Закрытая бетонным блоком дорожка ведет к кладбищу. Время от времени блок отодвигают и по дорожке проезжают машины. Кто в них – не ясно. Но после этих людей здесь остается то, на что не стоит смотреть вблизи. А со временем от этого «нечто» начинает распространяться ужасающий запах. Секретные захоронения? Можно и так сказать… «В посадке я увидел большую свору собак, — рассказывает мне человек, который обнаружил свалку отходов мясного производства неподалеку от микрорайона Боссе в Донецке. — Черепа, челюсти, сваленные горками. Есть и целые скелеты». Собаки, крысы, мухи — отличные переносчики заразы, которой полны такие вот самопроизвольные свалки животного происхождения. Тем более что переносить далеко не нужно – многоэтажки микрорайона Боссе находятся всего в километре. Да и местная детвора вполне может забрести на прогулку или пикник в тихую посадку. По следам копыт Чтобы прояснить ситуацию, самое логичное — обратиться в санстанцию Ленинского района. «Начальник поговорить с вами не может, но говорит, что это не в нашей компетенции, позвоните ветеринарам», — заявили там. Однако заведующий Ленинской участковой государственной больницей ветеринарной медицины Ростислав Боднарчук вполне резонно ответил: «Мы занимаемся живыми животными, обратитесь в санстанцию». Земля, на которой располагается свалка, оказалось, принадлежит Донецкому лесному хозяйству. Про мясные отходы там ничего не знают, и информация эта на начальство впечатления не произвела. Свалку в районе кладбища вроде бы постепенно разбирают. «Мы все, что можем, делаем, просто люди у нас бескультурные, - посетовал Владимир Чирва, директор Донецкого лесного хозяйства, — эту дорожку перегораживали бетонными блоками, но их кто-то все время отодвигает в сторону. Вот недавно опять заказали блоки, но нет техники, чтобы их поставить. Теперь дело за райисполкомом». Зато местный лесник Василий Степанович о «мясной свалке» осведомлен. Говорит, это происходит годами, скорее всего, по ночам. Кто это делает, он не знает, да и как тут уследишь – один лесник на 500 гектаров лесных насаждений? Иногда совместно с милицией сотрудники лесного хозяйства проводят рейды по отлову нарушителей, но, во-первых, это происходит редко, а во-вторых, днем. Трудно представить, что по счастливой случайности рейд совпадет с визитом нарушителей, избавляющихся от специфического груза. В коммунальном отделе Ленинского райисполкома к проблеме тоже отнеслись без особого интереса. Заместитель председателя райисполкома по коммунальным вопросам Сергей Шайтер рассказал, что свалки в районе по возможности разбирают. «Да, есть возле кладбища одна. Вот недавно выделили лесному хозяйству бетонные блоки, чтобы перегородить дорожку к кладбищу, а те требуют теперь технику, чтобы их установить». Самое интересное, что по дорожке к кладбищу должны ездить машины. Как быть с бетонными блоками тем, кто хочет просто проведать могилки близких, непонятно. Похоже, это единственная мера, которую смогли принять районные власти для предотвращения несанкционированной свалки… Таинственные «частники» Вопрос о том, кто конкретно может быть причастен к возникновению подобной мясной свалки, ни местные власти, ни хозяева земли разъяснить не смогли. Мясники на ближайшем рынке в один голос заверили, что виной всему «частники» (хозяева частных дворовых боен). Но как на этих «частников» выйти, не подсказали. В райисполкоме их учет не ведется, кто должен контролировать процессы, которые там происходят (в том числе и вывоз отходов), не понятно. Ситуация может проясниться лишь через… пару лет: с 2010 года Закон «О безопасности и качестве пищевых продуктов» предусматривает запрет «реализации и обращения туш и частей туш парнокопытных и других копытных надворного забоя на агропродовольственных рынках». То есть, тогда забивать скот у себя во дворе будет уже нельзя, придется пользоваться услугами более крупных боен. По идее, контролировать ситуацию станет проще. Между тем, уже сейчас каждое предприятие (большое или маленькое, частное или государственное), в результате деятельности которого образуются отходы, обязано заключить договор об их вывозе. В Донецке бытовыми отходами занимается предприятие «Гринко», промышленными - «Биосфера». Причем последнее отходы не вывозит, а занимается только захоронением. Предприятие, которое собирается заключить с «Биосферой» договор о захоронении отходов, должно самостоятельно обращаться в управление экологии, согласовывать класс опасности в санстанции, своим транспортом вывозить отходы на полигон. По-видимому, некоторые фирмы, особенно небольшие, такую процедуру считают слишком сложной. Отправить машину с грузом в ближайшую посадку – гораздо проще. И дешевле. Даже если предприятие попадется «на горячем», оно отделается небольшим штрафом (5-10 необлагаемых налогом минимумов), да своими силами очистит территорию. Грубо говоря, заплатит 85-170 гривен и закинет свои отходы обратно в машину. Для сравнения, в Европе санкции за такие действия очень серьезны, в частности, в Чехии подобный штраф может достигать 30 тысяч евро. Бытовые или промышленные? Возникли проблемы и с вопросом классификации отходов мясного производства. Существует всего четыре класса опасности промышленных отходов: первый – самые опасные, четвертый – наименее. Так вот отходы мясного производства, как объяснила заведующая отделом коммунальной гигиены городской санстанции Ольга Сабодаш, относятся именно к IV классу. А вот отрывок из государственных санитарных правил и норм по обращению с промышленными отходами: «отходы IV класса опасности могут храниться открыто на промышленной площадке в виде конусоподобной кучи… Эти отходы без негативных экологических последствий могут быть объединены с бытовыми отходами в местах захоронения последних или использованы как изолирующий материал…» В городской санстанции считают, что эти отходы можно отнести к бытовым. Тогда как директор ГКП «Биосфера» Виктор Тупилко сказал, что такие отходы находятся в их компетенции, т. е. относятся к промышленным (хотя, заметим, договоров о вывозе мясных отходов у предприятия ни с кем не заключено). Получается, даже санстанция не проводит четкой грани между IV классом промышленных отходов и бытовыми. Но нормы обращения с бытовыми отходами достаточно свободны, тогда как отходы животного происхождения требуют соблюдения строгих санитарных норм. Это активная биологическая масса, в которой появляются наиболее небезопасные для людей и животных микроорганизмы и возбудители инфекционных заболеваний. И очевидно, что такие отходы не должны «храниться открыто на площадке в виде конусоподобной кучи»… Ветутильзаводы проблемы не решают Вообще-то, захоронение отходов животного происхождения – далеко не основной способ обращения с ними. В Европе такого способа не существует вообще. Например, в Чехии абсолютно все отходы мясного производства утилизируются на специальных заводах. Причем, правила и санитарные нормы работы на этих заводах очень строгие. Там либо перерабатывают отходы на мясо-костную муку, либо оправляют их на биогазовые заводы. В Украине подобные ветутильзаводы также существуют. Есть даже Ассоциация «Укрветсанзавод», которая объединяет 24 предприятия по всей стране. В Донецкой области зарегистрировано два: в Мариуполе и в Константиновке. Фактически же действует только последний. Не так давно в СМИ появлялись материалы об огромной свалке отходов мясного производства в окрестностях мариупольского завода. С 2002 года там просто перестали принимать груз, а клиенты, недолго думая, проблему решили по-своему: привезенные отходы сбрасывались прямо возле завода. Совсем недавно место было расчищено, отходы захоронили, но завод по-прежнему не работает. Второй случай обнаружения подобной свалки (опять же, неподалеку от завода) связан с Константиновкой. Это место тоже расчистили, завод, в отличие от Мариупольского, работает. Но проблем у него немало. Ветутильзаводы – предприятия государственные, а дотации государства либо очень малы, либо отсутствуют совсем. Таким образом, услуги здесь с недавнего времени стали платными. В Константиновке переработка одной тонны отходов стоит 250 гривен. Сейчас в Украине существует государственная программа по реконструкции и модернизации отрасли, но пока она остается лишь программой. Еще одна проблема состоит в том, что один завод обслуживает всю область. И для небольшой дворовой бойни будет совершенно нерентабельно отвозить отходы на солидные расстояния, да еще и платить за утилизацию. Мы пойдем каким путем? Еще один аспект – целесообразность работы ветутильзаводов вообще. Основной продукт, который они производят – мясо-костная мука, использование которой – вопрос неоднозначный. В 80-е годы в Великобритании мясо-костная мука активно использовалась как добавка в комбикорм для скота. Именно зараженный корм считают основной причиной распространения «коровьего бешенства». В нашей стране добавление муки в комбикорм запрещалось несколько раз. Тем не менее, сейчас ее разрешено добавлять в корм для птицы и рыбы. Обращаясь к опыту Чехии заметим, что там в принципе запрещено использование мясо-костной муки для корма животных, мясо которых человек употребляет в пищу. В основном отходы животного происхождения идут на производство удобрений (у нас изготовление органических удобрений на ветсанзаводах только начинают внедрять). В мировой практике используются и другие методики переработки таких отходов. Например, они могут воплощаться в биогазе. В Чехии на биогазовые заводы отправляют опасные животные отходы, т.е. те, происхождение которых неизвестно и которые могут содержать вредные вещества. Европейская практика доказывает, что биогаз замечательно подходит для эксплуатации с целью получения тепло- и электроэнергии. Таким образом, сельскохозяйственное производство многих стран мира сегодня из потребителя энергии превращается в ее производителя. В Украине такой альтернативный способ утилизации отходов как получение биогаза внесен в проект Закона «Об утилизации отходов животного происхождения», как впрочем и другие пункты, воплощение которых позволит урегулировать отношения в этой специфической сфере. …Тем временем в лесопосадке возле Донецкого моря отходов стало как будто бы меньше. Возможно, их просто забросали другим мусором, а может быть, и действительно начали потихоньку убирать. Но если даже санстанция и коммунальные службы не могут прийти к единому мнению – как обращаться с подобными отходами, если работа ветсанутильзаводов не финансируется, а частных боен не контролируется, нет никакой гарантии того, что «частники» не устроят еще одну свалку «Рога и копыта» на соседней дорожке. Ольга Котюхова - финалист конкурса, проходившего в рамках украино-чешского проекта "Демократизация СМИ в Восточной Украине: журналистское расследование, Интернет-журналистика".
