В Киеве проходит акция протеста Федерации профсоюзов Украины. Ее участники подготовили требования действующей власти, направленные, по их мнению, на минимизацию последствий экономического кризиса. При невыполнении этих требований руководство ФПУ намерено организовать забастовки, акции гражданского неповиновения и потребовать отставки правительства. Накануне акции протеста «Остров» общался с председателем ФПУ, депутатом Верховной Рады от Партии регионов, главой парламентского комитета по социальной политике Василием Харой. – Василий Георгиевич, какие вопросы рассматривались сегодня на заседании фракции Партии регионов? Какие решения были приняты? – Мы обсудили ситуацию, которая сложилась в парламенте, а также возможность рассмотрения проекта бюджета, который стоит в повестке дня, но которого реально нет, и трудно предположить, что в этом проекте. Маловероятно, что наша фракция будет поддерживать данный проект. Это обычная практика оппозиции. Составить какую-то программу, обеспечить ее финансирование, голосовать за это, нести ответственность, должна та команда, которая находится у власти. Мы также определили, что мы будем до конца этой недели делать, потом перерыв в связи с рождественскими праздниками, и настраиваемся на работу с 12-го числа. – Вы подчеркнули, что Партия регионов – это оппозиция. В стране сложилась такая ситуация, что даже премьер в оппозиции к Президенту. Так позвольте спросить: а вы в оппозиции к кому? – Мы – оппозиция в общепринятом смысле этого слова. Мы вне власти, а значит – мы в оппозиции. Тот, кто у власти, не может быть в оппозиции. Другое дело, что взаимоотношения между Президентом и Кабинетом министров до такой степени обострились, что Юлия Тимошенко уже вынуждена объявить и ему, что она в оппозиции. Если откровенно говорить, я в данном случае ее поддерживаю. Потому что Президент всячески вредил Кабинету министров, который возглавлял Янукович, и в такой же степени и нынешнему, что в данной ситуации очень опасно: кризис экономический, финансовый, если хотите духовный, моральный, нравственный. Сегодня глубочайший кризис во всем, и вот такие деструктивные действия Секретариата и Президента, конечно, заставляют человека сделать, может быть, и глупость, но я так понимаю, что у нее другого выхода нет. – Тот факт, что Партия регионов не во власти, а в оппозиции, в данной ситуации вас радует или угнетает? – Сказать о себе, и мое мнение поддерживает подавляющее большинство членов фракции, – какая тут может быть радость? Во-первых, то, что творится в стране, – это полнейший беспредел, такого нет ни в одной стране мира. Я приведу маленький пример: у нас за одиннадцать месяцев падение промышленного производства – 19,8 %, это чудовищный показатель. В среднем по странам СНГ – 2 %. Мы в десять раз хуже! А падение производства, лично для меня как председателя комитета, как председателя Федерации, – это остановка предприятий, целых отраслей, это потеря рабочих мест, это безработица, потеря наполняемости центрального бюджета, местных бюджетов, уменьшение Фонда оплаты труда. Это просто катастрофа. Как можно радоваться? Я как раз наоборот считал, что мы сегодня все должны, но прежде всего сама власть, все сделать, чтобы вывести страну из этого состояния. Это одно. Второе – предположим, Юлия Владимировна сдаст весной свой пост, когда будет крах полнейший, скажет, ну все, я сдаюсь и ухожу, и, предположим, мы придем. А для людей все равно, кто у власти, все равно, неделю у власти или уже год у власти, нужно будет немедленно решать очень объемный круг вопросов. Я не завидую ни Януковичу, если он будет премьером, ни кому другому, кто придет на смену Тимошенко. Тут радоваться совершенно нечему. – Но премьер ведь предлагала создать мегакоалицию, всеми фракциями. Что же помешало? Боязнь того, что «кто придет ко власти – тому не позавидуешь»? – Лично я бы не хотел в какие-либо коалиции. Единственное, ради исключения согласился бы на коалицию с Блоком Тимошенко. Потому что, как бы там ни было, мы очень разные, но близки по духу. Там буржуазная партия, и наша буржуазная партия, там есть светлые умы, у нас есть светлые умы, там есть люди не очень достойные, и у нас есть, и так далее. Я не представляю, как можно было вообще с помаранчевой властью объединяться, особенно с «Нашей Украиной», то есть, с частью президентской. Но под каким флагом с ними идти? Мы объединяемся вокруг Голодомора, НАТО, ненависти к России, к русскому языку и так далее? - Просто невозможно было, несмотря ни на что, объединиться. – Какая часть Партии регионов поддерживает Ваши соображения насчет того, что неплохо было бы объединиться с Тимошенко? – Большая часть фракции была готова, когда шли консультации. Потом Виктор Федорович говорил, что переходим к переговорному процессу, и мы так воспряли духом, уверенные в том, что у нас нет другого пути, как объединиться с Блоком Тимошенко. Я не хочу сказать, что это в идеале. В идеале был бы Блок Литвина и коммунисты, но голосов не хватает. Все другие варианты все равно связаны с Блоком Тимошенко, вот с кем можно было иметь дело. Я лично, еще раз повторяю, с «Нашей Украиной», в силу именно этих идеологических забобонов… Вы же представляете: как только коалиция, они сразу: признайте вояк УПА героями, и выставляют такие идеологические фишки, которые совершенно неприемлемы для нас. Поэтому большая часть нашей фракции была готова к объединению с Блоком Тимошенко. – Вы сказали о предстоящем весной крахе. Вы уверены, что крах таки будет? – Это видно по состоянию нашей промышленности. Валовой внутренний продукт падает. Останавливаются целые отрасли. А учитывая то, что та же металлургия поставляла 80 % своей продукции за рубеж, правительству нужно было не сейчас, когда уже мы находимся в такой яме, а значительно раньше, когда только пошли разговоры о кризисе, переориентировать все экспортонаправленные отрасли на работу на внутренний рынок. Катастрофа заключается в том, что происходит сейчас омертвление всей экономики. В связи с безработицей, с уменьшением оплаты труда, социальных пособий, внутренний рынок товаров народного потребления чахнет. Люди меньше покупают. Экономисты предполагают крах и ресторанного бизнеса, сферы обслуживания. У людей нет денег. Сегодня опять львиная доля населения – 70 % – ориентирована только на покупку продуктов. Все остальное будет замирать. – По Вашим прогнозам, как такая ситуация отразится на рабочих? Какой процент безработицы Вы прогнозируете? – Мы в связи с этим и акцию проводим: мы хотим показать и Кабинету министров, и Национальному банку, и Президенту наше видение их поведения, в чем они должны исправиться. Они должны поддержать сегодня отечественного товаропроизводителя. Если этого не сделать, тогда вообще не о чем будет говорить. Если взять даже октябрь-месяц, ежедневно в центры занятости обращалось приблизительно пять – максимум семь тысяч, сегодня – двенадцать-тринадцать. И это будет по геометрической прогрессии расти: производство будет останавливаться, людей будут выбрасывать: сегодня сотнями, тысячами, а скоро – миллионами. Мало того, приезжают из-за рубежа наши заробитчане, которых там увольняют, поскольку оставшуюся работу дают собственным работникам. Ожидается прибытие в самое ближайшее время где-то двухсот тысяч. У каждой социологической службы свои подходы к подсчету количества работающих за рубежом: скажем, Министерство труда считает, что это 3,3 миллиона, кто-то считает полтора миллиона, кто-то считает пять миллионов. Но даже если взять среднюю цифру – три с половиной миллиона, – это колоссальная цифра для Украины. Таких негативных тенденций соберется очень много, а поскольку люди будут сокращаться, не будет заработной платы, значит, не будет отчисления в местные бюджеты, значит, нечем будет выплачивать социальные пособия, Пенсионный фонд под угрозой. Сегодня вся власть является как бы совершенным злом для населения. Нет от них никакой пользы. Я, во всяком случае, во вступительном слове самые нехорошие слова, которые только можно публично сказать в адрес власти, обязательно скажу. – Вы сказали, «если правительство не исправится». По каким критериям вы будете определять, что правительство исправилось или не исправилось? – У нас есть конкретные документы, мы не просто просим чего-то. У нас в апреле подписано генеральное соглашение– это одно. Мы подвели итоги по полугодию, у нас есть претензии, кстати, не только к правительству, но и к работодателям. Работодатели, те же металлурги, по подсчетам экономистов, заработали с начала года, двадцать миллиардов долларов. И когда наступило время «Ч», когда стало плохо, они начинают людей своих выталкивать на улицы, вместо того, чтобы поделиться хотя бы частью того, что заработали наши члены профсоюзов, работники, с тем, чтобы смягчить эти последствия. Второе – с апреля по ноябрь целый ряд встреч был с комитетами профсоюзов, которые высказали свои предложения, пожелания относительно принятия мер Кабинетом министров по смягчению ситуации в разных отраслях. Премьер-министр рассмотрела, дала триста двадцать семь поручений. Когда я пришел сюда, проанализировал – практически нулевое выполнение. Поэтому первая встреча у меня была именно по этому поводу. И третье, самое печальное, – экономическая ситуация стала неуправляемой, критической, в связи с возрастанием экономического кризиса. Он по сути дела сегодня только начинается. Это не требования профсоюзов, это требования людей. Если будут их выполнять, мы готовы на социальный диалог, мы даже готовы на какие-то компромиссы. У меня, в принципе, как у человека, и председателя комитета, председателя Федерации, есть претензии вообще ко всем правительствам, и прежде всего к экономическому блоку. Мы сегодня сырьевой придаток экономики Европы и мира. Посмотрите, чем мы торгуем - только сырьем. – Если власть не будет принимать эти меры? - Я исповедую трехуровневые отношения с властью, с работодателями, то есть, со сторонами партнерства. Первый – наиболее желательный, это социальное партнерство. Когда за столом переговоров находим какой-то компромиссный вариант, и его нужно выполнять. Если, как в данном случае, Кабинет министров его не выполняет, мы его побуждаем, переходим на второй уровень. А второй уровень называется «конструктивная оппозиция». Мы продолжаем переговоры и все-таки настаиваем, чтобы власть выполняла те обязательства, которые на себя взяла. И акции наши рассчитаны как раз на это. Это мягкое давление на Кабинет министров. Если наши требования не будет выполняться, мы вынуждены будем перейти на третий уровень, который называется «жесткая оппозиция». Мы прекращаем переговоры с Кабинетом министров, в данном случае, и с работодателями и объявляем трудовой конфликт. А в этом случае законодательство открывает нам возможность доводить наши акции по нарастающей, вплоть до забастовок. Если и после этого наши требования не будут выполняться, мы будем вынуждены перейти к политическим требованиям, вплоть до отставки Кабинета министров. И поэтому я всегда говорю: выбирайте. Работодатель и государство сами выбирают, на каком уровне взаимодействовать с профсоюзами. – Сколько времени вам понадобиться, чтоб понять, что требования не выполняются и нужно ставить вопрос об отставке парвительства? – Я думаю, что как минимум ко второй половине – к концу февраля уже будет видно, делается ли что-то реально. Если нет – мы вынуждены будем переходить к самым радикальным действиям. Говорят, что народ не поднимешь. Мы проводим эту акцию по настоянию самих рядовых членов профсоюза. Они готовы защищать свои интересы и приходить. Мы, кстати, ни одной копейки на проведение акции не даем. Мы помогаем своим членам организации финансово, у нас есть небольшой фонд, потому что есть такие облсофпрофы, которым очень сложно даже за автобусы заплатить. На суточные и на оплату автобусов по безналичному расчету мы перечислили. Больше никаких денег нет. Это именно их акция, мы обязаны ее возглавить, чтобы эти протесты не пошли, как в Греции, как это было во Франции и так далее. – Виктор Янукович дал власти сто дней, по истечении которых он тоже обещает вывести людей на улицы. Вы будете поддерживать эти акции? – Все зависит от действий нынешнего правительства. Мы даже просили политические силы, чтобы они к нам не привязывались. И «регионы» я, кстати, попросил. Виктор Федорович правильно понял. К нам обращались коммунисты, обращались социалисты, я им сказал, люди добрые, конечно, ваших сторонников палками разгонять не будем, пусть ядром всякого мероприятия будут профсоюзы. И когда мы будем видеть критическую ситуацию, мы сами будем обращаться к политическим силам. То есть, мы не будем привязываться к паровозу партийному, а будем просить, чтобы они поддержали нас. Поэтому политическая составляющая может присутствовать. Но если правительство будет делать все для того, чтобы решить наши проблемы, то нам очень трудно будет оправдать свое экстремистское отношение к нему. Хотя я мало верю, что это будет сделано, потому что даже сегодня в повестке дня стоит законопроект о бюджете, а его физически нет. – Ходят разговоры, что Ваше назначение на пост главы Федерации профсоюзов будет оспариваться. И якобы готовится новый съезд, где будет поднят вопрос о руководстве ФПУ. Вам что-нибудь известно об этом? – Известно, конечно. Я знаю, что и в недрах Федерации профсоюзов Украины остались такие позиции. Знаете, когда люди потратили (они сами признались, я встречался с одним из финансистов той «социальной революции», которую пытался провести Якимчук) миллионы долларов, - конечно, они не могут успокоиться. Я относительно случайно стал председателем. Это видели все, кто присутствовал на съезде – сто восемьдесят пять членов совета, сто восемьдесят один голосовал за, один против, два воздержались. Такого вотума доверия в истории ФПУ еще не было. А доверие связано было, наверное, с той опасностью, которая нависла над профсоюзным движением как таковым и над собственностью профсоюзов. Я не выставлял свою кандидатуру. Там было одиннадцать кандидатур, потом осталось четыре, и после второго этапа, когда никого не выбрали и стали обращаться ко мне, - я ж не девица, чтобы ломаться. Я им сказал, что я не хочу, что мне это совершенно не нужно. Но, знаете, я солдат, тридцать лет отдавший этой службе, и когда сказали: ты же говорил, если надо, и к тебе обратятся, – вот как раз надо. Поэтому я дал согласие. Относительно того, что кто-то считает незаконным, – в уставе есть норма, согласно которой именно в таком случае позволяется избирать председателя совета на заседании совета. Это одно. А второе – представьте себе, что Симоненко пошел на заседание политсовета «Нашей Украины» и там диктовал бы свои условия. Как бы отнеслись к нему? Как к ненормальному человеку. У нас есть свой устав, у нас есть свои организации, которые принимают решения в соответствии с этим уставом. Почему люди, которые не состоят членами наших профсоюзных организаций, пытаются диктовать нам условия? Я этим деятелям говорил: если вы хотите что-то украсть – я вам не позволю. Копейка к моей руке не пристанет, и я не позволю никому воровать. Я достаточно обеспеченный человек – высокой зарплатой, я получаю пенсию, мне вполне достаточно этого. Это моя лебединая песня, и позориться, так, как многие здесь опозорились, я себе не позволю. А этим пяти финансово-промышленным группам, которые работают против меня, как раз не надо было человека, который не позволит им засучить рукава и пользоваться собственностью профсоюзов. – Заседание, на котором Вы были избраны, проводилось при действующем решении суда, запрещавшем проводить заседание именно в этот день. – Во-первых, мы решения суда на двадцатое число не имели. Во-вторых, если посмотреть это решение суда, – его мог принять только шизофреник, взяточник или человек, которому дал очень высокий руководитель команду. В законе о профсоюзах написано, что государство не вправе вмешиваться во внутренние дела профсоюзов. А суды – это ветвь государственной власти. Представляете, суд принял решение запретить деятельность Федерации профсоюзов Украины до ноября 2011 года! Да даже если бы было такое решение суда, я бы на него внимания не обратил. Но его, к счастью, на момент проведения не было. После этого был целый ряд судебных исков – они уже выиграны. Я убежден, что мы расставим все по местам. Хотя кукловод сидит очень высоко. И поэтому им кажется, что они все могут. – Кто этот кукловод? – Ну кто у нас влияет на суды? Так, чтобы можно было кнопочку нажать, и принять самое преступное решение? Кстати, Конституция запрещает выполнять преступные указы, а это явно преступный указ. Придет время, когда мы спросим с этих судей по всей строгости закона. – На суды у нас влияют два человека – Виктор Ющенко и Василий Онопенко. Которого из них Вы имеете в виду? – (смеется) Догадайтесь сами. – Можно ли сказать, что большинство профсоюзных организаций поддерживает именно Вас, и если съезд таки будет проведен повторно, ввиду этого судебного решения, вас снова изберут главой ФПУ? – Я знаю, что Якимчук и компания с этими миллионами готовят свой параллельный съезд. Насчет членских организаций – у нас членами Федерации профсоюзов Украины являются все председатели центральных комитетов и все председатели региональных объединений. Никто из них не проголосовал против, никто не воздержался – единогласно голосовали за меня. Я думаю, что они представляют свои организации. Но – Бальзак, по-моему, говорил: когда деньги идут впереди, все двери открываются. Моя позиция в этом отношении – я кроме головной боли и работы, непочатого края, здесь ничего не приобрел. Но я боец, и я никогда не позволю, чтобы унизили меня, унизили организацию, которую я представляю, и навели здесь такой чудовищный шмон. Мы повоюем. И не позволим этим негодяям с липкими руками прикасаться к Федерации профсоюзов Украины. – Возвращаясь к сегодняшнему заседанию фракции Партии регионов: Вы сказали, что вы также определили, что будете делать до конца этой недели. Что именно? – На этой неделе мы работаем над программами выхода из кризиса. И мы до конца недели не мешаем ситуативной коалиции рассматривать вопросы, принимать решения. То есть, занимаем выжидательную позицию: есть у вас желание, есть у вас ресурсы – пожалуйста, принимайте решения, мы в этой игре участвовать не будем. Мы не блокируем работу Верховной Рады. – Такие вопросы, как отставка Юрия Луценко, Юрия Еханурова и Владимира Стельмаха, – рассматривались? – Мы советовались насчет председателя Национального банка, у нас к нему тоже есть претензии. Если Президент подаст представление, девяностопятипроцентная вероятность того, что мы проголосуем. Беседовала Юлия Абибок, «Остров»
