На прошлой неделе в Европейском Союзе вслух говорили о войне. Разговоры, вероятно, возбудил министр гражданской обороны Швеции Карл-Оскар Болин, который заявил в начале января, что "в Швеции может быть война", поэтому граждане должны быть к ней готовы. По большому счету, решение правительства Швеции в прошлом году нарушить длительную традицию нейтралитета и присоединиться к НАТО, а также частично вернуть обязательную службу в гражданской обороне, должно было бы толковаться именно таким образом, но высказанная прямым текстом, вероятность войны поразила шведскую – и не только шведскую – публику. Тему подхватили другие страны и другие высокопоставленные чиновники. "Через несколько лет после перерыва в боевых действиях за Украину Кремль пользуется моментом и наносит удар по странам Балтии. В то время, как силы НАТО забивают перегруженные автомобильные и железнодорожные пути через Германию и Польшу, бросившись укреплять линию фронта, россияне захватывают более половины территории трех стран и большинство их крупных городов. Сувалкский коридор – сухопутный мост, соединяющий страны Балтии с остальными странами НАТО – разорван. Прежде чем НАТО может начать серьезно пытаться отвоевать утраченные позиции, президент Путин использует русскоязычные меньшинства в своих новых балтийских владениях, проводя фальшивые референдумы, на которых они немедленно присоединяются к Москве и попадают под ее ядерный зонтик. Это кошмарный сценарий, обрисованный немецким командующим НАТО, ответственным за подготовку обороны северо-восточной Европы, генерал-лейтенантом Юргеном-Иоахимом фон Сандрартом. Это не прогноз, а предупреждение, основанное на том, что произошло в Украине, и свидетельство растущего ощущения неотложности среди лидеров Альянса", – написали, в частности, в The Times . "Хотя я убежден, что НАТО имеет другие возможности, чем Украина, цена, которую придется заплатить странам, подвергшимся нападению, если им придется отвоевывать свою территориальную целостность в ходе операции по "возвращению", является основой для ощущения угрозы в Польше и трех странах Балтии, – сказал фон Сандрарт в интервью The Times на своей базе в северо-западном польском городе Щецин. – И это является основой для того, что я считаю обоснованным призывом этих стран к альянсу: наша оборона не может быть построена таким образом, чтобы мы обменивали пространство на время, согласно девизу "Затяните врага вглубь своей территории, выиграйте время, а затем перейдите в контрнаступление". В Украине мы очень четко видим, что это означало бы для населения. Поэтому мы не можем позволить России достичь этого свершившегося факта". "...если американская помощь иссякнет..." Европа к войне явно не готова – ни психологически, на что указали и Болин, и фон Сандрарт, ни материально. О материальной (не)готовности написал на этот раз The Economist, корреспондент которого отметил, что "войны на истощение, какими обычно становятся масштабные конфликты между такими высокоразвитыми в военном отношении противниками, как Россия и Украина, как правило, решаются в пользу тех, на чьей стороне лучшая военная промышленность. Экономика России почти в 14 раз больше украинской, но совокупные ресурсы союзников Украины настолько больше, что она должна быть способной победить. Однако сейчас, с наступлением третьего года конфликта, именно российская оборонная промышленность медленно обращает войну в свою пользу". "Ничто не демонстрирует проблему сильнее, чем артиллерийские снаряды, – продолжали в британском издании. – В разгар летнего контрнаступления Украина использовала около 7000 снарядов в день – значительно больше, чем россияне. Это изменилось: с прошлого месяца, в то время как украинские войска получили норму в 2000 снарядов в день, россияне выпускают в пять раз больше. Запад сейчас стоит перед выбором, отметил в начале этого месяца Джек Уотлинг, эксперт лондонского аналитического центра RUSI. Он может дать Украине то, что ей нужно, "или уступить России безвозвратное преимущество". В тексте отмечалось, что США и ЕС, и отдельные государства ЕС, принимают меры для увеличения производства оружия и боеприпасов, но "ни одно из этих усилий не соответствует насущности ситуации. В этом году военные расходы России выросли на 68 процентов, достигнув 6,5 процентов ВВП. По данным Министерства обороны Эстонии, российское производство артиллерийских боеприпасов в этом году возрастет до 4,5 млн единиц. Джастин Бронк из RUSI считает, что Россия производит 100 ракет дальнего радиуса действия в месяц, что более чем вдвое превышает ее способность в начале вторжения". При этом в The Economist даже не указали на союзников России, Иран и Северную Корею, которые поставляют ей боеприпасы собственного производства, заодно тестируя и, предположительно, улучшая качество и способности изделий своих оборонных промышленностей за счет ударов по украинским военным, гражданским и критическим инфраструктурным объектам. В The Economist предположили, что "одним из способов для Европы двигаться быстрее может быть смягчение технических требований. Снаряды все равно редко будут соответствовать отлаженным требованиям точности, если выпускать их из часто изношенных украинских артиллерийских стволов (стране, вероятно, понадобится 2000 новых стволов в год). А правила безопасности для длительного хранения не имеют смысла для снарядов, которые будут выпущены в течение нескольких дней. В войнах на истощение потребность в количестве почти всегда преобладает над качеством". "Производство других видов боеприпасов, в частности, управляемых реактивных систем залпового огня (GMLRS) и наземного базирования перехватчиков противовоздушной обороны (GBAD), еще сложнее для Европы, – отмечалось также в тексте. – По оценкам Министерства обороны Эстонии, к 2025 году Украина будет нуждаться в 8760 GMLRS в год. Европа может производить GMLRS и перехватчики, но не в таком количестве. Эстонцы говорят, что годовой объем производства некоторых европейских систем противовоздушной обороны измеряется в количествах до десятков. Нико Ланге, бывший советник министерства обороны Германии, говорит, что для того, чтобы крупнейший в Европе производитель ракет, компания MBDA, открыла новые заводы, правительства должны купить по меньшей мере десятилетнее производство продукции. Если инвестиции будут сделаны сейчас, то, подсчитал он, ракеты могут начать поступать в 2026 году". "В этом году Европа будет пытаться удержать Украину в борьбе, если американская помощь иссякнет. В долгосрочной перспективе, когда американская поддержка становится все более неопределенной, континент не имеет другого варианта, кроме восстановления собственной оборонной промышленности", – подытожили в британском издании. Американская военная помощь Украине, судьбу которой Белый дом надеялся решить в январе, не просто все еще под вопросом, а все больше под вопросом, и колумнист The Washington Post пришел к выводу, что конгрессмены-республиканцы, которые поставили ее принятие в зависимость от иммиграционной реформы, но фактически саботируют переговоры с администрацией президента Джо Байдена, на самом деле имеют целью полностью прекратить оказание помощи Украине. По мнению автора текста в американском издании, "перспективы принятия какого-либо соглашения по иммиграционной политике и помощи Украине в Палате представителей, возглавляемой республиканцами, близки к нулю в этом месяце и еще меньше в последующие месяцы. С самого начала ультраправые республиканцы в Палате представителей намеревались уничтожить помощь увязыванием ее с иммиграционной реформой – и Белый дом и Сенат попали в ловушку MAGA ("Make America Great Again", "Сделать Америку снова великой" – избирательный слоган Дональда Трампа в 2016 году, когда он выиграл президентские выборы. Аббревиатуру с тех пор используют для обозначения ярых сторонников Трампа. – "ОстроВ")". По мнению корреспондента The Washington Post, "стратегия MAGA коварна: активно уничтожать помощь Украине, отказываясь признать это. Но не вводите себя в заблуждение: если Конгресс бездейственно позволит прекратить помощь Украине, учебники истории назовут Джонсона и Трампа ответственными за помощь России выиграть войну". "Хуже всего то, что к этому слишком привыкаешь" Украина продолжает, между тем, страдать от войны и терять своих лучших людей. Несколько ведущих западных изданий написали о гибели на фронте на Харьковщине поэта и активиста Максима Кривцова, который служил пулеметчиком в ВСУ. "Как выдающаяся фигура на украинской культурной сцене, ...в смерти Кривцов не одинок. Список, составленный Украинским ПЕН, содержит имена 95 выдающихся художников, музыкантов, режиссеров, актеров и писателей, погибших в результате конфликта по состоянию на декабрь 2023 года. Перед тем, как она также погибла, Амелина обозрела влияние этой потери на культурную элиту страны в предисловии к дневнику другого автора, Владимира Вакуленко, который был убит во время российской оккупации Изюма. "Мой худший страх сбывается: я внутри нового Расстрелянного Возрождения", – написала она", – говорилось, в частности, в тексте The Times, где также опубликовали переводы двух стихотворений Кривцова. Автор текста рассказал, что в последние недели перед изданием его сборника 22 декабря поэт очень часто спрашивал свою подругу и издательницу о состоянии готовности сборника к изданию, будто чувствовал, что может не успеть его увидеть. Его убили 6 января. The Washington Post рассказал об усилиях украинских теннисисток держать Украину в фокусе иностранных журналистов. "Украинский игрок, который отказывается пожать руку россиянину или белорусу у сетки, стал привычным явлением в теннисных турнирах за последние два года. Для украинских теннисисток, которые соревнуются на Australian Open в Мельбурне, это жест, который имеет большее значение, чем когда-либо. "Это еще одно напоминание о том, что в моей стране идет война, – сказала Леся Цуренко в пятницу после матча с Ариной Сабаленко из Беларуси. – Я делаю это для Украины. И я считаю, что это правильно", – начинался его текст. "Хуже всего то, что к этому слишком привыкаешь, – сказала Даяна Ястремская журналистам в Мельбурне на этой неделе. – И это очень плохо. Потому что большинство людей забывают, что там происходит. Мы знаем обо всем, потому что мы получаем новости, мы читаем, мы погружены в это, (но) слова не затрагивают так сильно, как это было, когда война только начиналась. Я думаю, что важно об этом помнить и делать все возможное", – процитировали в The Washington Post. – Костюк считает, что журналистам нужно продолжать сообщать новости. "Они хотят драматизма, они хотят новостей, они хотят всей этой борьбы между игроками и всего остального, – сказала она. – Война все еще продолжается. Люди все еще гибнут каждый день. Я до сих пор не понимаю, что все эти (российские и белорусские) игроки здесь делают". В Le Monde, собственно, задали тот же вопрос, обратив внимание на российских и белорусских спротсменов, которые собираются на Олимпиаду в Париже в этом году. Во французском издании напомнили, что спротсмены будут выступать под нейтральным флагом, но условием их участия остается также действительная политическая нейтральность. А с ней все не так просто, обратили внимание журналисты. "По подсчетам Международной федерации спортивной борьбы (UWW), четыре российских и два белорусских борца выбили допуск в Париж благодаря высоким результатам на чемпионате мира в Белграде в сентябре 2023 года, – написали в Le Monde. – Среди них случаи Заура Угуева (вольная борьба, категория 57 кг) и Заурбека Сидакова (вольная борьба, категория 74 кг) вызывают вопросы. Оба мужчины, олимпийские чемпионы в Японии в своих категориях, были замечены на московском стадионе "Лужники" на митинге в поддержку войны вместе с Владимиром Путиным в марте 2022 года, через несколько недель после вторжения в Украину". В Международном олимпийском комитете, в который журналисты обратились за комментарием, утверждают, что речь идет сейчас о квотах на участие в Олимпиаде, а не об участии определенных спортсменов, и окончательное решение МОК будет принимать после изучения всех представленных "нейтральных" кандидатур. В Le Monde такое "оправдание" приняли скептически. Обзор подготовила Софья Петровская, "ОстроВ"
