В начале октября стало известно, что Силы обороны Украины вышли из Угледара Донецкой области. По информации оперативно-стратегической группировки войск "Хортица", целью было сохранение личного состава и боевой техники. "В результате действий противника возникла угроза оцепления города. Высшим командованием дано разрешение на осуществление маневра по выведению подразделений из Угледара с целью сохранения личного состава и боевой техники, занятия положения для ведения дальнейших действий", - говорится в сообщении. Военный эксперт, экс-начальник пресс-службы Генерального штаба ВСУ полковник Владислав Селезнев в интервью "ОстроВу" рассказал о текущей ситуации на линии фронта и последствиях оккупации Угледара. - Можно ли сказать, что в последние недели происходит интенсификация боевых действий со стороны врага? - Это следует рассматривать в промежутке последних 11 месяцев, ведь по факту с середины октября прошлого года российская армия постоянно находилась в состоянии наступления. Это вне логики классической военной науки, потому что наступательные операции такого масштаба, как правило, проходят в течение 3-6 месяцев. И я не могу сказать, что виден конец этого процесса. Хотя стоит упомянуть заявление главы ГУР Кирилла Буданова, утверждавшего, что к началу октября ресурсы врага для проведения активных наступательных действий должны иссякнуть, и последняя дата в его понимании – это 7 октября (7 августа Кирилл Буданов заявил, что за полтора-два месяца "основной напор россиян на фронте должен завершиться, - ред.). – Недавно российские войска захватили Угледар на Донетчине, что это им дает? – Действительно, очередной населенный пункт был взят под российский контроль, а если быть точнее – Россия его просто уничтожила своими управляемыми авиационными бомбами и артиллерийскими снарядами. Утратив контроль над Угледаром, мы теряем возможность наносить артиллерийские удары по железнодорожной станции в Волновахе – это один из ключевых элементов российской железнодорожной логистики. Теперь враг в относительно безопасных условиях сможет обеспечивать логистику своей группировки, действующей на юге Донетчины и юге Запорожской области. Поэтому следует ожидать серьезной интенсификации боевых действий в этих направлениях. И некоторые тревожные звоночки уже звучат, враг все чаще проводит атаки в районе Старомайорского. Мы видим, что враг уже определяет для себя другие направления для интенсификации боевых действий – Курахово, Покровск, Купянск, Лиман. – Насколько большое стратегическое значение имеет потеря Угледара? - Я не думаю, что в данном случае можно говорить о стратегическом значении, стоит говорить о значении оперативно-тактического уровня. Конечно, растет угроза нашей группировке, действующей на юге Запорожской области, появляется угроза для нашего восточного фланга, при определенных условиях и обстоятельствах враг может сконцентрировать свои усилия и атаковать наших защитников в районе Курахово. Проблема состоит в том, что наш гарнизон в Курахово может быть атакован с двух сторон: с востока, как это сейчас происходит, и в перспективе с юга (если враг сможет пройти через наши позиции в районе Богоявления и дальше севернее). То есть риски есть, но насколько враг сможет собрать численное преимущество и расширить территориальные достижения, пока сложно прогнозировать. За минувшие сутки интенсивность боевых действий именно в районе Угледара значительно снизилась (согласно сообщению Генштаба ВСУ). – Потеря Угледара была прогнозирована? - Два года украинские силы держали там рубежи и позиции, но последние полтора месяца военные журналисты, лидеры общественных мнений, занимающиеся вопросами российско-украинской войны, буквально вслух говорили о том, что риск потери Угледара все больше растет. Об этом также неоднократно говорила народный депутат Марьяна Безуглая. К сожалению, не прислушались к тем, кто об этом говорил, и мы потеряли Угледар. Кажется, еще три недели назад говорилось, что если бы мы приняли определенные меры по блокированию по созданию клещей в районы Водяного, когда произошло полуокружение украинского плацдарма, мы могли бы ситуацию спасти. Но этого не произошло. Почему именно таким образом действовали военные руководители? Я думаю, что это вопрос компетенции Главнокомандующего, который он, возможно, прокоммуницирует. Это очень важно, потому что запрос у украинского общества есть. А вопрос постоперационного разбора ситуации на поле боя остается чрезвычайно актуальным. Ибо если мы сегодня узнаем, почему произошло именно так и в дальнейшем будем избегать таких ошибок, то таких потерь в будущем может и не будет. Если же должного разбора оценки ситуации не произойдет, то никто не исключает вариант, что мы снова будем наступать на те же грабли. – По вашему мнению, корректно ли связывать потерю Угледара с операцией ВСУ в Курской области? - Да, конечно, потому что если бы не Курская операция, 40-45 тысяч российских военнослужащих, задействованных в рамках блокирования украинского плацдарма на территории Курской области, гарантированно были бы или под Угледаром, или в районе Покровска, или на других участках, приоритетных для российского Генштаба. Фактически операция в Курщине в какой-то степени сломала ход военной операции российской армии на востоке Украины. Я думаю, что враг в любом случае атаковал бы наших защитников в Сумской и Черниговской областях. Поэтому Курская операция сломала планы российского Генштаба. – Российские пропагандисты говорят, что из-за того, что Угледар находится на возвышенности, оттуда удобно развивать наступление дальше. Действительно ли это так? – Это не совсем так. Угледар – это многоэтажная застройка, многоэтажки которой позволяли держать в поле зрения обстановку вокруг этого населенного пункта, и наши корректировщики артиллерии этим пользовались. Там есть небольшие возвышенности, но считать, что Угледар был очень эффективным рубежом обороны из-за того, что он находится на определенных высотах, будет не совсем корректно. Именно многоэтажная застройка создавала нам определенные преимущества. Сейчас, конечно, нам будет сложнее, и основная сложность в том, что враг очень активно работает своей артиллерией и авиацией по нашим рубежам и позициям в районе Богоявленки. Удержим ли мы эти рубежи и позиции? Этот вопрос зависит от того, достаточно ли у нас ресурсов, чтобы их удержать, и есть ли они у российской армии, чтобы успешно атаковать дальше. Пока действует определенное затишье, на территории Угледара происходит зачистка, и, возможно, они сейчас отвлеклись именно на эти процессы. Но кажется, российские оккупанты уже бродят в районе шахты "Южнодонбасская №3" (находится между Угледаром и Богоявленкой, - ред.). – Действительно ли Угледар является стыком донецкого и южного фронтов, что дает перспективу прорывов российской армии? – Я не думаю, что у россиян есть возможности и ресурсы для проведения масштабных прорывов. Российская армия истощена. Что бы там ни говорили, но если она де-факто находится в состоянии наступления с середины октября прошлого года, то она все равно истощается. Я думаю, что российская армия действует на грани своих возможностей. Говорить о том, что у врага сейчас достаточно сил и ресурсов, чтобы проводить масштабные атаки, не стоит. Я также не думаю, что у врага есть силы и ресурсы, чтобы атаковать, например, Запорожье. Это большой город, промышленный, многоэтажный, поэтому это невозможно. Но Запорожье ожидает невеселая судьба по применению врагом управляемых авиационных бомб и ракет. - Контроль над Угледаром дает возможность врагу обезопасить железную дорогу, по которой российская армия может поставлять грузы и войска с востока на юг? – Да, это железнодорожная станция в городе Волноваха. Мы знаем, что ключевой вопрос обеспечения российской группировки враг осуществляет именно с помощью железнодорожного сообщения. Соответственно, имея теперь такую возможность, враг этим будет пользоваться. Обеспечение российских войск всем необходимым на юге Запорожской области будет происходить более масштабно, без срывов. Хотя не стоит исключать действия украинских разведчиков, которые будут работать на то, чтобы максимально усложнить эту логистику, плюс у нас есть дроны и ракеты, которые также могут быть задействованы. - Действительно ли севернее и западнее Угледара находятся менее сильные укрепления ВСУ, как это утверждают российские пропагандисты? – Это вопрос качества строительства фортификационных сооружений. В свое время президент Украины определял абсолютно четкие задачи по фортификациям, а было это сделано или нет – я, например, могу судить только по словам народной депутатки Марьяны Безуглой, очень серьезно критикующей деятельность должностных лиц, ответственных за этот процесс. Я думаю, что только поле боя может определить, какая там ситуация. Но мы также должны понимать, что нет никаких фортификаций, которые могут выдержать прямое попадание управляемой авиационной бомбы. Почему враг имел успех в районе Угледара? – УАБы! И это самая большая наша проблема. Поэтому даже если мы успели построить эффективные фортификации, не факт, что они выдержат российское нашествие из УАБов. – После взятия Угледара армии России будет легче бить по Курахово и Покровску? - Риски атак в направлении Курахово действительно есть, и не должно быть никаких иллюзий по этому поводу. Что касается Покровска – то там действует другая группировка войск. – Действительно ли Покровск может стать следующим городом большой битвы? - Я думаю, что враг, скорее всего, будет пытаться оккупировать Селидово и Торецк, это будут две ключевые цели врага. Россияне не просто постоянно атакуют наши рубежи и позиции в Лиманском направлении. Им важно создать условия для дальнейших атак на Славянск и Краматорск. - Россияне очень часто говорят, что взятие Покровска – это ворота на Днепр. Вы с этим согласны? – Нет, там огромное расстояние. Это может быть только во влажных мечтах российских генералов. Днепр может постоянно находиться под атакой российских ракет, других вариантов пока нет. Даже по Запорожью возможны атаки только управляемыми авиационными бомбами, дронами и ракетами, никакой наступательной операции. – Больших прорывов российских войск в ближайшее время Вы не прогнозируете? – Нет, не прогнозирую. У россиян нет достаточны сил и ресурсов для реализации больших прорывов.
