C началом этого года, нарушения режима прекращения огня, называемого в быту перемирием, стали системными. Полгода относительного, но затишья, на фронте – закончились. Причем сводки смертей имели одну странную особенность – россияне убивали наших военных в основном снайперским огнем. Одно дело, когда посылаешь снаряд и не видишь своей жертвы, не персонализируешь ее. Другое – выследить и убить человека, черты которого прекрасно видишь в снайперском прицеле… По сути, это была охота на людей, не имеющая конкретной военной цели. Но, конечно, это не было просто развлечением российской военщины, эти убийства были похожи на поочередные расстрелы террористами заложников, чтоб заставить тех, с кем они ведут переговоры принять их условия. Цель этого снайперского огня была действительно не военной – целью было психологическое давление на президента Украины, который в силу своей эмпатичности чувствовал личную ответственность за смерть каждого воина. Но что же заставило Москву пойти на такой нечеловеческий метод "убеждения" своего украинского визави? – То, что, соглашаясь на перемирие, Кремль, естественно, руководствовался не гуманистическими целями спасения жизней. Он имел конкретную политическую цель, которую "зашил" в координационный механизм по реагированию на нарушения режима прекращения огня. А именно: прямые контакты наших генералов с боевиками ОРДЛО и пресловутые совместные инспекции боевиками и украинскими военными позиций друг друга. Вторая тактическая цель – понижение роли Нормандской четверки и повышение – Трехсторонней контактной группы. Дело в том, что в Н-4 нет ОРДЛО, а в ТКГ есть и, благодаря ОБСЕ, чувствуют себя полноправными "государственными делегациями"… Обе эти тактические цели были для России шагами к реализации ее стратегического фетиша – субъективизации ОРДЛО как стороны конфликта. Если Москва добьется этого, такой сценарий будет равносилен поражению Украины в войне и потере государственной независимости, поскольку через ОРДЛО, вживленные в наше политическое тело на условиях "автономии", Москва, фактически, будет управлять внутренней и внешней политикой Киева. Кремль терпел полгода, когда он увидел, что его план не срабатывает, перемирие потеряло для него смысл и начался снайперский огонь. Когда нужного эффекта не дали и сигналы Путина в виде преднамеренных снайперских убийств, "нарушения режима прекращения огня" стали все более массовыми и переросли, практически, в полноценную позиционную войну… Вмешался случай… Нужно сказать, что судя по военной истерии в России и на оккупированном ею Донбассе зимой-весной этого года, Кремль явно готовил крупномасштабную провокацию с целью наступления боевиков ОРДЛО на позиции ВСУ, замаскированного под контрнаступление. Скорее всего, рассчитывали заставить украинскую власть пойти на политические уступки в субъективизации ОРДЛО под угрозой военного поражения и раскрутки этой темы на внутриполитической арене. Виноватой в "наступлении на республики" оказалась бы Украина. Виноватым в поражении - был бы Зеленский. И тут выезжает Медведчук, весь в белом. Берлин и Париж, боящиеся потоков беженцев, и очередного украинского Майдана, давили бы на Банковую без оглядки на дипломатические формальности. В свою очередь, украинский народ, упорно желающий мира, а не победы, в таком хаосе согласился бы на любой мир, лишь бы не мобилизация и прерванные планы на летний отпуск… План был беспроигрышным. Нас бы ждала или капитуляция в виде выполнения Минских соглашений в их трактовке Москвой, либо, если бы в контрнаступление пошли ВСУ – ввод в ОРДЛО "российских миротворцев" и консервация конфликта по Абхазскому сценарию… Таков был расчет Кремля. И, судя по соцопросам, он мог бы сработать. Но, в дело вмешался случай… В далеком Вашингтоне новоизбранный президент США, на вопрос "Вы считаете Путина убийцей?" ответил - "угу". И Путину стало не до Донбасса.... Украина, как инструмент давления Москвы на США Простая хронология событий связанных с концентрацией российских войск на границе с Украиной говорит о том, что непосредственно к Украине это имело весьма опосредованное отношение. 17 марта президент Байден назвал Путина убийцей; 21 марта Путин в сибирской тайге проводит консультации с министром обороны РФ Шойгу; 3 апреля Дмитрий Песков предостерегает НАТО от предоставления Украине военной помощи на фоне сообщений о концентрации российских войск, предупреждая о "дополнительных мерах" России в этом случае; 6 апреля Сергей Шойгу заявил о "контрольных проверках" в ВС РФ. Несмотря на заявления официального Кремля, что концентрация войск не является свидетельством намерений Москвы нападать на Украину, российские СМИ и политики активно допускают возможность "открытого конфликта России с Украиной". В то же время, внешнеполитический советник Путина в Н-4 Дмитрий Козак, заявил 8 апреля, что не верит в реальность намерений Киева "развязать полномасштабную войну". "Это, скорее, пиар-действия, которые сопровождаются имитацией военной угрозы, скорее всего, каких-то реальных намерений нет", - сказал он. Таким образом, можно сделать вывод, что изначально концентрация российских войск на границе с Украиной не была спровоцирована действиями последней. В таком случае, единственным триггером такой дорогостоящей военной операции, которую внезапно осуществил Путин в конце марта-апреле были слова Байдена о Путине-убийце. Именно потому, что этот "спектакль" на самом деле не имел никакого отношения к Донбассу, Путин ни разу даже не вспомнил о регионе конфликта во время своего обращения к Госдуме России. Хотя в Донецке и Луганске этого очень ждали. Серьезным элементом разрядки в этой опасной ситуации, которая действительно создала риск крупномасштабной эскалации на Донбассе с вовлечением в нее российских войск, стал звонок президента Байдена Путину с предложением о встрече. Путин добился своего – его пригласили к диалогу, пригласили, фактически под угрозой, а для него "боятся – значит уважают". Несмотря на то, что угроза открытого военного конфликта между Украиной и Россией после этого снизилась, эта ситуация обозначила тренд дальнейшей геополитики России, в том числе и в отношении Украины. Путин увидел, что военный шантаж работает, и, поскольку единственно возможный инструмент Кремля, чтоб заставить себя уважать – это военный, он будет активно использовать его как основной элемент своей "дипломатии". По сути, Украина впервые стала открытой площадкой противостояния России и Соединенных Штатов Америки. Фактически, эта ситуация показала, что США стали полноправными, если не основными, участниками урегулирования украинско-российского конфликта. Но, без четких полномочий, что, при желании Вашингтона, делает их очень широкими. Кроме того, она продемонстрировала потенциальную опасность для всего мира политики ОБСЕ, осуществляемой сейчас в Трехсторонней контактной группе. Она заключается в "стабилизации" конфликта, а не его урегулировании. Поскольку "стабилизация" конфликта, означает его поддержание в том состоянии, когда Москва в любое время может сделать его инструментом выяснения своих геополитических отношений с США и стран ЕС, то Донбасс становится постоянным источником угрозы серьезного военного кризиса в Европе. Еще один вывод, который логически проистекает из военного напряжения на российско-украинской границе в апреле 2021 года – это то, что конфликт России и Украины на Донбассе имеет не региональный, а геополитический характер. Соответственно, Минский и Нормандский форматы, как механизмы урегулирования конфликта только на Донбассе – не отвечают вызову глобальной угрозы России Украине по всему периметру их общей границы. И тем более, они не отвечают факту, что Путин рассматривает Украину как территорию выяснения отношений с США и ЕС. Это позволяет Киеву ставить вопрос о новом формате (Будапештский или Женевский), который бы рассматривал гибридную войну России против Украины (и против США) шире, чем одно из проявлений этой войны в отдельных районах Донецкой и Луганской областей на Востоке Украины. Пока такая переговорная площадка для урегулирования российско-украинского конфликта не создана, самым эффективным способом сдерживания России в Украине является изменение формата Минских переговоров. То есть, приведение их в соответствие с Минскими соглашениями. Дело в том, что на сегодняшний день, России все-таки удалось добиться повышения субъектности ОРДЛО в Минском процессе (пока только как субъектов переговоров). Для этого, с начала этого года в ТКГ она решала практически только одну задачу - нивелировать присутствие в переговорах представителей внутренне перемещенных лиц, которые позиционируются украинской делегацией как "представители ОРДЛО" от Украины. Инструментом реализации этого задания стало введение в ТКГ так называемых "общественных экспертов" от "ДНР-ЛНР", чтоб в обмен на их неучастие в переговорах устранить от работы в ТКГ украинских представителей ОРДЛО, и, таким образом, оставить в ТКГ только представителей ОРДЛО от России; К сожалению, можно констатировать, что такая тактика России частично оказалась эффективной. Практически это выражается в том, что уже в течение пяти месяцев представители ОРДЛО от Украины не принимают публичного участия в заседаниях ТКГ. То есть, они находятся в зале, сидят за одним столом с остальными участниками делегации, но на мониторе (консультации проводят в онлайн-режиме) их нет, они не выступают. И это стало результатом давления именно представителей ОБСЕ в ТКГ на украинскую делегацию. Таким образом, в ТКГ фактически создана временная монополия на представительство ОРДЛО в переговорном процессе для представителей ОРДЛО от России. С ними проводятся "двухсторонние консультации", они пользуются всеми правами отдельных делегаций. Но это полностью противоречит текстам Минских соглашений! В частности, Протоколу от 5 сентября 2014 г, Меморандуму от 19 сентября 2014 года, и Комплексу мер от 12 февраля 2015 г. Где четко обозначены члены ТКГ (Россия, Украина, ОБСЕ), стороны конфликта – Украина и Россия (пункт 1 и пункт 4 Протокола), и функции представителей ОРДЛО – консультации и согласования исключительно по двум темам: местные выборы и особенности местного самоуправления (пункт 9 и 11 Комплекса мер) . Более того, там нет отдельно представителей ОРДО и ОРЛО, как есть в Минском процессе. Там конкретно обозначены в качестве "представителей Отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины" два физических лица: Захарченко и Плотницкий... Но "тех уж нет, а те далече...". Кто все эти никаноркины и мирошники, которые сегодня заседают в ТКГ а качестве представителей ОРЛО и ОРДО (хотя таких абревиатур также нет в тексте Минска) – непонятно, их полномочия ничем не подтверждены… И не нужно менять текст Минских соглашений, или принимать какие-то новые соглашения (Россия не пойдет на это с ущербом для себя), - достаточно всего лишь привести Минский процесс в соответствие с существующими Минскими текстами. Уже одно это приведет к появлению в переговорах второй стороны конфликта – России, а значит появятся: первое -возможность для диалога; второе – ответственность Москвы за ее действия на Востоке Украины. То есть, России придется признать (сейчас она это отрицает), что у нее есть обязательства по Минским соглашениям и решениям Н-4. Ну, либо Москва, из-за невыгодности для нее такого формата, вынуждена будет уйти из него, вызвав этим неминуемые санкции… Продолжение следует. Сергей Гармаш, Центр исследований социальных перспектив Донбасса
