От пресс-конференции Владимира Зеленского, посвященной годовщине полномасштабного вторжения России в Украину, у меня осталось впечатление, что у нас два президента. Один – на международную арену, а второй – внутри страны. И мы увидели, как два вопроса выбили его из колеи. Президент для международной аудитории – это президент, честно пытающийся рассказать о том, как его страна борется в неравном бою с Российской Федерацией. Это президент, который говорит о переговорах и подчеркивает, что с путиным не о чем говорить, и мне это отзывается. Конечно, я помню те моменты, когда он предлагал договориться посередине, но мне как гражданке хочется верить, что президент переосмыслил это видение. Да, он вполне достойно отвечает на очень странный вопрос немецкого журналиста относительно цели путина. Он пытается говорить человечно, говорить о человеческих жизнях. И это очень хорошо воспринимается международной аудиторией. Владимир Зеленский очень нервно среагировал на вопросы и журналистки "5 канала", и на Романа Кравца из "Украинской правды". Это два вопроса, которые полностью заставили его полностью утратить равновесие. И тут мы видим такой момент, что посыпались скелеты из шкафа. Оказывается, президент до сих пор живет в мире «75/25», как и некоторые украинские граждане, что было для меня неприятной констатацией. Оказывается, президент очень нервно реагирует на Петра Порошенко как на своего оппонента. И оказывается, президент и его команда до такой степени слабы, что до сих пор не придумали ответа на простой вопрос: где Баканов? Действительно, он ушел от ответа на этот вопрос. Что не так с Бакановым? Это его вертикаль. Если это решение было неправильным, то признание этих ошибок было бы вполне нормальным со стороны президента. Тезис о том, что он уничтожил российские телеканалы, я восприняла нормально. Я не знаю, по каким причинам это не сделал Петр Алексеевич, он должен был это сделать. Что касается олигархов, то Зеленский не уничтожил никаких олигархов. Вообще, уничтожение олигархов – это тема популистская, тема, которую я воспринимаю не так просто, как большая часть украинской аудитории. Любое уничтожение любого, начиная от олигархов и заканчивая чем-либо, мне напоминает Октябрьские перевороты 1917 года. Это долгая дискуссия, как нужно превращать олигархов в порядочных бизнесменов. Это отдельная тема, но я знаю, как в украинской публичной общественной среде эта тема воспринимается. Наше общество считает себя очень бедным, наше общество считает Украину коррумпированной, а олигархов очень плохими. Но истина где-то посередине: мы не очень бедны, Украина не самая коррумпированная страна Европы, а с олигархами нужно разбираться согласно законодательству, а не популистскими заявлениями. Нервная реакция означает, что президент – не сильный, он в этом слаб. Его слабая сторона – это то, что он всерьез, как ребенок, хочет, чтобы его воспринимали в каком-то вечном образе спасителя Украины. Я бы вообще к этому так не подходила, потому что именно народ, именно Вооруженные Силы на следующий день сказали, что они не сдадутся. Президент же очень чувствителен к общественным настроениям и именно они ему подсказали, куда нужно двигаться, а не он им. И я бы хотела как гражданка, чтобы президент это замечал. А президент хочет, чтобы его признавали как героя, чтобы его не спрашивали об ошибках, чтобы не спрашивали о Ермаке, Татарове, Баканове. А так не будет, потому что это украинское общество, а не российское. Именно украинское общество задает вопрос избранному президенту и имеет право это делать. И мне кажется, что ответ о шашлыках наконец-то в Офисе Президента должны придумать. Потому что к этому вопросу мы будем возвращаться, потому что взрослого разговора с обществом не было. Это факт, и это нужно признать.
