Как и украинские, западные медиа подводят итоги года. Многие пишут о том, что произошло в течение сложного и странного 2020, некоторые - о том, чего не произошло. То, чего не случилось в 2020 году О непроизошедшем написал эксперт варшавского аналитического центра Ośrodek Studiów Wschodnich (OSW). “9 декабря исполнился год после парижского саммита глав Украины, России, Франции и Германии - участников так называемого нормандского формата, - посвященного урегулированию конфликта на Донбассе. Хотя он был первой встречей с 2016 года, он не принес перелома, а большая часть заключенных в то время соглашений не выполнена”, - говорится в его комментарии. Как отметил польский автор, “вследствие препятствования со стороны Москвы, не дошло, кроме прочего, до вывода вооруженных сил и тяжелого вооружения с очередных участков так называемой линии разграничения, а также открытия новых пунктов ее пересечения, не произошло также обмена пленных по принципу “всех на всех”, Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине не был обеспечен доступ на все оккупированные территории, а Киев не внес в законодательство так называемую формулу Штайнмайера. Главная причина провала переговоров - нежелание России по-настоящему урегулировать конфликт”. По его словам, “проблемой являются также сохраняющиеся принципиальные расхождения в интерпретации и очередности выполнения отдельных положений так называемых минских соглашений от февраля 2015 года, отражающие противоположные интересы Москвы и Киева. Стремление Кремля к нормализации отношений с Западом, а также общественные ожидания в Украине приводят к тому, что обе стороны прибегают к симуляции действий и взаимным обвинениям в саботировании мирного процесса. Отсутствие перспективы завершения войны обременяет Владимира Зеленского, поскольку урегулирование конфликта должно было быть главной задачей его президентства”. В комментарии OSW говорится, что в какой-то период времени официальный Киев пытался идти на уступки, однако не встретил ни движения навстречу со стороны Москвы, ни понимания со стороны украинского общества. Поэтому в настоящее время, “не соглашаясь на существенные уступки, Киев тактически старается не ухудшать свою ситуацию с точки зрения России и ожидает возможности склонения чаши весов на его сторону в случае видимого ослабления противника”. Таким образом, “сложную ситуацию президента усугубляет факт, что реализация этой задачи зависит на самом деле не от него, а он России, которая полностью контролирует оккупированные территории и ставит прогресс переговоров в зависимость от реализации своих целей. Урегулирование конфликта на условиях Кремля потребовало бы, однако, далеко идущих уступок со стороны Киева, на что не соглашается общество”. Владимир Зеленский, констатировал польский аналитик, “публично обязавшись завершить войну, поставил свою политику в зависимость от факторов, на которые он не влияет. На случай неудачи президент анонсировал так называемый план Б, но его содержание до сих пор не уточнялось. Из ответов украинских властей следует, что он мог бы охватывать настолько разнообразные решения, как полная изоляция оккупированных территорий, присоединение к мирному процессу других государств и введение в регион специальной миротворческой миссии под эгидой ОБСЕ и ООН. Однако, ввиду обстановки в обществе, а также политической и финансовой зависимости от западных государств, сложно рассчитывать, что Киев предпримет шаги в сторону выхода из минского формата урегулирования конфликта”. The New York Times в недавнем тексте на основе резонансного интервью с президентом Украины, фактически посмотрел на ту же ситуацию, что и OSW, но с другой перспективы. Речь шла об отношениях между Украиной и США. “С тех пор как он занял свой кабинет, Зеленский рассчитывал добиться дипломатической поддержки со стороны Соединенных Штатов в переговорах о завершении тяжелой войны с поддерживаемыми Россией сепаратистами на востоке Украины, - говорится, в частности, в тексте NYT. - Но эта стратегия рухнула со вспышкой импичмент-скандала в прошлом году. С тех пор Зеленский преимущественно воздерживался от участия в публичной дискуссии о политике США в отношении Украины, чтобы не оскорбить ни одну из сторон. Свободный от этих ограничений, Зеленский приступает снова, через более чем год после его неудачной первой попытки, к завоеванию большей вовлеченности Америки в завершение единственной сегодня активной войны в Европе.” Корреспондент американского издания также обратил внимание, что “когда речь зашла о вакцинах против коронавируса, Зеленский не смог сдержать разочарования Трампом и его приказом, запрещающим экспорт вакцин. До запрета Украина вела переговоры с Pfizer, Moderna и Johnson & Johnson об ускорении поставок, а сейчас, из-за приказа Трампа, вынуждена довольствоваться первыми коммерческими поставками вакцин на месяцы позже, чем ожидалось. Россия радостно воспользовалась американским запретом в пропагандистских целях, распространяя идею, что с такими друзьями Украина могла бы подумать над обращением за спасительными вакцинами к Москве - неважно, что Россия также поддерживает сепаратистскую войну. “Конечно, невозможно объяснить украинскому обществу, почему, когда Америка и Европа не дают нам вакцин, не следует брать вакцины у России”, - сказал Зеленский. По его словам, он готовится к “информационной войне” на эту тему”. И снова борщ Очередное западное издание написало о российско-украинской кулинарной войне, которую иностранные обозреватели описывают, в основном, как забавный курьез. В изложении Süddeutsche Zeitung она выглядит, скорее, как недоразумение. “Когда мир выходит из-под контроля, вещи, которые раньше казались несущественными, могут стать крупными темами для тех, кого они касаются. Одну из таких проблем, не бывшую до сих пор проблемой, выявил известный повар-телеведущий из Украины. Речь о супе и о его стране, которая находится в состоянии конфликта с ее могущественной соседкой Россией”, - начинался текст немецкого издания. Его автор утверждал, что заявления о попытках россиян “присвоить” себе борщ не имеют под собой оснований, поскольку его “маленькое исследование” в Москве показало, что россияне не приписывают себе происхождение этого блюда: “Борщ определенно происходит из Украины”, - сказала дерматолог из пригорода Апрелевки. Домохозяйка из пригорода Красногорска тоже не допускает сомнений: “Откуда же еще ему происходить? У нас есть собственный овощной суп, щи, - сказала она. - Об этом можно прочитать в любом учебнике о советской культуре питания”. Даже в московском ресторане “Тещин борщ”, который специализируется на свекольном супе, никто не делает тайны из того, что это изначально украинское блюдо. Даже если предложить более легкий вариант, объясняет шеф-повар Вадим Ткач. Он считает, однако, что “Борщ - это все же не о нациях, а о людях, которые все любят это блюдо”. Похожим образом выразилось российское посольство в Вашингтоне, которое твитнуло: “Борщ - это национальное блюдо многих стран, среди которых Россия, Беларусь, Украина, Польша, Румыния, Молдова и Литва”. “Именно это повар Клопотенко считает узурпацией, - продолжали в Süddeutsche Zeitung. - В других обстоятельствах он бы даже согласился с этой позицией. “Но российское правительство не признает даже, что Украина - это отдельная страна”. Кроме того, многие украинские блюда были вытеснены типично советскими вроде холодца, шубы (укладываемый слоями салат с сельдью и овощами) или “Оливье” (салат с говядиной, картофелем и майонезом). “Если мы не обращаем внимания на вещи, которые делают нас особенными, мы их теряем”, - сказал он. Украинский борщ, как рассчитывает телеведущий, станет хотя бы началом после семидесятилетнего советского и тридцатилетнего российского доминирования.” Обзор подготовила Софья Петровская, “ОстроВ”
