Массовые политические протесты в Беларуси и Кыргызстане, возобновившаяся через четверть века война в Нагорном Карабахе. Российское “ближнее зарубежье” вышло из-под контроля России, считают западные аналитики. Практикуя вмешательство по всему миру, империя Владимира Путина подорвала саму базу собственного существования. Испытание на прочность “Проблема с заморозкой конфликтов в бракованном холодильнике в том, что через какое-то время они начинают плохо пахнуть, - объявили по такому поводу в The Times. - Именно это произошло с отвратительной наследственной враждой между армянами и азербайджанцами в Нагорном Карабахе. Владимир Путин засунул их в переполненную морозильную камеру под названием “Восточная Украина, Южная Осетия, Приднестровье и разные другие территории - потреблять на досуге” и забыл. Теперь ему грозит полномасштабная война на южных рубежах России, которая может скоро превратиться в центр геополитической напряженности. Так рушится имперская власть: центр пренебрегает периферией, проливается кровь, лидер теряет силу.” “Когда он пришел к власти 20 лет назад, у Путина было две цели. Первая - заменить рассыпавшийся Советский Союз сетью влияния по всей бывшей империи, - говорилось дальше в тексте британского издания. - Она была соткана из искусной дипломатии, целенаправленных продаж оружия и поставок энергоносителей, ее целью было предотвратить упадок России. Создав сильное, стабильное государство, он распространил бы затем влияние Кремля по всему миру, пользуясь любой возможностью.” “На западе он толкнул Беларусь Александра Лукашенко в сторону официального союза с Россией. Он отобрал у Украины Крым и спровоцировал беспорядки на Донбассе, гарантировав таким образом списывание Украины как слишком нестабильной в качестве возможного полноправного члена НАТО. На востоке он потакал самообогащению центральноазиатских диктаторов в обмен на верность Кремлю. Сейчас эта система делегирования функций лояльным прихвостням, основополагающий принцип путинизма, распадается”, - констатировали в The Times. “Переговоры о перемирии продолжались 11 часов, закончившись в третьем часу ночи по московскому времени, так что министр иностранных дел России Сергей Лавров назвал их “всенощной”. Но то, что началось на прошедшей неделе как триумф Кремля - обсуждение Арменией и Азербайджаном прекращения возобновившегося противостояния в Нагорном Карабахе, - обернулось неразберихой с новыми столкновениями в считанные часы после соглашения. Это также проявило пределы способности России влиять на события на территории, которые Кремль считает своими задворками: в бывших советских республиках и регионах Центральной Азии, на Кавказе, в Восточной Европе. Каждая точка на этой карте предлагает сегодня Москве новое испытание”, - писали также в The Washington Post. “В то время как российские интересы за рубежом сосредоточились на выстраивании позиции страны как игрока на мировой арене, в том числе путем вредоносных операций вроде попытки повлиять на президентские выборы в США, кремлевская хватка ослабла ближе к дому. Конкуренция со стороны Турции, Китая и Запада ставит все больше под вопрос доминирование Москвы на постсоветском пространстве”, - говорилось в тексте американского издания. В The Wall Street Journal подчеркивали, что “в этом исчезающем влиянии Путин может винить только себя. Его репрессивное и коррумпированное правление препятствовало экономическому росту. Это сделало Китай более привлекательным экономическим партнером, особенно в Центральной Азии. И даже Турция с ее проблемной экономикой может позволить себе конкурировать с Россией в военной сфере. Демонстрировать силу Москве будет все сложнее с учетом пятипроцентного сокращения ее военных расходов в следующем году.” “Санкции не принесли мгновенных результатов, но экономическая изоляция России после ее вторжения в Украину в 2014 году имеет эффект, - говорилось в тексте WSJ. - У Конгресса мало желания ослаблять давление на Россию. Российская политика президента Трампа лучше, чем его заискивающая риторика, и даже Джо Байдену будет сложно проявить мягкость. Европейский Союз на прошлой неделе анонсировал новые санкции в связи с отравлением российскими властями оппозиционного лидера Алексея Навального. И европейский чиновник сказал в этом месяце, что санкции, связанные с Украиной, сохранятся в течение 2021 года.” Обозреватели отмечали также, что события, которые разворачиваются по соседству с Россией, способствуют подрыву путинизма в самой РФ, где не прекращаются политические протесты в одном из регионов. Отмечая Беларусь, корреспондент The Washington Post написала, что “Россия не хочет видеть еще один революционный успех вблизи Москвы, уже уязвленной политическим восстанием в Украине в 2014 году, которое свергло пророссийского лидера Виктора Януковича. В российском дальневосточном Хабаровском крае, где сейчас протестуют против ареста популярного губернатора, демонстранты часто выражали солидарность с белорусской оппозицией. Согласно опросу независимого Левада-центра, проведенному в этом месяце, 63 процента россиян знали о протестах в Беларуси и 28 процентов внимательно наблюдали за ними”. Новая Украина? Обстоятельный текст о местных выборах и результатах реформ в Украине опубликовал на прошедшей неделе Tygodnik Powszechny. Как отмечалось, в частности, в нем, партия власти проигрывает гонку. При этом “против Зеленского играет тот факт, что децентрализационная реформа государства, начатая после революции достоинства 2014 года, начала приносить плоды. До середины этого года почти половина территориальных единиц, в том числе небольшие и финансово несостоятельные села, объединили в более крупные, так называемые ОТО (объединенные территориальные общины). Благодаря изменениям в налоговом кодексе, они также получают больше средств, в том числе аж 60 процентов украинского налога на доходы физических лиц. Благодаря этому доходы местных бюджетов с начала реформы выросли в четыре раза: с неполных 2,5 млрд долларов до 10 млрд, что сделало возможными инвестиции в публичную сферу, общественный транспорт, ремонт дорог и домов и так далее. После десятилетий запустения украинские местечки начали хорошеть.” “Бенефициарами этих перемен стали политики, которые выиграли местные выборы в 2015 году, - констатировал автор текста. - В большинстве это люди из партии Порошенко и Батькивщины Юлии Тимошенко, а также из пророссийских и олигархических групп и объединений локальных элит. Партия Зеленского в то время еще не существовала, а нынешний президент только стартовал с телесериалом, который вознес его впоследствии на должность главы государства. В результате влияние президента сейчас очень слабо в оппозиционных, притом финансово окрепших регионах и крупных городах.” “Местные выборы могут стать, таким образом, началом обратного отсчета для президента и его команды, - заключил он. - Но важны, даже беспрецедентны, они, главным образом, потому, что впервые в 30-летней истории независимой Украины могут принести ей настоящее самоуправление. Они пройдут в соответствии с новым кодексом и в измененной административной структуре, что дает шансы на укрепление локального измерения украинской демократии.” Борьба за борщ Похоже, что ни недели теперь без борща. Вслед за The Times, о российско-украинской гастрономической войне написал The Washington Post. “Повар говорит, что не планировал начинать восточноевропейские кулинарные битвы. Но это то, что произошло, когда 33-летний Евгений Клопотенко выпалил нечто вроде гастрономического пушечного снаряда: запустил инициативу по признанию борща частью украинского культурного наследия культурным агентством Объединенных Наций”, - начинался этот текст. “Для непосвященных: борщ - это непритязательный красный свекольный суп, часто подаваемый с щедрой порцией сметаны сверху, - писала американская журналистка. - Но его простота и составляет ту культурную значимость, которая преодолевает границы. Горшок с борщом, кипящем на печи длинными зимними месяцами, - это базовый элемент во многих частях Восточной Европы и основа местного понимания дома и очага.” “Первым шагом должно было стать признание его министерством культуры Украины как части “нематериального культурного наследия” этой страны, - поясняли дальше в The Washington Post. - Он (Клопотенко. - “ОстроВ”) организовал команду из десятка экспертов, кулинарных историков и этнографов, которые собирали рецепты в 26 украинских регионах, включая Крым, который Россия аннексировала в 2014 году. Материалы, которые они собрали, включали фотографические и документальные свидетельства, что рецепты передавались как минимум тремя поколениями одной семьи. И хотя базовые элементы остаются одинаковыми, каждая версия борща отражает разные гастрономические культуры регионов - и частные вариации этого блюда в каждой семье.” “Украинское правительство планирует подать материалы в ЮНЕСКО в следующем году. Что последует за этим, можно только гадать. Чиновники ЮНЕСКО в Париже сказали, что у Украины есть другая заявка - относительно крымскотатарского орнамента - на включение в список мирового культурного наследия, которая ожидает решения, и документы относительно борща должны будут подождать до завершения этого процесса. Рассмотрение занимает обычно около двух лет, сообщили чиновники ЮНЕСКО. Хотя Украина рассчитывает оформить свои претензии на борщ как можно скорее, в ЮНЕСКО говорят, что двери открыты для подачи заявок другими странами. Организация регистрирует, например, разные версии ближневосточной лепешки, известной в некоторых частях мира как лаваш.” Заканчивался текст американского издания почти идиллической зарисовкой. Как отметили в The Washington Post, “для украинцев вроде Оксаны Чадаевой возможность делить с кем-то борщевое наследие необсуждаема. “Я полностью поддерживаю инициативу Клопотенко, - сказала она. - Борщ не имеет на сто процентов ничего общего с Россией”. В своей уютной кухне в столице, Киеве, Оксана готовит свою версию борща на обед мужу Сергею и 14-летнему сыну Оресту. Нарезая ингредиенты, она раскрывает секретный компонент, переданный ей бабушкой: соленые маринованные помидоры, которые она превращает в пасту и готовит в сковороде вместе с другими овощами. Когда суп готов к столу, его аромат вкусной волной расходится по квартире. Для Чадаевой борщ и дом - синонимы. “Женщины в моей семье всегда считали, что если дома нет борща, то нечего есть - борщ должен быть”.” Обзор подготовила Софья Петровская, “ОстроВ”
