Минувшая неделя в сепаратистском информационном поле отметилась своеобразным бунтом пропагандистов, называющих себя "военными корреспондентами". Они массово жаловались, что на линию фронта их не пускают, реальные сюжеты с "народными милиционерами" снимать не разрешают… "За что?", - недоумевали "военкоры". Казалось бы, они всегда придерживались "линии партии" и свято хранили верность кремлевским методичкам. Но, судя по всему, действительность выдалась куда печальней, поэтому оккупационные власти решили максимально оградить не только местечковых, но и российских пропагандистов от реальной жизни: как бы чего лишнего не показали… "Не велено пущать…" Первым возмутителем спокойствия выступил бывший украинский журналист Геннадий Дубовой. "Я вообще и боец, и военкор. Я воевал и снимал, а сейчас делать нельзя ни того, ни другого", - пожаловался он своему российскому коллеге Юрию Котенку. Тот подтвердил, что "федералам" нынче тоже трудно. "Невозможно работать на передовой, не пускают просто. Я тоже столкнулся с закамуфлированным хамством, это отдельная тема, все выходы перекрыты, пресс-служба корпуса торпедирует любые здравые начинания, а то, что делается, превращается в посмешище", - признал Котенок. "Я об этом стал говорить первым давным-давно. Ограничения таковы, что ничего существенного снять нельзя. Нельзя обвинять ребят с пресс-службы, им нужно или уходить, или делать то, что они делают. Я тогда еще говорил, что эти интервьюшечки в окопе, когда у человека начищены лаковые ботинки, но он стоит с умным придурковатым видом и перед начальством говорит "родную землю мы не отдадим", и снимается кусок окопа, который и в Африке окоп - это ни о чем, это никому не нужно", - продолжил разоблачать сепаратистскую журналистику его собеседник. "Нельзя найти ответственного за эти цензурные правила - откуда они идут. Со сколькими значимыми людьми беседовал, они не знают", - сетует Дубовой. Он рассказал о недавнем случае, когда он снимал репортаж о разминировании и на видео попал едва слышимый разговор бойцов о том, как их товарищ в 2017 году подорвался на украинской мине, и этот момент потребовали вырезать из итогового репортажа. "У нас что? Киборги бессмертные? Это только противник погибает. Запреты таковы, что вообще ничего сделать нельзя. Это я отвечаю на многочисленные вопросы читателей и зрителей о том, почему нет военных репортажей. Вот почему", - возмущается он. Бойцы дезинформационного фронта отмечают, что ограничения в освещении фронтовой жизни касаются не только вопросов безопасности. В кадре не могут быть показаны, к примеру, боевики в недостаточно свежих берцах и недостаточно выглаженной форме, легкая щетина у военного, пачка сигарет или "неправильный"(с точки зрения пресс-службы) шеврон (знак "Новороссии", имперская или коммунистическая символика). Под запрет почему-то попали даже съемки кошек в окопах. Ну никак не вяжутся беззаботные котейки со светлым образом "рыцарей без страха и упрека". "Наш проигрыш в информационной войне на Донбассе или еще где объясняется только тупостью ответственных лиц. Мы много раз писали вам насколько они реально идиоты и что ставят палки в колеса военкоров просто так. Вы наверняка считали это преувеличением, и что запреты на самом деле объясняются требованиям безопасности. Давайте я вам тогда приведу пример такого запрета. Это видео снято в 2019 году в Крутой балке. Журналисты попали под обстрел СПГ, но, рискуя жизнью, продолжили съемку. Казалось бы, все круто, на видео факт обстрела со стороны ВСУ. Все живы. Но публикация запрещена. Знаете, почему? Не поверите. Промотайте назад. Там окурки в кадре! А курить на позиции нельзя. Непорядок. Какой-то долбоеб в погонах отсматривал видео и запретил. Чтоб не позорить народную милицию. Показываю вам всего один случай, но таких полно. Пуговицы не застегнуты, боец не побрит. Поводов множество. Военкоры просто теряют желание работать", - подтверждает тенденцию некий "Русский ориенталист" "А из прифронтовых районов, где живут гражданские, где работают детские садики и школы, делают фактически гетто, ограничивая возможность журналистам писать об этих людях и общаться с ними", - резюмируют отлученные от реальной жизни "военкоры". Тему запрета на правдивые с точки зрения сепаратистской пропаганды новости продолжил еще один российский дезинформатор. С одной стороны, Александр Сладков признал, что армейские пресс-службы действительно жестко регламентируют допустимый к обнародованию контент. "Дима Астрахань мой друг. Он умный, смелый, скромный, воспитанный, тактичный, образованный, ИДЕЙНЫЙ. Да, было дело, когда он трудился в пресс-службе корпуса, то задрачивал меня на выезде. К примеру, ты только разговоришь военного, а тут, посередине интервью, Дима заявляет: "Стоп, об этом нельзя". Ну, если нельзя, так определи все запретные темы заранее, не вмешивайся, это непрофессионально", - поделился собственным опытом россиянин. С другой стороны, с высоты своего положения Сладков с некоторым пренебрежением относится к так называемым "военным корреспондентам". "А кто такие "военные корры", ну, или те, что называют себя такими. Люди, которые пишут для обычных новостей, ну и для тех, "что в теме", которые днюют и ночуют в специфических чатах, в которых тусуются, как правило, непрофессиональные военные, но стремящиеся. Я считаю, что на передовую должны пускать не избранных, а всех репортеров. Особенно тех, что помогают расширить аудиторию, тех, что пишут не на "окопном сленге", а обычными, доходчивыми словами", - высказывает он свое мнение. Кроме того, Сладков намекнул, что "военкоры" сами виноваты, что их не допускают для работы на линии фронта. "Меня-то, как раз, пускают. Я старый и желчный, скандальный, меня пускают… Ребят, да что это за репортер, который сдал (репортаж, в смысле отказался от его публикации – "ОстроВ") кому-то и зачем-то? Если я снимаю крутой материал, мне, лично, плевать на запреты", - похвастался он. В этом плане российскому гостю можно верить: в своем умении угодить тем, кто наверху, он достиг совершенства. "Окурки на передовой, обсыпавшиеся мелкие окопы, небритые бойцы в грязных "трениках" и с нечищеным оружием, заваленные мусором и тряпьем блиндажи, это не есть ПРАВДА О ВОЙНЕ. Это обычное ублюдство, и это редкость. Я вижу и знаю другую армию Донбасса… Поверьте, наши, донбасские, позиции в огромном подавляющем большинстве чистые и образцовые", - показывает Сладков идеально правильную картинку. А вот у противника, по его словам, все совсем наоборот: "грязная, позорная мусорка ВСУ". Отнять и поделить Еще одной темой сепаратистских публикаций на минувшей неделе стала очередная кампания по "национализации" украинской собственности на оккупированных территориях Донбасса. Местечковые СМИ радостно сообщали о том, как власти "ДНР" экспроприировали "бесхозный" подъемный кран, как называющие себя "депутатами народного" совета приняли решение "обратить в госсобственность находящееся в Республике имущество банков Украины". Особого резонанса в обществе это не вызвало, поскольку все прекрасно понимали, что вся чужая движимость и недвижимость была давным-давно разграблена новоявленными хозяевами ОРДО. А вот информация об очередной попытке конфискации домов и квартир вынужденных переселенцев народ взволновала. В местных СМИ сообщили, что согласно указу главаря "ДНР" Дениса Пушилина, не по своей воле брошенная недвижимость на оккупированной территории Донецкой области, теперь может быть не просто "отжата", а "признана бесхозяйной" и "передана в муниципальную собственность" Анонсированному акту экспроприации попытались придать вид "революционной законности". Дескать, хозяин, узнавший о том, что его жилище собираются "передать в муниципальную собственность", может обратиться в соответствующую оккупационную администрацию, после чего "администрация прекращает работу по сбору документов для постановки такой недвижимой вещи на учет". "При этом администрация направляет собственнику недвижимой вещи (при наличии сведений о его месте жительства) обращение с просьбой отказаться от прав на нее в пользу соответствующей административно-территориальной единицы ДНР либо принять меры к надлежащему содержанию данного имущества. Также администрация должна разместить на своем официальном сайте объявление с такой информацией", - призывают оккупанты переселенцев "добровольно" отказаться от своих квартир и домов. В СМИ разъяснили, что речь (во всяком случае, пока) идет о недвижимости, за которую сбежавшие от российской оккупации владельцы не платят коммунальные платежи. Ситуацию прокомментировала называющая себя "депутатом" Анастасия Селиванова. "Очень серьезный документ. Жду возмущения "бывших донецких", кто выехал 7 лет назад, не платит коммуналку и думает, что так можно ... Но теперь так нельзя … И если вашу недвижимость признают бесхозной, то через год ее могут перевести в муниципальную собственность и отдать нуждающимся людям ... Возможно, именно этот указ решит вопросы разрушающихся недостроев и брошенных квартир", - сделала он вид, что не понимает, что разрушающиеся недострои и брошенные квартиры – это прямое следствие прихода на Донбасс столь любимого ею "русского мира" Жители ОРДО, кому не посчастливилось стать "депутатами", указ Пушилина восприняли крайне негативно. "Она (Селиванова – "ОстроВ"), наверное, свое жилье тоже так получила?? Путем отжатия?? Потому как, не говорила бы таких вещей, если бы сама на него заработала!!!", "Частная собственность - на то и частная собственность. Никто не имеет право на нее претендовать. Это должен быть базовый принцип правового государства. Ну а у нас - лишь бы че отжать и размародерить. Под любым предлогом", "Все ближе и ближе комитеты бедноты, продразверстка, судебные тройки и клеймо "враг республики" и "дети врагов республики", - не поверили рядовые "граждане республики", что все экспроприируемое, в том числе, возможно, и у их уехавших на подконтрольную территорию Украины родственников, достанется народу. Обзор подготовил Юрий Бовх, "ОстроВ"
