О копанках, нелегальных шахтах на востоке Украины, знают все, но никто ничего с ними не делает. Милиция и чиновники оставили людей на произвол воров и бандитов. «Ситуация с копанками – это как бы вся наша любимая Украина под микроскопом, – говорит мой знакомый журналист из Киева. – Их владельцы зарабатывают свои первые деньги, создают компании и переезжают в Донецк или Киев. Там переходят на высший уровень бизнеса: на их грязные дела закрывают глаза уже не местные чиновники и милиция, а министры. Так у нас зарабатывают состояния». Микроскоп, рассмотрение первое: Ольховатка Окраина села Ольховатка, 60 км до Луганска, изрыта угольными шахтами. «Напиши правду, пусть вся Европа узнает, что тут царит бесправие, что милиция в заговоре с бандитами!» - заклинали меня люди, которые уже не знают, как бороться с «кротами». Василий, энергичный старик из Ольховатки, сопровождает меня до такой шахты. Яма два метра на метр, аккуратно обитая досками. Видно, что профессиональная работа. «Слушай! – говорит Василий и бросает камень. Глухо. Шахты бывают глубиной даже до ста метров, и находятся вблизи застроек. – Представь, если какой-нибудь ребенок заинтересуется такой шахтой, а как не присмотришь, то ведь заинтересуется…» Вокруг некоторых шурфов около линии высокого напряжения земля проваливается. «Тут тысяча вольт, а что, если упадет? – размышляет Василий. – Только не думай, что это какие-то горе-норы. У них тут такие машины, что не поверишь: современные экскаваторы и комбайны». Копанки, как называют шурфы местные, - прекрасный бизнес: достаточно собрать несколько безработных горняков и дать им в помощь несколько пьяниц. Будут работать за гроши. И не нужно переживать о трудовом праве. В прошлом году в трагедии в шахте под Красным Лучом погибли пятеро горняков. Никто за это не сел. Чтобы продать уголь из копанки, нужно получить документы, подтверждающие, что он добыт легально. С этим тоже нет проблем: в Донбассе, издавна являющемся центром советской промышленности, есть много шахт. Достаточно иметь в какой-либо из них приятеля, который за небольшую долю в прибыли достанет нужную бумагу. Естественно, от этого страдают простые шахтеры – увольняемые или отправляемые в отпуск, потому что шахта, которая добывает уголь фиктивно, не должна уже добывать его по-настоящему. Милиция этому никоим образом не препятствует, поэтому все вокруг убеждены, что она также участвует в мафии. Ведь по шоссе из Ольховатки среди бела дня едут грузовики с углем из копанок. Мостовая, неприспособленная для таких грузов, испорчена уже безвозвратно. «А достаточно было бы поставить одну милицейскую машину, которая их задерживала бы», - говорит Василий. Единственная проблема, это такие крестьяне, как Василий, которые время от времени поднимают шум. Такое случается нечасто, потому что «кроты» сильно запугивают бунтовщиков. Жители Ольховатки боятся даже милиции. Если жалуются ей на копанки, то только анонимно и по телефону. Но никакой реакции нет. Неделю назад я сам пошел в милицейский участок в Енакиево, ближайшем крупном городе. «В овраге Должик в Ольховатке кто-то нелегально добывает уголь», - заявил. «И что с того?» - спрашивает дежурный, захохотав. Такие чудаки сюда еще не приходили. «Разве это не преступление?» - спрашиваю. «В общем-то да…», - отвечает дежурный и начинает писать заявление. Начинается серия абсурдных вопросов: о гражданском состоянии, жене, ее имени и образовании, моем образовании и т.п. После получасового допроса дежурный вручает мне карточку с номером заявления: 6957. «Вы можете осведомиться по телефону», - говорит. «А мы не поедем к оврагу за исполнителями?» - спрашиваю. «Этим преступлением займется отдел экономических преступлений», - говорит милиционер. «Но они сейчас копают…», - не уступаю. «Поедем, или не поедем, все равно будут копать», - отрезал милиционер. Телефон милиции, по которому я должен был узнавать о судьбе моего заявления, не отвечает. Зато мне позвонил старый Василий, мой провожатый по копанкам в Ольховатке. Он подписал какое-то письмо протеста к начальнику милиции, а на следующий день пришли к нему какие-то люди. И заявили: «Старик, ты уже достал. Но мы добрые, поэтому хотим тебя предупредить. Если и дальше будешь шуметь, с кем-то из твоих родных может случиться большое несчастье». Микроскоп, рассмотрение второе: Лутугино Ближе к Луганску копанки ничем не напоминают нор из Ольховатки. Тут уголь лежит на поверхности и добывается карьерным способом. Копанки неглубокие, но зато огромные, иногда даже размером с футбольный стадион. Например, как копанка под городом Лутугино. Даже в воскресенье вечером тут работают несколько мощных экскаваторов, а уголь складывается в грузовики. За три или четыре километра оттуда расположен милицейский участок, а с шоссе хорошо видны огромные горы земли. Но до сих пор ни один милиционер гигантской копанки не заметил. «Администрация в курсе проблемы, но, к сожалению, может с ней бороться только административными методами, - поясняет мне глава Лутугинской районной администрации Юрий Гладких. – Оперативно этим должны заниматься милиция или служба по охране природы. Я не обязан сам ездить по всяким копанкам! Но иногда езжу. Две недели назад выезжали на ту крупную, за городом, вызвали прокурора и милицию. Оформлен протокол, начато следствие, но никто мне не сообщал, какие шаги предприняты, чтобы остановить «кротов». Сейчас они продолжают копать…» Когда залежи угля в копанке исчерпываются, владелец ее попросту оставляет. После копанки остается огромная яма в земле и валы вокруг, а добыча переносится в другое место. «Кроты» нигде не копают в слепую, у них есть геологические карты и они знают, где есть уголь. «Сверху наш регион выглядит как поле, изрытое гигантскими кротами, - говорит Сергей Бешенко, заместитель главы службы охраны природы в Луганской области. – По нашим оценкам, крупных копанок около 300, а сколько мелких – об этом никто не знает. Без числа». В селе Первозвановка сразу за Лутугино «кроты» работают на частной земле, без согласия владельцев, которые получили ее после распаевания колхоза. Запуганные или по старости немощные люди привычно не протестуют. «Когда-то решились мы поехать с соседями на копанку, - рассказывает Александр Миронов из сельского совета Первозвановки. – Спрашиваем тамошних людей, кто они и по какому праву тут роют. А они смеются и отвечают, не знаю, шутя или серьезно: «Я – начальник милиции, то прокурор, а то – глава администрации… А вообще – то вон отсюда!» Шутником был, наверное, владелец копанки. С работниками копанок вообще невозможно поговорить, это особый тип людей. Чаще всего им не хочется работать штатно, они предпочитают покопать с утра до ночи, взять заработанные за день деньги и купить самогон. Через несколько дней, когда протрезвеют, возвращаются к работе. Депутат Миронов рассказывает, что летом в копанку упала его корова, 150 кило живого веса, и лежала там неделю, прежде чем ее удалось вытащить. С тех пор он потерял терпение и начал бороться с «кротами». Недавно совместно с 26 самыми смелыми владельцами хозяйств подписал письмо протеста к начальнику милиции и депутатам Лутугинского райсовета. Письма по сей день остаются без ответа. Глава районного совета Виктор Бардаев подтверждает, что письмо получил. «Отправил его дальше, к губернатору, - говорит. – А месяц назад вызвал начальника милиции на сессию районного совета, чтобы объяснил бездеятельность милиции. Начальник не явился, я вообще уже много недель в глаза его не видел. Якобы был очень занят. Я сообщил обо всем этом в прокуратуру и губернатору. Что еще я могу сделать?» Бардаев считает, что источник проблемы – в структуре власти в Украине. Во времена СССР начальник милиции подчинялся городскому первому секретарю партии. Если ему не угодил, должен был отвечать. Теперь начальник милиции не подчиняется ни городскому, ни районному совету, только МВД. Иду в милицию и сообщаю дежурному, что хочу поговорить с начальником о копанках. Начальник Максим Окопный говорит мне ждать в течение часа, потом я узнаю, что он выехал по срочному делу и неизвестно, когда вернется. Затем иду в прокуратуру, за несколько сотен метров дальше. Там меня не захотели принять, но мне повезло – как раз выпало время приема граждан, а со мной Владимир Хапчук, предприимчивый журналист из Луганска, который борется с копанками как Дон Кихот. Он требует приема не как журналист, а как гражданин. Входим. Прокурор Мыкола Ногин смотрит нам в глаза сквозь маленькие проволочные очки, и если бы взгляд мог убить, мы были бы уже мертвы. «Господин прокурор, почему Вы не хотели принять нас как журналистов?» - спрашиваем. «А что вы думали, что прокурор – это базарная баба, которая будет перед вами молоть языком? В предусмотренный законом срок получите ответ на запрос!» Даже заместитель начальника службы охраны природы инспектор Бешенко, хоть и самый симпатичный из всех, умывает руки, как и другие. «Теоретически, конечно, преследовать «кротов», как вредителей природы, также и моя обязанность, - признает. – Но как я должен это делать? У меня 50 инспекторов на всю Луганскую область, огромную территорию, а половина из них – женщины. Это они должны гоняться за «кротами», драться с ними и замыкать их в наручники?» Бешенко не дает втянуть себя в разговор на тему, является ли безнаказанность «кротов» результатом несостоятельности органов власти – главы районной администрации, депутатов, милиции, прокуратуры, охранников природы, - или также результатом того, что все эти чиновники, или, во всяком случае, некоторые, имеют долю от прибылей с копанок. «Не знаю, никого за руку не поймал, - говорит. – Но помню, что начальник милиции в одном городе нашей области был отозван за копанки. Теперь он начальник милиции в другом городе». Мариуш Завадски, Луганск, Gazeta Wyborcza
