В.Ромбах: "Техногенные катастрофы, происходящие из-за «усталости» металла, можно предотвращать"

Более десяти последних лет  луганский ученый-физик Владимир Ромбах  живет и работает в США , куда выехал в 1994   г., посчитав, что именно там сможет более интенсивно продолжить работать над темой, которой посвятил всю свою жизнь  -  проблемой «усталости» металлов ( включающей изучение параметров атома и свойств металла).  Как утверждает ученый, данная проблема, лежит в основе крушений поездов и других техногенных катастроф.

В нынешнем году  Владимир Ромбах отметил свое 80-летие. Данное событие послужило поводом подвести итоги, оценить взятые рубежи.  Как оказалось, Владимир Павлович продолжает постоянно наведываться в Луганск,  в город, с которого многое начиналось. На днях он  обратился в редакцию «ОстроВ» и в Интернет-режиме рассказал о проделанной за истекшие годы работе. Ромбах по-прежнему считает себя гражданином Украины и утверждает, что   его открытие принадлежит прежде всего СНГ и Украине.

- Я отношу себя к тем людям, которые не забывают тех, кому благодарны и не помнят зла даже  в отношении тех, кто принес много неприятностей.  Я имею в виду то время, когда была разрушена  моя лаборатория, на создание которой ушло более 30-ти  лет жизни. Я уехал из Украины в 1994   г.

В 69 лет  мне было трудно начинать новое научное направление, которое противопоставляется в мировой науке сложившемуся стереотипу, связанному с механическими моделями металла, и в первую очередь, дислокационной моделью. Разумеется, что у меня была серьезная поддержка ученых из  России и таких известных ученых из Украины, как В.Г. Барьяхтар и И.И. Бойко. Причины, по которым бывший ректор пединститута А.А. Климов сделал все для уничтожения моей лаборатории, из чего  я не имел возможности работать дальше, мне не ясны. Возможно, это были какие-то личные отношения…, хотя я не был  тогда его противником.  Правда, меня  все же снова ранило, что в последней книге, посвященной истории Луганского университета им.Т.Шевченко, которую составил  А.А.Климов,   опубликованной в 1998 году, мое имя снова даже не упоминается, хотя  автор прекрасно  знал, что в научной лаборатории, возглавляемой мною, выполнялись работы, которые составляли серьезную конкуренцию таким фирмам как «Вестингауз» и «Филиппс». Мне до сих пор больно вспоминать, что для руководства университета в те годы оказалась гораздо важнее швейная мастерская, чем лаборатория, которая до этого  была включена в программу развития СССР до 2000 года. Следующий ректор В.С. Курило в своей поддержке ограничился лишь назначением меня старшим научным сотрудником на 5 месяцев, но для создания новой лаборатории не сделал ничего…

- Напомните  направление, по которому вы  тогда уже работали, создавая свою лабораторию?

- Мне предстояло доказать научную важность нового направления в металлофизике.  Не секрет, что и в Украине и в других странах СНГ путь к открытию очень сложен, а судьба самого открытия как правило, непредсказуема. Рассматривайте, пожалуйста, мою настойчивость  не просто как желание прославиться, хотя, как и любой человек, я не лишен элемента тщеславия. Но прежде всего меня волновало, чтобы именно на родине был открыт максимально короткий путь внедрения в науку предложенных мною  новых параметров атомов и  новой модели металла, в который я очень верил. Я с гордостью и прискорбием сегодня могу констатировать, что лет двадцать назад  Украина относилась к одному из регионов мира с высочайшим научным потенциалом.  Коротко о моем открытии можно   рассказать следующее:  сегодня  практически любой читатель газет знает об атоме больше, чем знали о нем Ньютон или Фарадей.  Сегодня определены массы атомов, их структура, заряд ядра и другие параметры. Но неоднократно делались попытки выразить свойства вещества через какой-то из параметров, например, порядковый номер элемента. Но к серьезному успеху они не приводили. Я же составил из трех параметров комплексные характеристики металлов , которые выразил через достаточно простые уравнения. Таких уравнений у меня 175.  Именно эти уравнения  и дали новую модель металлов. Пользуясь этой моделью, мне удалось объяснить природу и механизм образования плавления, упрочения и разрушения металлов. Я позволил себе высказать гипотезу, почему иногда ломаются рельсы после того, как по ним прошел состав, почему корабль, перенесший шторм, уже в бухте при небольших волнах вдруг раскалывается пополам, а тонкий, нитевидный кристалл оказывается более прочным, чем его более толстый «собрат».

Мне предстояло провести многочисленные расчеты и научный поиск. Для научного поиска нужна литература за многие годы. Вот, например, для оформления патента необходимо приложить справку о проведенном поиске в данном направлении научных разработок  по семи ведущим странам мира за последние 30 лет. В те году Луганск практически перестал получать научную литературу, а без этого любое  исследование бесперспективно. Чтобы записываться в библиотеки, в том числе в Киеве  в библиотеку Вернадского  тогда нужно было платить, а зарплата в те годы сами знаете, какая была. Для сравнения скажу, что в библиотеках Москвы, Штутгарта (Германия), Сиэтла ( США) меня, гражданина Украины ( я до сих пор остаюсь гражданином Украины)  обслуживали бесплатно. Более того, библиотека одного из колледжей выписывала для меня книги и журналы из других библиотек США тоже бесплатно.  Это я рассказываю, как пример отношения к научным работникам, созданию условий для  их работы. Безусловно, в моем возрасте, а мне тогда уже было, как я уже говорил, 69 лет, и я продолжал заниматься научными исследованиями, с плохим знанием английского не приходилось рассчитывать на материальную поддержку исследований в США. Однако прекрасное бесплатное медицинское обслуживание и деньги, выделяемые  штатом Вашингтон на питание, позволили  мне продолжить научную работу. Также большая помощь оказывается мне библиотеками университета, позволившие брать домой литературу  и присылающие журнальные статьи по электронной почте.

- Расскажите о результатах.

- Благодаря  всему этому,  я смог в течение 10-ти  лет опубликовать 26-ть  статей, в том числе в Украине - восемь, принять участие в 5-ти Международных конференциях и симпозиумах,  четырех Всероссийских конференциях, на которых я выступал с докладами по наиболее  актуальным проблемам, в том числе по проблемам нанотехнологии, а также  опубликовать книгу на английском языке «Параметры атома и свойства металлов».

Для студентов университета я подготовил цикл лекций «Физические основы нанотехнологий», по которым начали работать в  Московском авиационном и энергетическом университетах. Изучение новой модели студентами университета Ватерлоо (Канада) начал профессор Г. Глинка. Аналогичный цикл подготовлен для  магистров, аспирантов, соискателей ученой степени, разумеется, на более высоком уровне. Он будет проходить апробацию в Московских авиационном (под контролем профессора Г.П. Фетисова), Московском энергетическом (под контролем профессора В.М. Матюнина) и Саратовском (под контролем профессора В. Н. Лясникова) технических университетах.

 В опубликованных мною работах и докладах  раскрыт электронно-волновой механизм упрочнения и разрушения металлов, формирования усталости металла начиная с атомного уровня. Одним из  наиболее важных выводов, сделанных на основе новой модели,  является возможность обнаружения тех дефектов в технических сооружениях, которые приводят к катастрофическому разрушению. В связи с этим на 16-м Международном сипозиуме, посвященном проблемам прочности конструкций и сплошных сред, который 15-19 февраля состоялся в Москве, прошли три доклада с моим участием, соавтором которых является профессор МАИ Г.П. Фетисов.  На 2011 год в МАИ запланирована наша  совместная с ним монография «Причины и предвестники техногенных катастроф». Для Национального Управления США по безопасности движения мною был подготовлен анализ причин катастрофического разрушения моста через р. Мисиссипи, которое произошло в сентябре 2007 года.

- Мы слышали, что за эту работу сенатором  штата Вашингтон  вам была лично  выражена благодарность?

 - Да, это так.  Предложенная мною новая атомная модель металла, в которой сформулированы необходимое и достаточное условия формирования упорядоченных систем; раскрыт  механизм ослабления  и упрочнения металла, в том числе и под влиянием наночастиц; сформулированы физические основы нанотехнологий, раскрыт механизм формирования усталости металла, приводящей к катастрофическому разрушению, определены предвестники техногенных катастроф.  Полагаю, что для одного человека, не имеющего помощников, этого не мало. К сожалению, моей книги в Луганске нет.  Еще раз хочу выразить  изданию свою признательность за доброе отношение ко мне. Это очень важно. Мне, как всякому нормальному человеку, хочется признания, возможно, славы и т.п., но оказывается, что есть еще более высокие принципы, о которых я не догадывался, возможно, и не догадался бы, если бы не два обстоятельства.  Первое. Первый, кому я высказал идею новой модели металла, был Виктор Григорьевич Барьяхтар. Выслушав меня, он сказал: «Фудаментальным законам физики не противоречит, следовательно, -  возможно», и порекомендовал две моих ститьи в Украинский физический журнал, который их опубликовал примерно через год, т.е. в декабре 2000, а также в январе 2001гг. Окрыленный такой поддержкой, я рассказал об идее своему другу Игорю Бойко, главному научному сотруднику Института полупроводников АН Украины. Выслушав меня, Игорь Иванович сказал, что где-то подобное он уже слышал, но надо посмотреть в литературе и вспомнить. Я отобрал у него кисть,( он в это время  красил балкон) и  сказал, что сделаю это лучше его, а он пусть ищет (у него большая библиотека). Он нашел лекции по квантовой статистике, которые в 1949 году Н.Н. Боголюбов читал для студентов КГУ. В этих лекциях Николай Николаевич действительно высказал схожую идею. Изучив все работы Боголюбова и его учеников, я установил, что ни он, ни кто-либо другой к ней больше не возвращался, возможно, потому, что лекции опубликованы на украинском языке, или Боголюбов, став директором Объединенного ядерного института, о ней забыл. В Москве я рассказал об этой идее известным в мире ученым Штремелю (МИСиС), Урусову и Бугаенко (МГУ), Бацанову (Центр высоких динамических давлений РАН), которым идея понравилась. В марте 1999 я был приглашен на семинар кафедры 901 МАИ, на котором предложенная модель обсуждалась более  двух с половиной часов. В конце семинара зав. кафедрой Фетисов задал совершенно неожиданный вопрос: «Почему лопнул рельс уже после того, когда поезд прошел?», на который я не мог ответить и вспомнил другую ситуацию. В 1987 году мы, группа преподавателей физмата, возвращались из Болгарии, куда были приглашены . 31 августа около 10 утра недалеко от станции Гребенка поезд, на котором мы ехали, столь резко  затормозил, что вещи попадали с полок. Через 30 мин. ожиданий я пошел к локомотиву, чтобы посмотреть, из-за чего стоим. Оказалось, что буквально в трех метрах перед ним рельсы изогнуло дугой, для спрямления которых рабочие вырезали около 60 см. рельса. Машинист пытался всем доказать, что он увидел как рельсы начали изгибаться, но ему не верили. Даже в школьных учебниках факт изгиба трактуется как результат теплового расширения. Но температура воздуха была намного ниже  той, при которой рельсы рассчитаны для эксплуатации. Я попытался объяснить этот факт, но не смог. Занимаясь лабораторией, я не вспоминал о нем до семинара. Особое впечатление на меня произвел  еще один случай:    в 2007 году я увидел фотоснимок, который  никогда не забуду.  После катастрофы моста , который пролегал через реку Мисиссипи, которая произошла 1 августа 2007 года, была опубликована фотография: на мосту лежит девочка, а рядом сидят два человека - ее бабушка и дедушка. Родители  девочки погибли вместе с ней. И вот тогда я понял, что для меня нет ничего важней, чем доказать - техногенные катастрофы (имеется ввиду сооружения, изготовленные людьми) можно предотвратить.

- Но достаточно часто звучат утверждения, в том числе  от высокопоставленных чиновников, что техногенные катастрофы - неизбежная расплата человечества за прогресс и их нужно даже ..."планировать"?

- В том-то и дело. Что звучат. Но я с этим не согласен.  Это же не война?! Приехав в США, я стал исследовать причины железнодорожных  катастроф и обнаружил, что еще дважды, в Армении и в США, машинисты заявляли о том же, но затормозить не успели. Им тоже не верили, считая галлюцинациями. У меня ушло 5 лет на поиск ответа на этот вопрос. Но в итоге родилась книга  названием «Параметры атома и свойства металлов». В 2004г. по приглашению M.N. James,  одного из редакторов журнала “International Journal of Fatigue” и шеф-редактора “International Journal of Crashworthiness”  Clive Chirwa я принял участие в международных конференциях. (Хотя журналы издавались в Англии, но конференции проходили в США).  Участники конференций ознакомились с проспектом книги. Но еще раньше, анализируя доклады и дискуссии, я понял, что  книга понятна физикам, а для инженерных работников нужны простые, но убедительные доказательства. На это ушло еще 4 года. Теперь и такая книга издана, но в процессе ее подготовки к публикации мне стали ясны объективные причины (исключая человеческий фактор), приводящие к катастрофам. Стало ясно, что катастрофы можно предотвратить .

- Удалось ли на сегодняшний день  ученым переломить ситуацию?

- Сегодня я  могу констатировать: внимание к проблеме мы привлекли. Во всяком случае, хотя я уже много лет  живу в США, по приглашению Московского энергетического университета мною была прочитана лекция «Предвестники техногенных катастроф», на 16-м Международном симпозиуме, который состоялся в Москве 15-19 февраля,  было запланировано три доклада с моим участием, два из которых совместно с Геннадием Павловичем Фетисовым («Причины и предвестники техногенных катастроф», «Дислокации, наноматериалы и техногенные катастрофы», «Электронно-волновой механизм формирования усталости металла»). Так как я не  смог выехать, то записал и отправил кинофильм. Теперь все, чем я буду заниматься в своей научной деятельности, направлено только на то, о чем я сказал выше. Я стараюсь стимулировать это направление здесь, в США. Получил ответные благодарственные письма от сенатора штата Вашингтон и от Президента организации, занимающейся безопасностью на транспорте, в связи с моим анализом причин обрушения того моста, о котором я рассказал выше. Я прекрасно понимаю, что это формальная отписка, но надеюсь, что далее удастся сделать больше, ибо это не письма секретарей, а личные. Следовательно, нужно предложить серьезный проект.

И последнее, о чем мне хочется еще сказать: откровенно говоря, мне по-прежнему очень  обидно за науку в Украине. Из 35 государств (кажется даже и из Африки) на 2-ом Международном форуме по нанотехнологиям, который проходил в Москве в октябре 2009, из Украины не было ни одного доклада. Примерно такая же ситуация и по другим международным конференциям, материалы которых я читаю. В октябре я был в Луганске и прочитал для студентов 2 лекции. Зав. кафедрой физики Жихарев, узнав о том, что я предлагаю лекцию по физическим основам нанотехнологии (до этого я делал 40-минутный доклад в Краснодаре на Всероссийской конференции заведующих технологическими кафедрами), показал  большую книгу по этой проблеме, соавтором которой он тоже является. Я спросил: «Вы хотите мне ее подарить?».  Он подписал ее в подарок. Лучше бы я этого не делал. Он испортил мне настроение тогда и оставил горький осадок. Книга написана четырьмя соавторами, рецензенты 4 профессора, кажется два физика и два экономиста?? Решение на публикацию дал Ученый совет ЛГПУ. Более 20 страниц прочитать в ней было сверх моих сил.  Не знаю, что там насчет экономики, но из физики там изготовлен фаршмак, в который намешано невесть что. Поражаюсь. Как можно таких людей допускать к чтению лекций студентам?! Поэтому я очень надеюсь с помощью вашего издания и других снова попытаться поднять проблему науки в Украине.  Очень обидно, что, например, только до 1999г. Украину покинуло 6000 научных работников, 500 из которых  - высшей квалификации. Умные люди пасуют перед нахальными неучами, а им надо показать, что они собой представляют. Возможно, что я фантазер.  Но, может быть, дерзнем?

Наталия Сергеева, специально для «ОстроВ»