Почему один город в Донецкой области получает из госбюджета больше денег, чем сразу несколько областей Украины? Как выполняется норма закона о финансировании из того же госбюджета работы депутатов Верховной Рады с избирателями, если работы с избирателями они не ведут? И почему при действующем в государстве законе о доступе к публичной информации эту информацию так сложно добыть? Недоступная информация По мотивам истории взаимоотношения корреспондента «ОстроВа» с этим законом уже можно написать порядочную повесть. Началась она с зауряднейшего запроса в секретариат Кабмина насчет перечня депрессивных регионов, государственных программ, направленных на их развитие, и объемов финансирования этих программ. В положенный срок из Кабмина сообщили, что «ведомости касательно перечня депрессивных городов и районов Украины отнесены к категории информации с ограниченным доступом». В ответе лишь ссылались на ст. 6 закона о доступе к публичной информации, не аргументируя причину отказа. Ст. 6 – это об информации с ограниченным доступом, согласно которой таковой является конфиденциальная, тайная либо служебная информация. Какой из них является информация о депрессивных городах, в Кабмине не уточнили. Как пояснил юрист Дмитрий Котляр, скорее всего, в правительстве имели в виду служебную информацию. «Ранее гриф «ДСК» («для службового користування») был незаконен, сейчас он узаконен, и ограничены основания для его применения», - заметил, однако, он. Закон о доступе к публичной информации дает определение служебной информации, но и под это определение перечень депрессивных регионов ну никак не подпадает… Причем, так или иначе, подчеркивает Котляр, отказать в ответе на запрос можно только ввиду большого потенциального вреда такой информации для национальной безопасности, территориальной целостности, общественного порядка, защиты репутации и прав других людей и так далее. Иными словами, решение Кабмина засекретить информацию о депрессивных городах было на сто процентов незаконным. Менее абсурдно и более прогнозировано эта ситуация развивалась, когда «ОстроВ» решил выяснить, на какие конкретные цели отдельные города будут расходовать средства, предусмотренные для них в госбюджете на «осуществление мероприятий социально-экономического развития отдельных территорий». Конкретно хотелось узнать об этом от Макеевского горисполкома, куда уйдет денег больше, чем на Волынскую, Запорожскую, Ивано-Франковскую, Киевскую и Кировоградскую области вместе взятые. Аналогичные запросы поступили в немного обделенные, в сравнении с Макеевкой, Артемовск, Харцызск, Донецк, всего – девять запросов; ответы пришли только на два: из Шахтерска и Одесской области. Остальным, видимо, сообщить нечего… Если так, то это действительно единственно возможный для них способ действий, поскольку никакого более или менее пристойного повода прислать отказ в предоставлении информации у этих горсоветов нет. Речь идет о распоряжении бюджетными средствами: закон четко предусматривает свободный доступ к такой информации. Однако даже в таких ситуациях находятся виртуозы… Аппарат ВР отказал «ОстроВу» в предоставлении информации о финансировании отдельных видов депутатской деятельности, назвав эту информацию конфиденциальной. За информацией о суммах экономии на ограничении депутатских льгот «ОстроВу» там же посоветовали обратиться в другой отдел аппарата ВР, хотя, по тому же закону, должны были, если что, сами переправить туда запрос. Последний эпизод этой истории – совет Минфина спросить о льготах регламентный комитет ВР. Запросы ушли туда – ждем, куда нас еще пошлют… Все дело в том, что голосом спикера Владимира Литвина громко объявив об ограничении депутатских льгот сроком на год, Рада на самом деле урезала льготы либо депутатам бывшим, либо депутатам будущим, при том, что массового притока нардепов в ВР и оттока их оттуда до ноября 2012 года не ожидается. А там уже и ограничение закончится… Зато других льготников – чернобыльцев - ограничили пожизненно – решением Конституционного суда, не имеющим сроков годности и не подлежащим обжалованию. Обжалованию не подлежит При всех стараниях сделать честное «европейское» лицо, украинские власть имущие всеми силами стараются защитить не только свою приватность, но и приятную информационную полутень, в которой удобно пилить бюджет. Все тот же авторитетный Конституционный суд недавно дал определение конфиденциальной информации, отнеся к таковой любую информацию о должностном лице, которая не связана с выполнением им его рабочих обязанностей. Абсурд, особо очевидный на фоне решения Европейского суда, решившего как раз, что общественность имеет право интересоваться подробностями личной жизни высокопоставленных персон… Относительно них – новая тема для размышлений: создающийся ныне, в соответствии с принятым год назад «антикоррупционным» законом, реестр коррупционеров, будет закрыт для общественности (!). Правда, эксперт Центра политико-правовых реформ Александр Банчук считает этот вопрос неоднозначным: «С одной стороны, это общественно важная информация, потому что касается лиц, которых наняли на работу в органы власти, и которые совершили правонарушение. Имеет ли право общество знать об этих лицах? Кажется, что имеет. Но есть другой вопрос: по прошествии определенного срока, отбыв наказание, эти лица становятся как бы чистыми перед обществом. А если мы откроем доступ к реестру, информация о них как о коррупционерах будет распространяться и через десять, и через двадцать лет. Есть коррупционное деяние – когда чиновник берет миллионную взятку, а есть такое, когда на коммунальном предприятии директор и главный экономист – родственники…». Реестр, таким образом, будет применяться, например, для проверки соискателя на ту или иную государственную должность – его данными смогут пользоваться по запросу только правоохранители и представители органов власти. Другой вопрос – имеет ли это смысл в современных политических и правовых реалиях Украины, где честность и порядочность – далеко не всегда значимые критерии отбора госслужащих. Наконец, еще одна попытка нынешней властной команды своей сильной хозяйственной рукой подчистить информационное поле – скандальный закон, предусматривающий ограничение доступа к судебным решениям. Речь идет о Едином государственном реестре судебных решений. Согласно этому закону, «перечень судебных решений судов общей юрисдикции, которые подлежат включению в Реестр, утверждается Советом судей Украины по согласованию с Государственной судебной администрацией Украины». Как отмечает эксперт Центра политико-правовых реформ Роман Куйбида, Совет судей скоро должен определиться с этим перечнем. Один из возможных вариантов решения этого вопроса – включение в перечень только тех решений, которые уже вступили в законную силу, и невключение в него промежуточных решений, как, например, решений об отказе в обеспечении иска. Куйбида подчеркивает, что на самом деле «это тоже очень важные постановления, которые могут представлять большой интерес. Например, лицо обращается в административный суд, а административный суд говорит, что он такие дела не рассматривает. Эта мотивация очень важна для тех, кто имеет дело с судами – почему именно это дело не может решаться в административном суде. То же самое касается обеспечения иска в административных, семейных, хозяйственных делах. Потому что часто именно благодаря обеспечению иска реализуются разные рейдерские схемы». Но речь даже не об этом. Законодатель по какой-то причине не указал, что именно должно быть, или чего не должно быть в перечне. Поэтому, - что в нем появится на самом деле – это большая интрига. «Перспективы обжалования этого документа будут очень сомнительны, потому что по закону совет судей наделен таким полномочием – утвердить перечень, - говорит при этом Роман Куйбида. - То есть, даже если судьи укажут, что обнародуются только решения Верховного суда, то, наверное, обжаловать это решение будет сложно. Препятствием может быть еще и одно постановление пленума Верховного суда, согласно которому решения органов судейского самоуправления вообще не подлежат обжалованию». Юлия Абибок, «ОстроВ»
