Сравнивая нынешнюю президентскую избирательную кампанию с выборами 2004 года, можно сказать, что агитация кандидатов прошла уже «на уровне», почти в соответствии с демократическими стандартами. Так считает председатель Донецкой облорганизации Всеукраинской общественной организации «Комитет избирателей Украины» Сергей Ткаченко. Накануне второго тура президентских выборов он поделился с кореспондентом «ОстроВ», каким был первый тур выборов в Донецкой области и чего ждать от второго. - Сергей, как вы оцениваете уровень агитации кандидатов в первом туре с учетом специфики региона? - Пожалуй, все кандидаты, которые хотели, свое мнение в ходе этой кампании до избирателей донесли. Были, правда, одиночные случаи, когда некоторые кандидаты в Президенты жаловались, что им препятствовали в размещении рекламы на страницах газет, а также в организации встреч с трудовыми коллективами. Например, по утверждению представителей «Нашей Украины», газета «Докучаевские вести» отказала в размещение агитационных материалов по причине отсутствия свободного места на страницах. До суда дело не дошло, но факт такой был. В другом случае кандидат в Президенты Украины Сергей Тигипко при посещении Донецкой области жаловался, что органы местного самоуправлении не предоставляют помещения для встречи с избирателями и т.п. Но в целом, все основные кандидаты в Президенты перед первым туром бывали в Донецкой области неоднократно и свое мнение жителям региона донесли. - Неужели пресловутый административный ресурс уже совсем не в моде? - Увы, по результатам предвыборного этапа можно сделать вывод, что административный ресурс никуда не исчез. Безусловно, в какой-то степени он видоизменился, но и в эту кампанию органы местного самоуправления Донецкой области, городские головы все также агитировали за кандидата от Партии регионов, принимали участие в работе партийных штабов, что отразилось на формировании окружных и участковых комиссий. - Но ведь это не стыкуется с законом… - Я бы сказал – это напрямую противоречит Закону о выборах. По избирательному законодательству органы местного самоуправления могут содействовать организации избаретльного процесса в виде оказания организационно-методической помощи – предоставлять помещения, оборудование, оргтехнику и т.п… - А у нас мэры городов возглавляют партийные штабы… - И возглавляют и принимают активное участие в их работе. И так быть не должно. Потому что мэр города в таком случае автоматически начинает использовать административный ресурс. Такая картина наблюдалась не только в Донецкой области, но и по всей Украине, что априори неправильно. По сути дела, органы местного самоуправления проводили агитацию или принимали участие в агитационных мероприятиях в рабочее время. К примеру, проводили обычный прием граждан и обещали решить проблемы жителей громады, связывая это решение с именем того или иного кандидата, а не со своими должностными полномочиями. Если бы реально было противодействие этому со стороны других штабов, каждый ловил бы оппонентов на нарушениях, то такие факты предавались бы более широкой огласке. Но на практике – каждый из кандидатов стремился использовать тот ресурс, который был у него в руках, особенно не озадачиваясь вопросом на сколько это законно. - То есть, за пять лет ситуация не изменилась: представители власти как агитировали, так и агитируют. Кто и как может этому противостоять? Общественность, суд? - Когда кандидаты и партии преследуют собственные интересы - оказывать влияние на качество избирательного процесса должно гражданское общество, которое формирует соответствующее общественное мнение. Далее если партия или кандидат идет против общественного мнения, он (она) теряет поддержку избирателей. Парадокс нашего общественного мнения заключается в том, что оно у нас пока формируется не гражданским обществом, и на данный момент складывается таким образом, что практика использования административного ресурса на выборах воспринимается в порядке вещей. Поэтому апеллировать к общественному мнению пока не приходится. - А отчеты наблюдателей? - Задача политических партий – победить на выборах, получить власть. Поэтому, когда я слышу, что какие-либо партии или кандидаты готовы подписать договор о честных и прозрачных выборах, я это понимаю и приветствую, но не верю. Надо понимать, что партии на данный момент и не ставят перед собой цель провести выборы максимально честно, прозрачно и открыто. Их цель – победить. А для этого, с их точки зрения, все средства хороши: лучше провести непрозрачные выборы и победить на них, чем провести открытые, честные выборы и на них проиграть. Здесь я опять свожу свои тезисы к влиянию гражданского общества на избирательный процесс. Пока со стороны избирателей не будет запроса на честные и прозрачные выборы – где цена вопроса будет выражаться в миллионах голосов избирателей – качественных изменений ожидать не приходится. Сами по себе партии и кандидаты продвигать этот процесс не способны. Все эти моменты, безусловно, отражаются в наших отчетах, ложатся на стол международных миссий, учитываются при формировании общественного мнения. - С точки зрения международных избирательных стандартов, административный ресурс – факт вопиющий? - Конечно. По сути дела, это приравнивается к политической коррупции. Это не обязательно взятки, деньги, это просто применение должностных полномочий не по назначению. Это использование средств налогоплательщиков – граждан Украины в интересах одно или другого кандидата. Как говорится – за твои же деньги тебя и агитируют. - Тем не менее, выборы пока называются демократичными… - Все в этом мире относительно. Здесь все-таки нужно вести речь о том, что, если сравнивать сегодняшний день с 2004 годом – прогресс, на мой взгляд огромный. Мы ушли от ситуации прямого принуждения, когда людей заставляли идти на выборы по принципу «или проголосуешь, как надо, или уволю» и т.д. То есть прямого принуждения и давления на избирателей на этих выборах уже фактически нет, по крайней мере, эти факты не системны. От «рабовладельческих» категорий мышления наше общество уже отошло, пришло понимание, что если ты хочешь победить - с избирателями нужно вести системную агитационную работу. Другой вопрос, что никто не хочет вести эту работу на уровне партнерства, когда цели и задачи изначально каждой стороне ясны и понятны. Сейчас все ушли в сплошные манипуляции – общественным мнением, голосами избирателей, результатами социологических опросов, программными целями и т.д. Это тоже не может долго продолжаться – с ростом уровня сознания наших избирателей, манипулировать их мнением будет все сложнее. Это продемонстрировали эти выборы – многие из кандидатов обожглись на «грубых и некачественных» манипуляциях. - На этих выборах общественные организации по-прежнему не получили возможность наблюдать. Почему? - Те процессы, которые происходят между избирателями и политическими партиями происходят и между политическими партиями и организациями гражданского общества. Нас (общественные организации) политики научились использовать в своих интересах, но до реального сотрудничества еще очень далеко. Для политических партий общественные наблюдатели на выборах – это дополнительный непрогнозируемый дестабилизирующий их структуру фактор – поэтому мы по-прежнему не являемся субъектами избирательного процесса. Хотя это противоречит международным нормам, и в Украину по этому поводу идут постоянные рекомендации от Совета Европы, Венецианской комиссии включить такую норму в закон. Но украинские законодатели на это не идут. Последняя наша попытка внести поправку по общественным организациям в закон о выборах оказалась неудачной – Верховная Рада ее не поддержала. Поэтому мы и на этих выборах применяли старый проверенный способ – наблюдали за выборами как журналисты газеты Комитета избирателей Украины «Точка зору». На первом туре выборов у нас в области было порядка 200 краткосрочных наблюдателей. Это немного, но за счет координации со штабами кандидатов и партнерской работе с рядом международных миссий – ЕНЕМО, ОБСЕ и др. нам удалось собрать оперативную и объективную информацию с избирательных участков о ходе голосования 17 января. Перед днем голосования мы обучили порядка 6 тысяч членов участковых избирательных комиссий, провели более 60 тренингов по линии Центральной избирательной комиссии и ОБСЕ. Поэтому немаловажно, что львиную долю информации о ходе выборов мы получали как раз от членов участковых избирательных комиссий от всех кандидатов. Члены избиркомов звонили нам - консультировались, как поступить в той или иной ситуации, и мы могли им оперативно ответить. Подчеркну, что, несмотря на то, что на этих выборах у КИУ было меньше наблюдателей, нам удалось организовать нашу работу не хуже, чем это было в 2004, 2006, 2007 годах - именно за счет координации со всеми участниками избирательного процесса. Это было важно еще и в связи с тем, что первый тур выборов 17 января был, наверное, самым неорганизованным, если говорить о роли Центральной избирательной комиссии. Так отвратительно, как была организована избирательная кампания 17 января, наверное, еще не была организована ни одна кампания в истории независимой Украины. Своими постановлениями и трактовками избирательных процедур ЦИК умудрилась создать огромную путаницу и бардак в головах членов участковых избирательных комиссий. Из-за решений, которые за рамки Закона о выборах и впоследствии отменялись решениями судов ЦИК потеряла свой авторитет единственного органа, способного правильно трактовать избирательные процедуры и позволила на этом фоне штабам кандидатов трактовать закон так, как им нравится, исходя из их целей и задач. Члены избиркомов на местах не имели возможности каждый день заходить на сайт ЦИК, смотреть, что поменялось, а потом еще и верно это трактовать. В результате юристы штабов кандидатов трактовали каждое новое постановление ЦИК в свою пользу. В итоге в день голосования мы получили ситуацию, когда на участки пришли члены комиссий, которые по-разному понимали одни и те же процедуры избирательного законодательства, а точнее: так, как это им объясняли в штабах. Это касалось, в том числе, и возможности внесения решением комиссии изменений в списки избирателей в день голосования. Согласно закона, это делать было нельзя. Но в штабе, например, Партии регионов решили, что можно. И такие изменения вносились в массовом порядке, были заранее заготовлены бланки… - Какие еще проблемы, кроме этой, вскрылись в день голосования? - Из системных нарушений - проблема выездного голосования: до последнего мучили процедуру, гадали, подтверждать или не подтверждать голосование справками из медучреждений. Что касается непосредственно дня голосования в первом туре 17 января, то здесь было большое количество спорных моментов. С одной стороны, представители кандидатов признают, что не было системных нарушений избирательного процесса, которые могли качественно повлиять на результаты голосования. С другой стороны, факты нарушений избирательных процедур на участках были многочисленными… - Эти проблемы ждут нас и во втором туре? - Судя по всему, да, эти проблемы так и не будут отрегулированы. С одной стороны, можно понять и обеспокоенность штабов кандидатов, и избирателей, которые по какой-то причине не могли найти себя в списках избирателей. Чтобы успеть проголосовать, нужно было срочно идти в суд, ждать его решения о включении в списки для голосования, возвращаться на участки… Партия регионов понимала, что не многие в такой ситуации пойдут в суд. То есть, легче было пойти на нарушения, чтобы таким образом не потерять драгоценные голоса. То есть речь шла не о том, чтобы соблюдать закон, а о том, чтобы по максимуму получить голоса избирателей, и при этом не сорвать избирательный процесс на участках. Потому что, если бы таких случаев было бы больше 10%, и политические оппоненты смогли зафиксировать и доказать данные факты и нарушения, ситуация могла бы быть плачевной – это могло бы стать основанием для отмены результатов голосования на конкретных избирательных участках. - История с грузинскими наблюдателями наделала много шума из ничего. С вашей точки зрения, что это было? - Однозначно – это была технология. Не берусь утверждать, чья, об этом можно только догадываться. Но с моей точки зрения, этой технологией гораздо успешнее воспользовалась Партия регионов. Если бы этих грузин даже не было в Донецкой области, их надо было бы придумать. Потому что для Партии регионов они выполнили две важные функции. Во-первых, информационная волна, поднятая грузинами, была настолько сильной, что заглушила всё остальное. Журналистов уже практически ничто другое не интересовало, значимость любой другой информации в ходе голосования оказалась автоматически преуменьшенной. Во-вторых, граждане Грузии волей-неволей спровоцировали раскрутку мобилизационного фактора. Через два дня после первого тура выборов я давал интервью на одном из местных телеканалов, и телезрители звонили в студию практически по одному поводу – всех возмущало «вторжение» грузинских наблюдателей, люди высказывали готовность противостоять этому. То есть, на фоне «грузинского вторжения» повышается явка избирателей, увидевших в этом какую-то угрозу. Тем более, что тема была подхвачена всеми – и штабом Партии регионов, и представителями местного самоуправления, вплоть до мэра Донецка Александра Лукьянченко и председателя областного совета Анатолия Близнюка. Сознательно или несознательно, но они нагнетали ситуацию. Заметьте, что, несмотря на то, что визит грузинских наблюдателей уже не повторится, тема эта Партией регионов с повестки дня не снимается: сразу после первого тура против грузин возбудили уголовное дело, официально заявили, что 500 грузин не покидают Донецк, на сессии горсовета 3 февраля депутаты приняли Обращение к руководителям страны с «грузинской» подоплекой…Словом, технология отрабатывается до конца. И делается это с целью повышения явки избирателей. Если в первом туре в Донецкой области она составила почти 70%, то во втором туре можно прогнозировать и выше. - Она реально так вырастет? - Есть масса технологий накручивания явки. Даже если это не прямые фальсификации, то это подвозы избирателей на участки, технология внешних угроз, когда сторонники того или другого кандидата совершают поквартирные обходы и призывают граждан приходить голосовать или настоятельно выясняют, почему избиратели не пришли на первый тур и т.п. То есть, задача провести честные и прозрачные выборы в штабах по-прежнему не стоит. Задача стоит одна – победить, и чтобы при этом процент нарушений на участке не превысил доказуемые 10%. - Судя по всему, 7 февраля выборы пройдут еще жестче… - Безусловно. В Донецкой области мы ждем нагнетания явки избирателей, какие-то другие мобилизационные приемы. Есть ли в регионе структура, которая может системно этому противостоять? Таких структур нет. Например, БЮТ еще что-то предпринимает в сфере пиара, но системно противодействовать напору Партии регионов на участках не может. У БЮТа на Донетчине нет достаточного числа членов комиссий, которые могли бы достойно оппонировать, нет реально подготовленных кадров, нет понимания, как осуществить какие-то контрмеры. Например, после первого тура выборов на всю Донецкую области члены комиссий от разных кандидатов подали не более 30 «особых мнений» на все 2511 избирательных участков. Поясню: если член комиссии от какого-либо кандидата не согласен с ходом голосования на избирательном участке и подсчетом голосов, он имеет право приложить к протоколу подсчета голосов свое особое мнение «окрему думку», в котором сообщает, почему не согласен, и с чем именно. Так вот, это не то количество «особых мнений» - с которыми можно доказывать многочисленные факты фальсификаций в день голосования. Словом, достойно противодействовать организованной работе штаба Партии регионов на выборах в Донецкой области никто из штабов других кандидатов не смог и вероятнее всего втором туре также не сможет. - Президентская избирательная кампания-2010 вот-вот уйдет в прошлое. О ней уже говорят, как о намного более прозрачной, чем в 2004 году. Тем не менее, ждать прогрессивных избирательных законов от Верховной Рады, наверное, пока наивно. По вашему, смогут ли общественные организации еще лучше подготовиться к новым выборам? - Когда у тех или иных политических партий и структур в избирательном процессе что-то не получается и возникают многочисленные конфликты, они начинают вопить: куда смотрит Комитет избирателей, массовые нарушения, нас бьют! Хочу сказать, что не задача общественных организаций, не задача «Комитета избирателей Украины» защищать права субъектов избирательного процесса и результаты партий или кандидатов на выборах. Наша задача – защищать права избирателей, оперативно информировать общественность о ходе избирательного процесса, бороться за улучшение избирательного законодательства и влиять на формирование общественного мнения. Если бы на уровне участковых комиссий постоянно работали представители хотя бы трех политических сил (кандидатов), они бы оппонировали, взаимно контролировали друг друга, доказывали свою правоту, и это был бы уже нормально демократический процесс. То есть, партии следили бы за действиями другу друга в «законном» режиме. Не скрою, что вплоть до 2004 года, фактически в отсутствие реальных сил, которые могли противостоять партийному монополизму в Донецкой области, Комитет избирателей Украины фактически участвовал в выборах как структура, которая защищала демократические ценности, собирала нарушения, пыталась доказывать это в судебном порядке, противодействовала фальсификациям и т.д. Из-за этого нас периодически считали или путали то с «Нашей Украиной», то с какой-либо другой партией… Слава богу, за 5 лет ситуация изменилась, партии медленно но приближаются к цивилизованному варианту ведения избирательной кампании, но конечно сделать в этом направлении нужно еще очень много. - И все же, что вы намерены предпринимать, чтобы в ближайшие годы общественные организации получили определенное законом право наблюдать за выборами? Как эта ситуация выглядит в Европе? - Я допускаю, что это право законодатели не предоставляют общественникам потому, что партии побаиваются: мол, право общественных организаций наблюдать за выборами станет тоже избирательной технологией. Практически во всех странах Европы наблюдение общественных организаций за ходом выборов – это норма избирательного законодательства. Европейские структуры давно рекомендует Украине включить эту норму в закон о выборах. Пока безрезультатно. К сожалению, большинство бывших республик Советского Союза имеют аналогичную проблему с общественным наблюдением. Но тут мы опять возвращаемся к роли гражданского общества. Ситуацию из известного фильма, когда «хвост виляет собакой» нужно менять. Когда это станет запросом общества и политикам некуда будет деваться – общественные наблюдатели получат право полноценно наблюдать за ходом избирательного процесса. Мы к этому идем… Ярослав Колгушев, «ОстроВ».
