Полтора года назад в двери частного дома луганчанина Михаила ночью вежливо постучались «следователи» и «оперуполномоченные» Жовтневого «отдела полиции». Целью неожиданного визита мужчине назвали проведение «следственных действий» в связи с расследованием факта кражи. Визитеры продемонстрировали постановление «суда», разрешающее проводить обыск, и отметили присутствие двух понятых. Как стало известно позже, один из понятых оказался «по совместительству» и заявителем. По словам ранее судимого (в 2009 году) за имущественные преступления Михаила – в этот раз не крал, не брал и не планировал. «Я не скрываю, что у меня были неприязненные отношения с человеком, написавшим заявление о якобы краже электроинструмента с территории его дома, но в указанный им промежуток времени я находился на работе, в присутствии как минимум трех свидетелей. Никого не удивил факт, что якобы украденный инструмент через пару дней соседи видели во дворе заявителя. Также никого не интересовало, что брат заявителя – сотрудник «МВД ЛНР». В общем, у меня доме в ходе обыска был «обнаружен» сверток с веществом серо-зеленого цвета, что стало поводом для задержания и поездки с следственный изолятор на 23-й Линии», - говорит луганчанин, познавший доблесть и беспристрастность «правоохранительной» системы. В СИЗО у мужчины отобрали украинский паспорт, выдали постельное и отправили дожидаться утра. Утром Михаилу сообщили прямо: полная доказательная база собрана в ходе расследования, установлены свидетели, «прокуроры» отправляют дело в «суд». Причем по статье «кража». Вещество серо-зеленого цвета уже никак и нигде не фигурировало. «Разрешили свидание с родственниками, с которыми, кстати, мы толком раньше не общались. Я попросил узнать насчет адвоката, они узнали, стало ясно, что денег мне не хватит. Тем более после того, как из дома после обыска пропали 800 долларов заначки», - рассказал мужчина. «Суд» состоялся если не рекордно быстро, то без каких-либо задержек и проволочек. Перед «заседанием» обвиняемому предоставили «государственного» адвоката. Единственными произнесенными в «суде» словами защиты стали «у защиты возражений нет». Итог – два года исправительной колонии в оккупированной Брянке, на Железняка, 6. «Братский» бизнес Для Михаила потянулись будни: «То, что говорят, будто там всех пытают, не дают есть и спать – не правда. Не лезешь на рожон – не имеешь проблем. Особенно, если идешь на сотрудничество. Можно и без сотрудничества, всё равно терпимо. На территории ИК есть столярное производство, можно работать. Можно что-то элементарное пилить, даже если до этого вообще ничего не умел. Но самым выгодным вариантом и для заключенного, и для администрации были и остаются другие виды заработка». Вскоре после попадания в Брянковскую ИК мужчине толсто намекнули, что для него – механика по профессии и образованию – найдется отдельная работа. «Ремонт и обслуживание грузовиков, в основном, КаМаЗы, «шишиги». Не факт, что военные. Техобслуживание: собрал, перебрал, смазал. Даже платили что-то. Копейки, но на сигареты хватает. Один раз притащили старую «БМВ», говорят, «сделаешь – будешь как в раю». Ну я посмотрел, а там труба. Больше она никогда не поедет, кузов весь простреленный, масло со всех щелей. Сразу сказал, что делать тут нечего. Никто и не настаивал, она до сих пор там гниет». Впрочем, самыми выгодными вариантами «самозанятости» в ИК или за ее пределами оказалось телефонное мошенничество и ремонт техники незаконных вооруженных формирований в местах их дислокации. «Когда там поняли, что я реально умею руками работать, предложили выезжать к линии разграничения. Мол, без стрельбы, все безопасно, проще привезти спеца туда, чем гонять технику. Я отказался, сказал, что и здесь работы хватает. Предлагали не один раз. «На телефоне» сидеть не предлагали, но мужики рассказывали, что явление очень распространенное. И заработать можно получше». «На телефоне» - это банальное телефонное мошенничество по таким схемам как, например, «Родственник в беде». Но это сложнее, чем пугать пенсионеров блокировкой банковской карты и списанием денег по реквизитам, потому что требует фактического присутствия сообщника на подконтрольной Украине территории или РФ. «Это не огромные цеха с сотнями «работников», но у нас около тридцати человек этим занимались ежедневно. Они говорили, что «выгоднее» «работать» на Россию. Гарантированность прибыли выше из-за низкой осведомленности населения. Такой вот, «братский» бизнес. Трясли пенсионеров по полной. Хотя и в Украине много человек продолжают терять деньги каждый день». В октябре Михаил собрал пожитки, получил под роспись паспорт и справку о погашенной судимости и «условно-досрочно» вышел на свободу. Радость была недолгой: в украинском паспорте ( а «ЛНРовский» мужчина не получал) были испорчены страницы. В «администрации» колонии ему сообщили, что паспорт приехал «от следака», и быть испорченным на территории ИК не мог никак. Порочный круг Михаил посетил Жовтневый «райотдел полиции», где паспорт изымали, «паспортный стол» и «миграционку». «Чиновники» сочувственно смотрели на залитую чем-то смолянистым и практически оторванную страницу с пропиской, говорили, что это очень плохо, а помочь они ничем не могут. И даже «паспорт ЛНР» выдать теперь тоже не могут. Якобы ситуацию могли бы исправить документы, подтверждающие право собственности или прописки на дом в Луганске, но вот незадача – большая часть нужных документов, включая домовую книгу, сгорела еще в 2014 году. Один из адвокатов в Луганске обещал помощь в получении местных «документов» – цена услуги стартует от 3-х тысяч долларов. «Пункт 4.11.2 указа главы ЛНР №127-21 запрещает мне работать с поданным документом. Это недействительный документ» – так мне сказали в паспортном столе. Я еще недели две к ним ходил, искал разных людей, может кто-то что-то сможет придумать – но потом перестал, когда девушка-начальница одного из отделов сказала: «Них.я я не смогу сделать. Попробуйте обратиться на горячую линию правительства». Михаил обратился – оставил заявку, ждал, ответ не получил. Работу, не связанную с войной и боевыми действиями, в оккупированном Луганске оказалось не так-то просто найти. Реально, но оплата ниже, чем если бы у человека был хотя бы «паспорт» непризнанной «республики». В Россию мужчине дорога закрыта, в Украину – теоретически можно. Можно обратиться в соответствующие компетентные органы для восстановления украинского паспорта, это непросто, но реально. Однако, есть проблема: представители НВФ не выпускают Михаила через свой блокпост в Станице Луганской без «ЛНРовского паспорта». Такой вот замкнутый круг. По словам адвоката Игоря Чудовского, единственный способ восстановить украинский паспорт – прорваться на подконтрольную правительству территорию государства. Способов есть несколько. «Согласно Конституции, любой гражданин может рассчитывать на помощь государства в вопросах возвращения на территорию страны. Это стоит учитывать и, прежде всего, как-то решить вопрос перемещения с оккупированной территории… Всё, что этот человек сейчас может сделать – прорываться с оккупированной на свободную территорию Украины. Всеми правдами и неправдами получить «ЛНРовский паспорт», перейти в РФ, а потом через официальный пункт пропуска добраться до наших пограничников, объяснить ситуацию и запустить процесс восстановления документов. То же самое можно сделать в КПВВ «Станица Луганская», - говорит Чудовский. Если же это всё не сработает, остается только один крайне рискованный путь в Украину – нелегалом через линию разграничения по реке Северский Донец. Далее схема такая же: найти военных, объяснить ситуацию и просить о помощи, вот только здесь, в отличие от пунктов пропуска, еще придется постараться не «встретить» мины по обоим берегам, и не попасть на снайпера… Остап Городенко, «ОстроВ»
