Изменения, которые сейчас происходят в системе высшего образования Украины, Михаил Винницкий, заместитель министра образования, называет революционными. Об эволюции в Украине уже действительно речи не идет. К негативным демографическим процессам трех десятилетий независимости добавилась оккупация и шоковая массовая миграция 2022-2023 годов. Из Украины выехало много детей и молодежи, не все из них вернутся. Зато Украина теперь сама быстрее движется в ту же сторону, на Запад, к евроинтеграции. 23 апреля Верховная Рада приняла законопроект о развитии индивидуальных образовательных траекторий в системе высшего образования. Скоро студенты смогут индивидуально выбирать темп и, соответственно, продолжительность своего обучения; бакалаврам дадут также возможность выбирать специальность не сразу на этапе поступления, а после первого года обучения. На очереди еще один законопроект, устанавливающий источники и механизмы финансирования получения высшего образования. Государственный заказ останется только по отдельным специальностям, на которые государство сможет прогнозировать спрос, как учителя и врачи; появится также региональный заказ. Обучение на остальных специальностях студенты будут оплачивать за счет либо государственных грантов, либо льготных кредитов, либо, как и сегодня, за собственные средства. Ко всему этому, министерство образования (МОН) начало сокращать количество государственных университетов. Михаил Винницкий говорит, что из около 170 учебных заведений, действующих в Украине сегодня, остаться должно примерно сто. К тому же у государственных университетов больше не должно быть филиалов, их тоже реорганизуют. Министерство считает так: за последние 15 лет количество выпускников школ в Украине упало больше чем на 40 процентов. Количество высших учебных заведений за этот период тоже сократилось, но значительно менее драматично: приблизительно на 20 процентов. Поэтому если раньше на одно учебное заведение приходилось 6,7 тысяч студентов, то сейчас – 3,4 тысячи. Все это существенно сказывается и на эффективности государственных расходов на университеты, и на качестве образования, которое они предоставляют. Начатые реформы должны сделать украинское высшее образование более качественным и конкурентным. Но этот путь не обещает быть простым. Политически чувствительный вопрос Когда в 2014 году часть руководства, преподавателей и студентов Донецкого национального университета решили покинуть захваченный боевиками Донецк, сначала они даже не знали, куда едут, рассказывает Антон Лягуша, который в то время преподавал историю в ДонНУ. Как и остальные перемещенные из Донецкой и Луганской областей вузы, ДонНУ оказался в маленьком городе, Виннице, вдобавок к тому далеко от дома. Не все студенты и абитуриенты решились последовать: винницкий ДонНУ стал наполняться студентами-винничанами, создавая дополнительную конкуренцию местным университетам, существенно снижая общий барьер поступления. Когда в 2020 году донецкая “республика” плотно закрыла пункты пересечения линии разграничения, ссылаясь на ковид, а на самом деле, очевидно, уже готовясь к большой войне, донецкая доля в бывшем донецком университете вообще исчезла из аудиторий. Осталось лишь донецкое название. Но еще раньше старое и новое руководство университета выжило оттуда лучшие кадры. Сразу после перемещения в ДонНУ началась борьба за деньги и влияние, рассказывают Антон Лягуша и другие, кто в 2014-2015 годах работали там. Поэтому все, кто могли уйти, ушли. Лягуша говорит, что держался некоторое время только потому, что обещал остаться студентам, которые выехали за ним из Донецка. “Можете представить, там были дети, от которых из-за их политических взглядов отказались родители. Я давал им деньги, даже готовил им еду”. Его собственная зарплата тогда составляла до 1500 грн; никакая донорская поддержка, которая поступала в университет, на благосостоянии персонала и студентов не сказывалась, говорит Лягуша. “У меня в ДонНУ было так, что я пять дней в неделю преподавал семь дисциплин. Таким “качественным” было там образование”, – добавляет он. Сейчас ДонНУ – один из тех перемещенных в 2014 году университетов, перед которым справедливо стоит перспектива присоединения к другому высшему учебному заведению. Михаил Винницкий, однако, говорит, что объединение перемещенных даже десять лет назад университетов – очень политически чувствительный вопрос. Один из них, Таврический национальный университет из Крыма, который планировали присоединить к Могилянке, одному из самых авторитетных украинских университетов, начал сопротивляться и наделал много шума. Процесс реорганизации не начали, потому что “этот вопрос был поднят на очень высокий политический уровень”, говорит Винницкий. “Причем Таврический, если сравнивать по формуле финансирования, сегодня самое слабое высшее учебное заведение Украины, – отмечает заместитель министра образования. – Он не имеет средств для выживания, потому что у него нет ни студентов, ни научных исследований. Это чисто политический проект”. Зато в этом месяце правительство реорганизовало Донецкий национальный университет экономики и торговли им. Михаила Туган-Барановского, присоединив его к Криворожскому национальному университету. Вопрос реорганизации других университетов пока снят с повестки дня – не только из-за сопротивления, но и из-за вступительной кампании. Эта кампания покажет, какие университеты еще остаются жизнеспособными, считает Винницкий. Объединение высших учебных заведений напоминает другую реформу, децентрализационную, основной этап которой проходил в 2015-2020 годах. Тогда территориальным общинам позволили медлить с объединением, но это отражалось на их финансировании и суммах специальной финансовой поддержки от государства, которую каждая община получала при объединении. Тех, кто не объединились в течение этих пяти лет, должны были объединить в административном порядке на завершающем этапе реформы. Михаил Винницкий говорит, что объединение университетов происходит действительно по похожему принципу. “Объединения университетов будут неизбежно. Те, кто объединятся сейчас, будут иметь возможность воспользоваться 1,5 миллионами долларов, которые нам предоставляет на каждое объединение Всемирный банк”, – говорит он. Единственное большое отличие – для объединения университетов не существует перспективного плана, кого объединят с кем. У министерства образования есть предложения, но они часто не совпадают с предпочтениями руководства университетов, которые реорганизуют. Ректорам дают выбор. К тому же для объединения университетов не существует специального закона. Винницкий считает, что у такого законопроекта не было бы шансов в парламенте. Университеты, перемещенные в 2022 году, реорганизовывать пока не планируют, потому что там учатся и туда продолжают поступать перемещенные студенты. В расчете на рынок Антон Лягуша, теперь декан факультета магистерских социальных и гуманитарных студий Киевской школы экономики (КШЭ), говорит, что ему нравятся идеи реформ. Он имеет, впрочем, ряд сомнений – в частности, относительно того, что их действительно внедрят. Организовать условия для индивидуальной траектории студента – сложно, а дать студентам свободный выбор курсов означает лишить работы некоторых преподавателей. Система будет сопротивляться, считает он; во многих университетах внедрение реформы произойдет, вероятно, только на бумаге. КШЭ – негосударственный университет, притом один из всего нескольких мощных негосударственных центров получения высшего образования в Украине. Реформы касаются всех университетов; такие, как КШЭ, как раз и способны их внедрить, говорит Лягуша. Согласно реформе, скоро КШЭ, вероятно, начнет получать больше государственных денег, потому что те будут “ходить” за сильными абитуриентами, которые будут выбирать себе университет. Михаил Винницкий считает, что, в частности, благодаря такой государственной поддержке состоятельных, несостоятельные негосударственные университеты вскоре закроются. “В Украине сегодня 92 заведения высшего образования частной формы собственности. Из них пять-шесть, которые котируются. Есть проблематичные университеты. И есть фабрики дипломов. Министерство образования имеет возможность закрыть эти фабрики дипломов, но это привело бы к длительным судебным процессам. Вместо этого мы делаем возможным поступление государственных средств в качестве грантов на получение образования в качественные негосударственные учебные заведения, равенство условий работы государственных и негосударственных учреждений”, – говорит Винницкий. “Количество частных заведений, которые выходят с рынка, ежегодно увеличивается. Увеличивается также разрыв между качественными и некачественными частными заведениями. Итак, если рынок работает, зачем вмешиваться в него административными методами?” – добавляет он. Но равенства в отношении государства к “собственным” и “частным” университетам или нет, или лучше бы не было, отмечает Лягуша. Так, недавно государство разрешило зарубежную академическую мобильность студентов-парней – но только студентов государственных университетов. Лягуша рассказывает, что КШЭ пытаются добиться изменения такого отношения государства к их студентам, но пока ситуация такая, какая есть. “Иногда мы никого не можем отправить к зарубежным партнерам, потому что бывают ситуации, когда девушки не дотягивают до определенного уровня, а талантливые, трудолюбивые ребята – невыездные”, – говорит он. У Лягуши есть также замечания по стандартам высшего образования, которые утверждают на государственном уровне, единые для всех университетов. “Эти стандарты разрабатываются людьми, которые работают на конкретных кафедрах в конкретных университетах. Часто так выглядит, что стандарты образования сделаны под конкретный университет. То есть, формальные требования ограничивают университеты в формировании содержания образовательных программ, набора предметов для определенной специальности. Мне приходится или не добавлять, или исключать, или смешивать некоторые дисциплины, чтобы соблюсти стандарт”, – говорит он. В МОН анонсировали обновление стандартов высшего образования, которое будет предусматривать, как обещают, больше избирательности. Антон Лягуша недоволен также единым стандартным государственным экзаменом для магистров, который исключает любые другие испытания и таким образом не позволяет университетам участвовать в отборе студентов. По этой причине в частности, в КШЭ, которая выставляет высокие требования к обучению, происходит много отчислений. "Дело на всю жизнь" Внедрение индивидуальных учебных траекторий является основой для дальнейших качественных изменений и в бакалаврском, и в магистерском образовании, говорит Михаил Винницкий. “Магистерский уровень должен перестать быть в Украине только пятым-шестым курсом – это одно из важнейших изменений, которое должно произойти на этом уровне. Для этого есть разные инициативы, некоторые уже внедрены в новом законе. Когда мы говорим об индивидуальных траекториях получения высшего образования, мы говорим также о формировании междисциплинарных магистерских программ, специализированных программ, совместных программ с европейскими университетами”, – объясняет он. Другие изменения, касающиеся магистратуры, связаны с недавним принятием закона о мобилизации. Теперь мужчины, поступившие на вторую или третью магистратуру, не освобождаются от призыва на военную службу. Это не запрещает им учиться, отмечает Винницкий. Он также отмечает, что не магистратура популярна у тех, кто стремится уклониться от призыва, потому что речь идет лишь о полутора-двух годах отсрочки. Проблема – с аспирантурой. История журналистки Олеси Яремчук о принципиальном отказе защищать диссертацию перед коррумпированным ученым советом в 2021 году вызвала бурю в медиа и соцсетях. Яремчук рассказывает, что из-за общественного резонанса получила десятки частных сообщений с похожими историями принуждения молодых исследователей к многочисленным необоснованным расходам ради возможности защитить научную работу. “Очевидно, эта тема – болезненная для нашей страны”, – отмечает она. История дошла до министра образования, тогда Сергея Шкарлета. Тот предложил Яремчук подать документы на защиту в другой совет, несмотря на пропущенный дедлайн, рассказывает она. “Но я не считала это справедливым. Что изменит моя “исключительная” защита, если система останется без изменений? Поэтому я решила ждать реформы и потом сделать вторую попытку”. С тех пор государство приложило определенные усилия к реформированию высшего образования на этом уровне. Аспирантов стали не просто зачислять, но и обучать, срок зачисления увеличили с трех до четырех лет, государственные ученые советы отменили, вместо них ввели специальные советы под конкретную диссертацию, выпускать стали не кандидатов наук, а докторов философии, как почти во всем мире. Все это обещало ударить по коррупции и повысить качество и престиж научной работы в Украине, но сейчас “аспирантура в Украине дискредитирована, – говорит Винницкий. – Аспирантура стала средством уклонения от армии”. По данным МОН, которые приводит замминистра, в 2019, 2020 и 2021 годах в Украине было 7,1–7,7 тысяч аспирантов, только треть из них – мужчины. В 2022 году аспирантов было уже более 15 тысяч, в 2023 – почти 18,9 тысяч, причем резко увеличилось только количество поступивших на дневную форму обучения на контракт. 65 процентов аспирантов в 2022 году и 72 процента в 2023 году составляли мужчины. Как объясняет Винницкий, большинство университетов имеют лицензии на определенное количество аспирантов, причем выданы лицензии бессрочно. Никто не думал, что ими станут злоупотреблять, отмечает заместитель министра образования. Теперь МОН вынуждено ввести единый государственный квалификационный экзамен по результатам второго года обучения в аспирантуре, на знание английского и академического украинского языков, чтобы проверить, кто из сегодняшних аспирантов действительно имеют амбиции стать учеными. “Любой человек, который является настоящим ученым, не будет иметь никакой проблемы со сдачей этого экзамена. Но мы предполагаем, что большая часть тех, кто сейчас в аспирантуре, будут отсеяны в таком процессе”, – говорит Михаил Винницкий. Олеся Яремчук не исключает, что таки вернется к защите своей диссертации о Йозефе Роте, одном из самых выдающихся немецкоязычных писателей первой половины ХХ века, который происходит из Львовщины. Но она также допускает, что сделает это не в Украине, а в Германии или Австрии. Пока же у нее есть более важная задача, говорит Яремчук: “Из-за того, что моя книга переведена на пять языков, я много выступаю в Европе и думаю, что эту возможность рассказывать об Украине миру не нужно упускать”. “В истории аспирантуры самое важное – тема. Я выбрала свою тему, я над ней работала, я наслаждалась этим процессом, она меня изменила, я имею возможность делиться полученными знаниями в университетах Украины и Европы. Исследование – это дело на всю жизнь. И моя тема со мной независимо от того, имею ли я диплом доктора философии или нет”, – говорит она.
