Ровенская область с началом полномасштабной войны пережила несколько обстрелов, стала убежищем для десятков тысяч внутренне перемещенных лиц и объектом внимания из-за слухов о возможном наступлении белорусов. Журналист «ОстроВа» связался с председателем Ровенской областной военной администрации Виталием Ковалем и поговорил о текущей ситуации в области. – В преддверии нашего разговора в городе Сарны были прилеты российских ракет. Какие последствия этого удара? Вчера (28 августа – прим.), к сожалению, у нас была 250-я тревога за время этой войны и 12 прилетов. По самой ситуации: 4 ракеты прилетели в объект военной инфраструктуры в городе Сарны. Человеческих жертв вчера не было, граница не нарушена. Попали в ту же воинскую часть, в которую попадали несколько месяцев назад. Отрабатывают враги, я так понимаю, по своей программе. А наша задача – работать дальше. – На днях мне на глаза попала информация, что в Ивано-Франковской области были проблемы с системой оповещения о воздушной тревоге. Происходит ли у вас в области проверка того, как эти системы работают? – У нас такие проверки носят перманентный характер. Хочу напомнить, что наша область была первой, где тестировалось приложение «Воздушная тревога». С первых дней привели в готовность и старую советскую систему, ее расширили через теле и радиовещатели. Плюс громкоговорители частных операторов на площадях городов. Мы расширили эту опцию, и сегодня у нас есть и аналоговая, и цифровая система. Аналоговая у нас, к слову, с 1978 года. Но показывает себя очень хорошо, никаких сбоев нет. Сейчас у нас 83 электросирены и 121 громкоговоритель. – Одна из самых актуальных тем сегодня – старт нового учебного года. Какая ситуация с учебными заведениями в Ровенской области? Сколько учебных заведений готовы принимать учащихся офлайн? – У нас 49% школ готовы принимать учащихся в офлайн-формате, они оборудованы укрытиями. Проведено выездное мониторинговое совещание, и ГСЧС подтверждает, что они готовы к открытию. Я думаю, что мы начнем наращивать количество таких учебных заведений: 1 сентября свои двери откроет часть из них, чуть позже откроем еще часть. Вчерашние удары по северу области несколько снизили эйфорию. Вчера на Совете обороны области приняли решение, что в школах 40-километровой, пограничной с республикой Беларусь, зоны будет только онлайн обучение. То есть, дети физически в школу не будут ходить. Но в целом, в Ровенской области позитивный настрой по офлайн-обучению. - Есть ли у вас какие-то цифры по вступительной кампании в Ровенской области? Насколько в этом году количество поступающих уменьшилось? – Начну с позитива: кроме релокированных бизнесов и переселенцев, у нас есть два релокированных института. Это Государственный медицинский университет из Луганска и Харьковский медицинский институт, правда, частный. Они начали приём документов на учебный год у нас. Хотя название эти вузы не меняли, но фактически работают у нас в области. Приблизительно плюс-минус такие же цифры по поступлениям в наши высшие учебные заведения, как и были в прошлом году. У нас, кстати, количество населения в Ровенской области сегодня больше, чем до войны. Потому что приехало 49 120 внутренне перемещенных лиц, и это только официально зарегистрировано на сегодняшнее утро (29 августа – прим.автора). У нас есть параллельный подсчет, согласно которому еще примерно 40 тысяч ВПЛ проживают без учета. Многие из наших жителей вернулись домой, среди тех, кто уезжал за границу или в другую область. В основном это женщины и дети. Прирост населения у нас сегодня есть. – Стабильно раз в месяц появляется страшилка о нападении со стороны Белоруссии. Насколько это возможно сегодня? – Мы не исключаем такой сценарий. Врагу важно держать нас в напряжении. Ибо, когда происходят перемещения военной техники во время учений в Беларуси, мы вынуждены держать военный контингент у границы, чтобы она была защищена. Но настроения наступать именно у белорусов нет точно. Потому что для них это дорога в один конец. Следовательно, они не сильно и спешат. На самом деле есть только несколько дорог, которые ведут от белорусов в нашу область. И все они идут через болотистые места. Я напомню, что граница – 218 километров и из них 90 километров – непроходимые болота. Там, где лес и узкие дороги очень сложно пройти. Более того, наших военных там хватает. Поэтому здесь я спокоен. Другое дело – ракетные удары. Здесь сложнее. – Как Вы думаете, почему эта тема с возможным вступлением белорусов в активную фазу войны поднимается в СМИ и среди местного населения с определенной периодичностью? Это российская ИПСО, или у местных просто нервы сдают и они начинают плодить эти слухи? – Мое личное мнение: это информационный фронт нашего врага. Но вместе с тем есть опыт: они уже однажды вошли со стороны Беларуси, в Черниговскую, Киевскую и Житомирскую область. Следует иметь в виду, что это может повториться. – Ваш коллега из Луганской области, Сергей Гайдай, проделавший огромный объем работы, кроме того, что он достаточно открытый и душевный человек, рассказал мне, что именно в вашу область переехала большая часть переселенцев из Луганщины. Как это происходило? – Прежде всего, спасибо за хорошие слова в адрес Сергея, он большой молодец. Я был в Луганской области в апреле 2021 года и видел его работу, его команда – молодцы. Как происходил процесс перемещения ВПЛ? В общей сложности, у нас 77 тысяч человек прибыло в область и зарегистрировалось. Кто-то в день, кто-то на три, пять дней, и ехали дальше. Оставшиеся здесь проживают и получают помощь, это 49 120 человек. Это живущие здесь официально. Обычно люди останавливались в местах компактного проживания. Сегодня мы максимально стараемся их интегрировать в социум, чтобы они шли на работу, дети – в школу и садик. В частности, в школу пойдет более 2500 детей ВПЛ. Поэтому задача – чтобы в кратчайшие сроки мы перестали различать, откуда человек – с Луганщины, Херсонщины, Харьковщины. Они все – украинцы. Мы должны сделать так, чтобы они комфортно чувствовали себя в своем социуме. - Какая ситуация с жилищным фондом? Есть куда расселять этих людей? – Есть сложности, но они решаются. Мы подготовили определенный объем мест – около 25 тысяч готовых. Сейчас нашли еще 6800, чтобы приютить людей. Если поближе к зиме будет большой наплыв, то у нас есть возможность расширить это количество. – Известно ли вам о каких-то бытовых конфликтах между местным населением и ВПЛ? – Это срез общества. И среди местных есть конфликты между собой. Были зафиксированы некоторые инциденты в местах компактного проживания, такие ссоры в формате семейных распрей. Люди разные бывают. А вот напряжения и конфронтации между местными и не местными нет. Призывы местных к более быстрому трудоустройству – это да. Для экономики это непростая ситуация, ведь если чисто содержать 50 тысяч человек, кормить их и обеспечивать всем, - это большая нагрузка на бюджеты всех уровней. Но у нас в телеграмм-канале есть рубрика «Истории войны». И там одобрительно отзываются, когда мы публикуем историю успеха кого-то из переселенцев. К примеру, приехали из Луганска или Харьковской области переселенцы к нам, открыли собственное дело. И сами же волонтерят на складах, то есть они вовлечены в победу. – Вы получаете гуманитарную помощь от международных организаций? Есть ли у вас система контроля, чтобы эта помощь доходила до потребителей, а не оказывалась на прилавках супермаркетов или рынках? – Да, помощь получаем. За весь период войны каких-либо случаев таких громких не было. Во-первых, у нас строгий учет, а во-вторых – ведем работу с населением. Вообще мы большую часть времени выполняли роль транзитного хаба: получали помощь, перефасовывали и отправляли дальше. К примеру, для Черниговской области отправили более 200 тысяч продовольственных наборов. Мы ее формировали, упаковывали и отправляли дальше. И так с большинством областей по большинству направлений. По учету: через ОВА получаем информацию, из какой организации прибыло и куда отправилось. По организациям могу сказать, что наиболее действенны фонды ООН, например, World Food Program, оттуда идет существенная помощь. Также отмечу People in Needs, религиозные организации, UNICEF . – Наверное, и Красный Крест? – Пока с ними только разговоры. Но я думаю, что выйдем на конструктив, потому что уже имели две встречи. Они пообещали помочь, поэтому ждем. – Война парализовала многие наши внутренние процессы. Но удается ли вам, несмотря на это, как-то развивать инфраструктуру в области, или этот процесс также пока заморожен? – Начну с цифр, ведь с калькулятором не поспоришь. Например, для понимания, на сегодняшний день выполнение областного бюджета по сравнению с прошлым годом, равно 122,4%. Или на 159 миллионов больше. О чем это говорит? Что экономика не остановилась. Я сам экономист, понимаю, что имеет место инфляция, есть увеличенное НДФЛ. Но сама тенденция к поступательному движению вперед бизнеса очень ощутима. Мы каждые две недели проводим встречу с бизнесом. Чтобы вы понимали: 120-140 предпринимателей разного уровня приходят на эту встречу главы ОВА с бизнесом. И все в формате открытого микрофона: они нам дают задачу, хвалят, выражаю претензии, но это постоянный диалог. Я чувствую, чем дышат ровенские предприниматели, куда идут. И это движение направлено на развитие. К примеру, макаронные фабрики очень хорошо развиваются, мукомольные производства, молокозаводы сейчас имеют большую выручку и производительность, чем до войны. По инфраструктурным проектам: к сожалению, «Большая стройка» не в действии сейчас, но мы находим возможности, особенно в общинах. Небольшие проекты для ВПЛ понемногу осуществляются. Движение есть. Даниил Вереитин, «ОстроВ»
