситуации, если у кого порвались носки, а запасной пары под рукой не оказалось: заказывай через интернет! И снова, как и с санаториями и ранее с "Эпицентром": прибыль одного сегмента (в данном случае интернет-торговли) в условиях карантина резко увеличивается за счет того, что чиновники "перекрывают воздух" другому сегменту. И вряд ли кто-то поверит, что в КМУ это делают бескорыстно. Ведь лоббизм и благотворительность – далеко не одно и то же. Сколько потеряли? Национальный банк Украины в декабре 2020 г. подсчитал, что экономика от январского усиления карантина потеряет примерно 0,2% своего валового внутреннего продукта. Это $306 млн в сравнительных ценах 2019 г. Уже в середине января т.г. Нацбанк подтвердил свою оценку. Точно такие же цифры заместитель главы НБУ Дмитрий Сологуб называл, говоря об эффекте от карантина выходного дня, введенного в ноябре 2020 г. Действительно, январские ограничения практически совпадают с ноябрьскими. Но тогда речь шла о 6 днях простоя, теперь - на 10 дней больше. Поэтому очевидно, что на самом деле ущерб от новых ограничений гораздо существеннее. Тот же Д.Сологуб отмечал, что продолжение карантина выходного дня на декабрь 2020 г. увеличило бы экономические потери до 0,4% от ВВП. Это означает, что и от январского локдауна ущерб никак не меньше $612 млн. Интересно, что при этом министерство экономического развития Украины "минус" от ноябрьских ограничений оценило в каких-то 0,04-0,06% ВВП. Т.е., по мнению центрального правительственного органа, формирующего экономическую политику – негативного эффекта фактически не ощущалось. Хотя безусловно, это не так. Владелец группы "Текстиль-Контракт" Александр Соколовский в середине января заявил, что "новый локдаун для предприятий легкой промышленности убийственен и по итогам года только по этой причине производство товаров сократится минимум на 10%". О негативном влиянии ограничений заявили также представители Крюковского вагоностроительного завода (г.Кременчуг, Полтавская обл.) и объединения "Днепротяжмаш" (г.Днепр). Оба предприятия из-за локдауна были вынуждены остановить производство. Очевидно, что похожая ситуация и на других машиностроительных заводах. В этом контексте можно обратить внимание на сделанное в начале января заявление министра экономики Франции Бруно ле Мэра. По его словам, из-за карантинных ограничений в стране в 2021 г. будет больше банкротств, чем в 2020 г. "Это приведет к уничтожению рабочих мест, которое будет трудно смягчить", - признал французский министр. Сравним это заявление с бодрыми реляциями украинских чиновников в духе "все у нас будет хорошо". Это и (мягко говоря) чрезмерно оптимистичная оценка последствий ноябрьских ограничений, и заявление премьера Дениса Шмыгаля о "спасении" 550 тыс. рабочих мест благодаря выплатам "коронавирусных" компенсаций по частичной безработице в размере 8 тыс. грн. Правда в том, что потеряно было гораздо больше, чем условно "спасено". А выделенная на эти цели господдержка в 3,6 млрд грн. – слишком мало для смягчения карантинного удара. По данным офиса президента, выплаты охватили 160 тыс. работников – лучше, чем ничего. И все равно капля в море. На фоне которой следует ожидать усиления заробитчанства. Не зря столбы, заборы, стены домов в украинских городах постоянно обклеены свежими объявлениями с предложениями зарубежного трудоустройства, главным образом в Чехии и Польше. Между тем в оценке последствий январского локдауна Минэкономразвития проявил гораздо больше реализма, сообщив про ожидаемое падение ВВП за I кв. до 3%: на фоне истощения экономики от карантинных ограничений. А это уже не шутки, можем не досчитаться $4,595 млрд в ценах 2019 г. Тем не менее, глава Кабмина продолжает излучать неиссякаемый оптимизм. Так, 9 января он сообщил, что за первую неделю начавшегося года предприниматели ухитрились набрать кредитов на сумму свыше 900 млн грн по правительственной программе "5-7-9". Когда они успели это сделать – остается загадкой, ведь полноценных рабочих дней на указанной неделе было только два, плюс один короткий предпраздничный. Да и вообще данные Кабмина по этой широко разрекламированной программе выглядят сомнительно. Ранее все тот же Д.Шмыгаль утверждал, что с августа по декабрь, т.е. за 5 мес., малый и средний бизнес получил по ней кредитов на 16 млрд грн. Тогда как по данным Нацбанка, всех кредитов юрлицам, включая крупные компании и валютные займы, в август-ноябре было выдано на 9,915 млрд грн… Одним словом, очередной заряд ничем не подкрепленного "позитива" из высоких кабминовских кабинетов. Никому от него не становится ни светлее, ни теплее, однако его опасность в том, что постепенно сами спикеры проникаются своими тезисами, начиная искренне верить, что все вокруг очень даже хорошо. И когда в роли таких спикеров выступают президент и премьер-министр – это тревожный сигнал. Виталий Крымов, "ОстроВ" Статья подготовлена в рамках Проекта, частично финансируемого Европейским Союзом при поддержке Черноморского Фонда Регионального Сотрудничества (Black Sea Trust). Материал не обязательно отражает точку зрения Европейской Комиссии. Взгляды и мнения, содержащиеся в ней, принадлежат исключительно автору
