Их оставалось мало, но они еще как-то отстреливались. Пока… 29 сентября завершился срок полномочий главы Верховного суда Василия Онопенко. К тому времени в Верховной Раде уже полмесяца как лежал проект закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины касательно рассмотрения дел Верховным судом Украины». 6 октября ВР приняла его за основу. Ко второму чтению его готовили по сокращенной процедуре. Уже на следующей пленарной неделе, 20 октября, законопроект стал законом. Рада нечасто и всегда не случайно проявляет такие чудеса оперативности. Все дело в том, что, согласно закону «О судоустройстве и статусе судей», пленум Верховного суда, на котором избирается новый глава ВСУ, должен быть созван не позднее, чем через месяц после завершения полномочий предыдущего главы – то есть, не позже 29 октября. Закон был четко подведен под избрание нового главы ВСУ. Верховная математика Онопенко считался человеком, близким к БЮТ, и одно время рассматривался как полюс притяжения противников влиятельнейшего в судебной системе «регионала» Сергея Кивалова. Даже несмотря на то, что судейскую оппозицию власть успешно задушила своей «судебной реформой», а сам Онопенко, после открытия уголовных дел на его зятя и дочь, начал петь оды этой самой «реформе», ВСУ до сих пор слыл единственной, хоть и разрушенной, но все еще не взятой, крепостью на пути новой власти к полному торжеству «независимого» правосудия. К завершению срока полномочий Онопенко стали появляться слухи, что на место председателя Верховного суда как раз и метит нынешний глава парламентского комитета по правосудию Кивалов. Сам тогдашний глава ВСУ заявлял о намерении снова подавать свою кандидатуру на этот пост. Однако пленум Верховного суда, которому полагалось избрать нового председателя, был заблокирован Окружным административным судом Киева по иску одного из судей ВСУ Николая Пинчука. Пинчук и его коллега по работе в ВСУ Игорь Самсин были делегированы на работу в Высшую квалификационную комиссию судей. Оставаясь формально трудоустроенными в Суде, они не могли, по закону, принимать участия в его работе. Могли ли они при этом участвовать в собраниях пленума, предстояло решить Конституционному суду, куда глава ВКК Самсин, он же – заметный претендент на место Онопенко, обратился с этим от имени Комиссии. Вместо КС ответ ему дала Верховная Рада. Согласно принятому 20 октября закону, члены ВКК не могут вершить правосудие, но при этом участвуют в решении административных вопросов по своему месту работы, в частности, в работе пленумов. Выдвинет ли Самсин свою кандидатуру на выборах главы ВСУ, или нет, но у власти, таким образом, появилось два дополнительных голоса за проведение нужного ей председателя Верховного суда. На мысль о том, что это может быть и не Игорь Самсин, и даже ни кто-то другой из нынешнего состава Верховного суда, наталкивает другая норма принятого закона. Дело в том, что «судебной реформой» количество судей ВСУ было сокращено с 95 до двадцати. Но «лишних» не увольняли. Кто не захотел перевестись на другое место работы, оставался дорабатывать в ВСУ. Таким образом сокращение количества судей проходило бы постепенно. На 20 октября в Суде было 47 судей. Теперь будет 48. Если ранее у председателя ВСУ был только один заместитель, то теперь будет пять, включая первого зама. Четыре заместителя будут также главами четырех палат ВСУ, восстановленных новым законом. Так власть, возможно, по принципу «разделяй и властвуй», решила утвердить свое право собственности на новый трофей. Впрочем, депутат от Партии регионов, член парламентского комитета по правосудию Вадим Колесниченко объяснил это иначе: «В законе было написано, что судьи Верховного суда должны заседать всем составом. Из-за этого в Суде накапливался огромный массив нерассмотренных дел. Мы учли просьбу судей Верховного суда, и ввели палаты, и дела начали рассматриваться в четыре раза быстрее». Месть или мера предосторожности? Самое интересное, что профильный комитет, рекомендуя принять за основу проект закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины касательно рассмотрения дел Верховным судом Украины», ссылается на выводы Венецианской комиссии по закону «О судоустройстве и статусе судей». Но единственное в законе, что можно отнести на этот счет, это как раз упомянутое Колесниченко разделение ВСУ на палаты. А главные претензии Венецианской комиссии касались неоправданного сокращения полномочий Верховного суда. «Во время обсуждений в Киеве стало очевидным существование некоторого напряжения в отношениях между Верховным судом и нынешней исполнительной властью, - писали год назад европейские правоведы. – Сложно избежать вывода о том, что умышленная попытка сократить полномочия Верховного суда пребывает далеко за пределами желания создать более эффективную судебную систему. Конфликт между исполнительной и судебной властью может быть нормальным и даже здоровым явлением при условии превалирования атмосферы взаимного уважения. Ее отсутствие создает угрозу дальнейшему существованию общества, основанному на верховенстве права». Опрошенные «ОстроВ» эксперты констатируют, что принятый закон не имеет ничего общего с выполнением рекомендаций Венецианской комиссии, поскольку почти не касается полномочий Верховного суда. «Они просто более, чем в два раза увеличили количество судей, что является шагом назад, и создали палаты по отдельным категориям дел, а компетенцию Суда не изменили. Граждане все так же не имеют права обращаться в Верховный суд. Власти, конечно же, изменят его полномочия, примут рекомендации Венецианской комиссии, но только тогда, когда они будут полностью контролировать этот суд. Они очень боятся повторения 2004 года, когда Верховный суд вынес решение по президентским выборам. И они хотят контролировать всю судебную систему, чтобы такого больше никогда не повторилось», - говорит глава Украинского Хельсинского союза по правам человека Владимир Яворский. «Одно полномочие Верховный суд, можно сказать, даже потерял. Если есть решение, например, Европейского суда по правам человека, о том, что при рассмотрении того или иного дела были допущены процедурные нарушения, то теперь Высший специализированный суд может сам пересмотреть свое решение. Но, зато, если до сих пор Верховный суд мог только отменить решение и направить дело на новое кассационное рассмотрение, то сейчас при определенных обстоятельствах он как альтернативные полномочия получает возможность принять окончательное решение по делу», - отмечает заместитель главы Центра политико-правовых реформ Роман Куйбида. Подарок для Юли? Отсюда – еще одна интересная подробность принятого закона. «Венецианская комиссия разбила в пух и прах «судебную реформу», которую провела эта власть, в частности, в части сокращения полномочий Верховного суда. Так вот, власть, «учитывая предложения Венецианской комиссии», решила этот законопроект еще и подвести под «дело Тимошенко», - утверждает депутат Верховной Рады от БЮТ, член комитета по правосудию Сергей Соболев. Речь идет об одной поправке в Уголовно-процессуальный кодекс, суть которой и изложил Куйбида – при признанных Европейским судом по правам человека процессуальных нарушениях в уголовном судопроизводстве «Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел постанавливает решение об открытии производства по делу и решает вопрос о необходимости вытребования дела. Рассмотрение такого дела осуществляется коллегией в составе пяти судей Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел по правилам, установленным для пересмотра дел в кассационном порядке», говорится в законе. Таким образом, как отмечает Роман Куйбида, «не исключено, что в тех, так называемых, политических делах, которые сейчас рассматриваются в украинских судах, Европейский суд по правам человека установит нарушение ст. 6 Конвенции о защите прав человека, то есть, нарушение права на справедливый суд. Тогда Высший специализированный суд может стать последней инстанцией касательно рассмотрения таких вопросов». Соболев свои связанные с этой новацией опасения объяснил тем, что Высший специализированный суд по рассмотрению гражданских и уголовных дел на сегодня «полностью контролируется бывшим членом Партии регионов». С другой стороны – а какой еще не контролируется..? Немая Фемида И, наконец, норма, пользующаяся на сегодня наибольшей популярностью у правозащитников, и не имеющая, кстати, никакого отношения к Верховному суду. Это из ставшей уже привычной за год практики украинских законодателей, когда, образно, в каком-нибудь законе о защите животных вы с удивлением обнаруживаете очень интересное положение о добыче полезных ископаемых. Итак, изменен закон «О доступе к судебным решениям». Если до сих пор все решения украинских судов подлежали включению в Единый государственный реестр судебных решений, и находились там в свободном доступе, то по новому закону «перечень судебных решений судов общей юрисдикции, которые подлежат включению в Реестр, утверждается Советом судей Украины по согласованию с Государственной судебной администрацией Украины». «Это вообще катастрофа, поскольку это закрывает доступ к судебным решениям, - констатирует Владимир Яворский. - Если судьи будут сами решать, какие решения публиковать, а какие – нет, это значит, что они не будут публиковать дела, где есть коррупция. Это лишает смысла существование Единого госреестра». С этим мнением солидарен и Роман Куйбида: «Представители судебной власти, которые знают, что качество их решений низко, а в некоторых случаях, можно прямо сказать, возмутительно, получат возможность не включать такие решения в Единый госреестр». Иной логики в этой новации эксперты не видят. Вадим Колесниченко поясняет ее техническими проблемами. «Программа построена так, что суды не могут регистрировать больше 120 дел, а приходит по двести, триста, четыреста, - поясняет он. - Пачками лежат незарегистрированные дела, и мы ничего не можем сделать. Поэтому, чтобы не создавать нишу, которая может быть предметом для злоупотребления, решили сделать то, что мы четко можем проконтролировать и урегулировать. Когда мы сможем запустить механизм, чтобы он работал, как часы, будет второй этап, когда мы будем вносить в Реестр все решения». Впрочем, ни о сроках наступления «второго этапа», ни о способах решения новых технических проблем ни закон, ни депутат не говорят. На вопрос об этапах Колесниченко только отвечает, что «нужно менять программное обеспечение. Но делаться-то это должно по всей Украине. Накапливаем ресурс, затем принимаем решение, которое узаконивает следующий этап». На вопрос, не «зависнет» ли от такого массива судебных решений Совет судей, разводит руками: «Деваться некуда – будут рассматривать». По какому принципу, наконец, будут решать, какие дела публиковать, а какие – нет? «Я думаю, это можно распределить через внутренние документы. Судьи сами должны принять решение, как это делать». Оно и правильно: судебная власть у нас – независимая... Юлия Абибок, «ОстроВ»
